отворачивалась, не пыталась убежать. Бегство было бы трусостью. Я, может быть, не такая уж смелая, – говорила она себе, – но и не трусиха. Большинство, проходя мимо, первыми отводили глаза и прибавляли шагу. Только мисс Лила Сент-Джон задержала взгляд, и в какой-то момент Миранде показалось, что за внешним равнодушием старушка прячет усмешку.

Чей-то вздох заставил ее обернуться.

Четверо Тримейнов остановились у ворот, и Эвелина, медленно подняв руку, указала на Миранду.

– Вам нечего здесь делать, – прошипела она. – Вы не имеете права…

– Мама, перестань. – Филипп взял ее за руку и потянул. – Идем домой.

– Ей здесь не место.

– Мама…

– Убирайся отсюда! – Выставив руки с согнутыми, как когти, пальцами, Эвелина шагнула к Миранде.

И тут же между двумя женщинами встал Чейз. Притянув невестку к себе, он крепко ее обнял и, наклонившись, внятно произнес:

– Не надо, Эвелина! Я все улажу, ладно? Поговорю с ней. Возвращайся домой, хорошо? – Он посмотрел на близнецов: – Филипп, Кэсси! Позаботьтесь о матери. Отвезите ее домой. Я скоро буду.

Близнецы взяли Эвелину под руки и повели к машине, но в последний момент, перед тем как сесть,