— Правда? — Кику озадаченно потрогала свой лоб.
— Истинная правда. Поэтому ни в коем случае не злитесь и не нервничайте — чтобы в организме усиленно не вырабатывались гормоны старости.
Девушка хотела вновь вспылить, но вдруг остановилась, поминая мои слова.
— Правильно, — кивнул я, одобряя ее реакцию. — Никаких отрицательных эмоций. Вот видите, у вас даже морщинка разгладилась.
— Послушай, Мураками… — уже спокойней начала девушка, но я остановил ее жестом.
— Кику, давайте мы вот как поступим. Вы мне дадите сегодня остаться переночевать…
— А как же…
— А завтра я верну вам долг.
— Но…
— Помните про морщины. Не злиться. Никаких громких слов. Спокойствие. Только спокойствие. Деньги будут. Обязательно будут. Но завтра. К тому же брать деньги под вечер очень плохая примета — постареешь раньше времени. Так что все завтра. Договорились?
— Ну… Хорошо, — окончательно растерянная ответила Кику.
— Вот и отлично. Кику, вы делаете поразительные успехи! Я вижу, что морщины на вашем лице начинают разглаживаться.
— Что, правда? — смущенно улыбнулась девушка.
— Конечно. А теперь идите спать. Сон тоже очень хорошо влияет на кожу.
— Ну Кенджи! — Кику улыбнулась и шутливо пригрозила кулаком. — Только посмей меня завтра обмануть! Чтобы были деньги!
— Так точно! — ответил я и, войдя в комнату, плюхнулся на кровать и немедленно уснул.
* * *
Следующим утром я пришел довольно рано. Я был погружен в размышления, которые касались главного — где взять деньги для погашения долга аренды. Странное поведение Наоми тоже сбивало с толку, и я решил, что как только выдастся возможность, то поговорю с ней.
А сейчас — деньги.
Интересно, в Японии есть такое понятие, как аванс? Он бы мне сейчас не помешал.
Я нашел взглядом Бао. Тот маялся с похмелья и выглядел помято. В таком дурном расположении духа вряд ли он вообще выслушает меня, но другого варианта у меня не было.
Сделав глубокий вдох, я направился к Бао.
— Господин…
— Мураками, отстань! — перебил тот, охая и хватаясь за голову. — Я умираю!
— Я просто…
— Вчера была такая игра! Я четыре ставки подряд взял! Да какие! Жирные ставки! А теперь маюсь! Зачем же я столько пил? От радости сил не рассчитал. Умираю! Ох! — Бао стонал и время от времени затыкал рот ладонью, содрогаясь в конвульсиях.
— Подождите, сейчас помогу.
С этими словами я сходил на кухню, налил в большой стакан минеральной воды, добавил туда льда, рюмку сакэ и пару долек лимона. Принес Бао.
— Вот! Пейте.
— Что это? — нахмурил нос тот, глядя как пузырьки поднимаются со дна стакана. — Отравить меня хочешь?
— Это поможет от похмелья.
Бао облизнул пересохшие губы и в несколько глотков осушил стакан. Крякнув в кулак и громко отрыгнувшись, Бао некоторое время молчал, прислушиваясь к себе. Потом, после долгой паузы, сказал:
— Вроде отпускает. До этого в желудке полыхало все, а сейчас холодком успокаивает. Ты чего хотел то?
Он вопросительно глянул на меня.
— Господин Бао, понимаете, у меня аренда комнаты, а мне бы оплату внести, и аванс помог бы…
Бао отмахнулся от меня как от назойливой мухи, достал из кармана горсть купюр и протянул мне.
— Вот. Только молчи. Твой голос как сверло — прямо голову мне сверлит. Лучше принеси мне еще того же самого, что сделал.
Он кивнул на пустой стакан.
Не веря в свое счастье, я взял деньги и поспешно ушел на кухню. Денег конечно было не так много, чтобы заплатить за все месяцы аренды, но достаточно, чтобы на время успокоить Кику.
С приподнятым настроением я огляделся, выискивая Наоми.
Как оказалась, она только сейчас пришла на работу, считай последней, что было очень не похоже на нее. Ей повезло, Бао выпил второй стакан моего коктейля и теперь клевал носом, не обращая внимание на то, что происходит на кухне.
Я думал подойти к девушке, но та держалась отстраненно, не смотрела в мою сторону, а потом и вовсе ушла на склад.
— Ты неплохо вчера выступил, — пробасил Генерал, подойдя ко мне.
— Это была импровизация. Повезло, — отмахнулся я.
— Импровизировать тоже нужно уметь. Любишь джаз?
— Что? — такой вопрос застал меня врасплох.
— Любишь джаз? В джазе очень важна импровизация, она вписывается в общее настроение музыки, но играется налету. В хорошем джазе музыкант всегда отдает определенную часть произведения под импровизацию. Так и здесь, — он кивнул на кухню. — Есть рецепты, но есть место и для импровизации.
Генерал поглядел на меня, словно видел в первый раз и сказал:
— У тебя есть талант. А талант нужно развивать. Поэтому давай, пошли.
Я подошел к поварскому столу. Генерал кивнул на стол, с тоном торжественности сообщил:
— Вот здесь создается шедевр. Не важно, где ты работаешь — в последней забегаловке бедного района или в элитном ресторане. Ты не должен думать об этом. Ты должен творить шедевр. Мастерские у художника порой располагаются в подвале и там бывает тесно, темно, душно. Но картины, которые он пишет, хуже от этого не становятся.
Он взял нож — один из десятка, которые висели на стене, — протянул его мне.
— Возьми.
Я взял. Генерал пристально смотрел за каждым моим движением.
— У тебя очень интересный хват. Необычный.
Я тоже обратил на это внимание. Три пальца — мизинец, безымянный и средний, — держат ручку, указательный лежит на обухе лезвия, чтобы контролировать движение, большой обхватывает рукоять с другой стороны. Все верно, как учили в медицинской академии. Так достигается максимальный контроль над скальпелем.
— Просто научился так! — стараясь не выдать себя, ответил я.
— Пусть будет так, — кивнул Генерал. — Тем более это дает очень точные движения.
— Разве это важно? — задумался я.
Какая разница как отрезать кусок еды? Его же ведь все равно отправят в рот.
— Важно! — повысил голос Генерал и мне даже показалось, что он разозлился. — Очень важно! Есть нужно не только ртом, но и глазами. Созерцать пищу также важно, как и поглощать ее. Ничего не должно идти в разрез с природой. Поэтому внешний вид блюда едва ли не важнее, чем его содержимое.
— Даже так? — удивился я.
— Конечно! — воскликнул Генерал так, будто объяснял примитивные вещи ребенку. — Откуси кусок от целой рыбы. Прожуй и проглоти. А потом нарежь рыбу ломтиками хира-дзукури