— За что?
— Вы — Вэггоман, хозяин «Колючки»?
— Да.
— Тогда спросите у своего сына, — грубовато ответил Уилл. — Поинтересуйтесь у вашего управляющего.
— Я спрашиваю тебя, — всё так же спокойно, не повышая голоса, сказал Вэггоман.
— За двадцать шесть мулов, которых они расстреляли сегодня у солёного озера, — холодно ответил Уилл. — За четыре фургона, которые они сожгли. За верёвку, на которой меня таскали по земле. Ещё вопросы будут?
Тень какого-то чувства скользнула по суровому, будто вырубленному из камня, лицу. И голос на этот раз прозвучал суше.
— Я так понимаю, обошлись с тобой грубо. Я тебя знаю?
— Меня зовут Уилл Локхарт.
— Нет, не знаю. Впервые слышу это имя. — Вэггоман замолчал, и у Уилла снова возникло странное ощущение, будто этот человек существует в каком-то ином мире, за мутной завесой почти неподвижного взгляда. — Произошла ошибка, — продолжил наконец старик. — Утром пойдёшь в банк и скажешь Джорджу Фриллу, чтобы расплатился с тобой по справедливости за мулов и фургоны. Он заплатит. — Каменное лицо чуть заметно дрогнуло. — Вижу, свой интерес ты уже получил, — добавил Алек Вэггоман, кивком указав на распростёртого в пыли Хансбро.
Уилл слушал и с трудом верил тому, что слышит. Мало того, на лицах зрителей отражалось то же недоумение. Некоторые растерянно переглядывались. Между тем старик подошёл к Дейву, наблюдавшему за всем происходящим с хмурой миной. Короткое распоряжение было явно рассчитано на широкую аудиторию.
— Отвези Хансбро на ранчо. Остальные пусть возвращаются туда же. И чтобы никаких неприятностей. Кто спокойно добраться не сможет, будет уволен.
Старик снова шагнул на тротуар, и толпа молча расступилась перед этим высоким человеком с белыми усами. Никто даже не попытался остановить Алека Вэггомана — ни репликой, ни вопросом, и он прошёл мимо, будто не заметив никого. Со стороны казалось, старик и существует отдельно от всех.
Вернувшись к коляске, Уилл заметил изумление и на широком лице Кейт Кэнадей. Что-то случилось. Похоже, даже она не смогла понять Алека Вэггомана.
В первую очередь Уилл поспешил поблагодарить свою заступницу.
— Спасибо, мэм.
Кейт опустилась на сидение, и коляска жалобно скрипнула.
— Садись-ка, парень, на своего мула, — негромко сказала Кейт, — да поезжай со мной. Потолковать надо.
* * *
Фрэнк Даррах наблюдал за дракой с тротуара. Наблюдал с затаённой надеждой. В какой-то момент он почти уверовал в победу Хансбро, чьи кулачищи обрушивались на противника с мощью парового молота. Но вот драка закончилась, и Фрэнк с изумлением увидел, что Уилл возвращается преспокойно к своему неосёдланному мулу, взбирается на него устало и направляется к выезду из города бок о бок со старой коляской Кейт Кэнадей и в сопровождении сбежавшейся едва ли не со всего города своры дворняг.
Ничто в Локхарте не давало оснований предвидеть такой исход его стычки с Виком Хансбро. Когда несколько дней назад этот чужак доставил груз из Колфакса, Фрэнк увидел перед собой спокойного, сдержанного, улыбающегося человека. Только теперь он вспомнил твёрдый взгляд серых глаз, голос, которым Локхарт отдавал чёткие распоряжения погонщикам. Морща в задумчивости лоб, Фрэнк Даррах пытался угадать, зачем его пригласила с собой Кейт Кэнадей.
Толпа зевак постепенно рассеялась. Люди Дейва Вэггомана окружили Вика Хансбро. Глядя на них, Фрэнк вдруг вспомнил, что Барбара Кирби привезла почту из Рокстона, и торопливо пересёк улицу.
Как выяснилось, про почту подумал не он один. Стоя в растянувшейся вдоль заборчика очереди, Фрэнк услышал ещё одну поразительную новость: оказывается, Алек Вэггоман намерен расплатиться с Локхартом за убитых мулов и сожжённые фургоны.
Поразмышляв, он пришёл к выводу, что понял причину такого поступка старика, и преисполнился тайной радости. Уступка Локхарту была ещё одним доказательством беспомощности Алека Вэггомана. Его время подошло к концу. Великан пошатнулся и уже падает. А иначе зачем бы такому человеку расплачиваться с чужаком, простым перевозчиком?
Очередь прошла быстро, и Аарон Зедлер протянул ему небольшой свёрток с газетами и письмами. Получив своё, Фрэнк, всё ещё пребывая в состоянии глубокой задумчивости, направился домой. Итак, от Вика Хансбро можно ожидать чего угодно. После публичного унижения он будет ютов даже на убийство. Да и Дейв скоро не остынет.
Переходя улицу, Фрэнк развернул первую попавшуюся под руку газету, которой оказался «Сильвер-сити глоуб». В глаза сразу бросился заголовок: «Индейцы вырезали семью в Верхней Джиле».
Поспешно скомкав газету, Фрэнк сунул её в карман.
Проглядев письма, он выбрал и с нетерпением открыл одно, запечатанное голубым воском и отправленное из Нового Орлеана. Скользя глазами по строчкам, Фрэнк прошёл в свою конторку. С белого листка безжалостно и как будто с усмешкой били слова:
«...отправляю письмо через Сент-Луис. Пароход уходит сегодня. Утром поймал своего доверенного приказчика роющимся в моём столе. Он признался, что соблазнился предложением некоего незнакомца, пообещавшего заплатить за письма, поступившие в последнее время с Запада. Опасаясь худшего, спешу предупредить тебя. Надеюсь, последний груз дошёл в целости и сохранности. Или дойдёт в самое ближайшее время...»
Оторвавшись от письма, Фрэнк обнаружил, что стоит в своей конторе, и торопливо закрыл дверь. В горле пересохло. Перечитывая письма, он уже чувствовал, как холодеют от страха пальцы. Ощущение опасности было настолько сильным, что его даже подташнивало. Фрэнк упал в кресло, бросил газеты на стол и уставился в стену.
Три года назад, впервые осознав, какие огромные выгоды сулит продажа индейцам оружия и боеприпасов, он тщательно просчитал и взвесил весь риск и пришёл к выводу, что дело это весьма надёжное и перспективное для хладнокровного, трезвомыслящего человека, остро нуждающегося в деньгах для расширения бизнеса. Будет прибыль — будет и расширение. Разумеется, когда-нибудь торговлю оружием придётся прекратить. Но не сейчас. Пока ещё рано. Так он размышлял ещё утром. Влажные от пота пальцы смяли листок. Клочки полетели на пол.
Судьба вознесла его на пик удачи. Он первым догадался о постигшей Алека Вэггомана беде, проблеме со зрением. Невероятно, но богатейшее ранчо могло свалиться в его, Фрэнка Дарраха, руки. И вот на тебе — какой-то приказчик в Новом Орлеане отворил дверь большим неприятностям. Даже не неприятностям, а полной катастрофе, если власти докажут его причастность к продаже оружия индейцам. Чёрт бы побрал этого предателя! Чтоб ему провалиться! Никому нельзя верить!
Тщательно разработанный маршрут переброски опасною груза из Нового Орлеана, похоже, перестал быть секретом для постороннего. И вполне возможно, что этот таинственный незнакомец, подкупивший приказчика в Новом Орлеане, уже держит путь на Запад, в Коронадо. Не