Вытянувшись короткой, стройной колонной, патруль возвращался к горящим фургонам. Глядя на них, Уилл чувствовал, как просыпается в сердце полузабытая гордость. Эти люди несли закон и порядок.

Лейтенант поднял руку, и небольшой отряд остановился в сотне футов от места событий. Он подъехал один, хмуро оглядывая разгромленную стоянку.

— Что здесь произошло?

Вик Хансбро ответил ему из седла — спокойно и с нескрываемым презрением.

— Мы поймали нарушителей. Здесь земля Вэггомана.

Фиц по-прежнему не отпускал лассо, и петля сидела всё так же туго.

— Я предложил заплатить за допущенную ошибку. Заплатить по справедливости, — едва сдерживая гнев, объяснил Уилл. — Эти люди намерены расстрелять моих мулов. Вы ведь остановите их, лейтенант?

Дейв ещё раньше подъехал к Хансбро. Теперь он резко подался вперёд и, едва не переходя на крик, заявил:

— Армии это не касается!

— Я сам знаю, что касается армии, а что — нет, — недовольно ответил Ивэнс, переводя взгляд с Локхарта на пятерых стоящих в стелющемся дыму возниц, молчаливых и лишь сжимающих в бессильной злобе кулаки. — А что Локхарт и его люди?

Хансбро бесстрастно пожал плечами.

— Они могут уехать.

— Лейтенант, — снова начал Уилл. — Они же расстреляют наших мулов!

Ответ Ивэнса прозвучал сдержанно и сухо.

— Частные споры — предмет разбирательства для местных шерифов и территориальных судов.

— Но они же просто перебьют хороших животных! — возмутился, не веря своим ушам, Уилл. — А то, что вы тут несёте, про инструкции и суды, просто чушь!

Вокруг тонких каштановых усиков Ивэнса проступили багровые пятна гнева. Однако голос его не дрогнул.

— Приказы, которыми я руководствуюсь, Локхарт, не предусматривают вмешательства в частные споры. Разве что для предотвращения убийства.

— Идите к чёрту! — перебил его Уилл.

Дальше всё было жестоко и беспощадно.

Ивэнс отвёл своих солдат ещё на сотню ярдов, откуда они безучастно наблюдали за происходящим. Сухой треск выстрелов гулко разнёсся над сверкающей лагуной, и Уилл отвернулся. Стоявший рядом Чарли Юилл наблюдал за бойней мулов с бесстрастным лицом.

Ветер гнал на них дым от горящих повозок. Передняя ось первой прогорела, и гружёный фургон рухнул на землю, разбрасывая щепки и пригоршни красных искр.

Жуткую картину дополняли хлопки выстрелов и дикие вопли перепуганных насмерть животных. Наконец стрельба прекратилась, последнее эхо убежало за край обожжённой солнцем равнины, и тишину нарушало только почти мирное потрескивание догорающих фургонов.

Солдаты ушли. Вик Хансбро, подъехав ближе, посмотрел на Уилла сверху вниз. Уилл ответил ему мрачным взглядом, но промолчал.

— По мулу на каждого осталось, так что проваливайте! — бросил бородатый. — Попадётесь в здешних местах ещё раз, будет хуже! — Он развернул коня и махнул рукой своим людям. — Всё, поехали!

Фиц ослабил верёвку, и петля сползла на землю. Уилл сделал шаг в сторону. Посланцы Вэггомана уезжали — прекрасные лошади, знающие своё дело люди, — оставив после себя свидетельство беспощадности хозяина богатого ранчо. Выбросив гейзер дыма и искр, обвалился ещё один фургон. Кто-то выругался.

«Хорошие были мулы, — подумал Уилл. И тут же на смену этой мысли пришла другая — а ведь с Дейвом Вэггоманом можно было бы, наверно, договориться. Но на него надавил Хансбро. Здесь распоряжался не Дейв — Хансбро».

— И что теперь? — спросил кто-то.

Уилл обернулся.

— Мулы у нас остались, каждому хватит. Забирайте всё, что сможете.

Из сырого от пота кожаного пояса он достал деньги, отсчитал положенное. Люди брали монеты — десятки с орлом, двадцатки — с двумя орлами, — и влажные гринбеки. Всех их Уилл нанял за определённую плату, и никаких процентов от сделки им не полагалось.

Четверо уехали сразу, не оглядываясь. Задержался только Чарли Юилл, с бесстрастным лицом опустившийся на корточки возле свёрнутого одеяла.

— Ну что, капитан? — задумчиво спросил он, когда они остались наконец одни.

Уилл внимательно посмотрел на него.

— Я нанял тебя в Сильвер-сити четыре месяца назад. Раньше мы не встречались. И вот теперь ты называешь меня «капитаном». С чего бы это?

Чарли почесал грязную лодыжку. Сейчас он куда больше походил на индейца, чем на шотландца — невозмутимый, задумчивый, немногословный.

— Прошлой зимой я был разведчиком в форте Килэм. Тогда ещё тыловой обоз попал в засаду в Голландском каньоне. — Чарли говорил неторопливо, глядя в одну точку и совсем не мигая, что придавало ему вид почти мечтательный. — Мы вышли с подкреплением. У апачей были магазинные винтовки. Помню, одного офицера убили. Говорили, он направлялся в Килэм к новому месту службы, и с обозом ему было по пути. Недолго послужил. Его нашли с пулей в животе возле убитой лошади. Судя по стреляным гильзам, звание своё он получил по праву.

Чарли подобрал камешек и задумчиво посмотрел на Уилла.

— Смелый был парень, этот лейтенант Локхарт.

— У тебя что на уме? — спросил, помолчав, Уилл.

— Я пришёл в Сильвер-сити, потому что искал работу. А у тебя она была. — Чарли подбросил и поймал камешек. Потом ещё раз. — Мы с тобой четыре месяца отирались у самой границы с резервацией апачей. Ты отказался от двух контрактов только потому, что ехать надо было в другую сторону. В Килэме кто-то сказал, мол, у молодого лейтенанта есть старший брат в одном из фортов в верховьях Миссури. Капитан Локхарт. — Он тихонько вздохнул. — Почему-то никого не интересует, откуда у апачей эти магазинные винтовки и так много патронов.

Немного помолчав, Уилл развёл руками.

— Чёртов проныра. Рыжий плут.

— Какой уж есть, — миролюбиво согласился Чарли и, почесав рыжую щетину, ухмыльнулся.

Уилл опустился на другой край скатки. Безучастный ко всему, замкнувшийся, он и сам напоминал индейца.

— Тот, кто продал апачам оружие, он и убил моего брата, — заговорил наконец Уилл — медленно, с затаённой горечью. — Убил не только его, но и других хороших людей. Убил немало женщин и детей.

Чарли перестал подбрасывать камешек и только смотрел на него в мрачной задумчивости.

— Они ведь приходят к нему по ночам, да, капитан? Матери и плачущие дети? Приходят и спрашивают, неужто деньги стоили того?

Ответ последовал нескоро.

— Я спрошу у него, — тихо сказал Уилл.

Чарли повернул голову. В больших лучистых глазах застыл вопрос. Уилл ответил таким же долгим, пытливым взглядом, словно высматривал что-то в душе Чарли Юилла.

Потом, приняв решение, заговорил откровенно, как человек, полностью уверенный в своей правоте.

— Двести винтовок и десять тысяч патронов сорок четвёртого калибра были отправлены из Нью-Йорка в Новый Орлеан пароходом. Человек, принимавший груз в Новом Орлеане, сказал, когда его спросили, что не получил на продажу ничего, ни одной винтовки, ни одного патрона.

— Новый Орлеан — это далековато, — мягко