“Ах, как бы Верну пошли доспехи! И герб бы он себе придумал стоящий. Не кота. Банально это. Выбрал бы светлое что-то, такое же доброе и статное, как он сам”.
– О чем ты там думаешь?
– Из тебя получится прекрасный рыцарь, – улыбнулась Грета, и Верн был так счастлив, что не удержался и обнял ее со всей силы. – Эй, ты что? Пусти.
– Извини, – он хват ослабил, но не отпустил. – Я буду посвящать тебе каждый подвиг и каждый выигранный турнир тоже. Ты ведь будешь моей дамой сердца? Это можно и без земель, и без титула.
– Буду.
– Тогда я выберу для герба триллиумы, – мечтательно улыбнулся Верн, а Грета испугалась.
Изображать на гербе цветы ее фамилии было слишком. Даже для невинного поклонения рыцаря. Ее отцу это точно не понравится. А мать вообще может посчитать за оскорбление.
Всем известно, что верховная жрица крайне противоречиво относилась к оборотням. Как и к простым людям, она не имела на них зла и в целом готова была оказывать помощь, лечить, учить и, насколько позволяли правила, наставлять на путь истинный. Вот с путем как раз и были сложности.
Если люди без магии легко обратились в многобожие, оборотни держались за свой культ крепко. А королевская семья, к изумлению жриц, на переход в веру не настаивала. Так и остался в столице нечестивый народ со своими древними культами. Все предшественницы Вилмы считали – это погубит страну. Не сейчас, так в будущем. И теперь магия уходила. С каждым годом ее становилось все меньше. Не могла Вилма не думать, что все из-за грязной культуры оборотней. Молила богов о прощении, что не обратили к ним звериных отпрысков. Но боги молчали, только магов с каждым годом рождалось все меньше, а те, что были, теряли силу. Потому еще дом Триллиумов так дорожил своей дочерью. Единственная и одарена богами. Таких магов даже среди графов уже не было. Только ее отец герцог, несколько маркизов да старый барон могли по силе с Гретой сравниться. По крайней мере, на это все надеялись. Сейчас она слишком мала, чтобы с точностью говорить о способностях. Хоть и многое может, но магия до пятнадцати лет переменчива.
– А когда я получу титул? – шепотом спросил Верн. – Ты… – но его перебили.
– Нянюшка! – вскочила Грета, поймала небольшого мотылька. Он растворился в ее ладонях, и девочка поспешила к лестнице.
– Погоди, ты же упадешь, – поймал ее Верн и перенес на безопасное место. – Куда так спешишь?
– Нянюшка говорит, мама к моей спальне направляется.
– Давай отнесу.
Он подхватил ее, в два прыжка спустился с крыши на карниз ее окошка и поставил Грету на ноги.
– Спасибо, – она забралась внутрь комнаты и хотела попрощаться, как вдруг на сторожевой башне забил колокол. – Что это?
Грета побежала к окну, которое выходило на главную площадь, Верн последовал за ней. На празднике началось смятение, горожане также были не в курсе, что случилось, а королевские стражники, которые начали разъезжаться по городу небольшими отрядами, стали наводить панику. Затем кто-то из военных крикнул, чтобы все успокоились, потому что мирные жители в безопасности. Это мало помогло.
– Проклятье! – ругнулся Верн. – Я из-за шума ничего не слышу.
– Не проблема. Подержи меня, – Грета забралась на самый краешек. – Забыл уже, что я по губам читаю.
Умение это у нее появилось, потому что старая нянюшка была глухонемой. Недостаток отец Греты считал скорее достоинством, тем более что нянюшка была неплохой колдуньей, вот и читать, передавать весточки через морок Грету научила. А уметь понимать людей, их не слыша, герцогом воспринималось как превосходный навык.
Итак, вылезла Грета из окна и стала всматриваться в переговоры солдат. Те, как назло, крутились, и она то тут, то там по слову выдирала, наконец, сообразила.
– Мятежников ищут. Говорят, все ворота в город перекрывать надо, чтоб не сбежал никто.
Верн дернул ее в комнату и, крикнув: “Мне пора!” – умчался.
Грета долго еще рассматривала перемещение людей и солдат по площади, но особо о них не думала. Все мысли ее вились вокруг Верна и его фантазии. А ведь хорошо бы с ним было. Они с котиком понимают друг друга.
“Решено! – улыбнулась Грета. – Не удастся ему стать рыцарем, возьму себе в фавориты. Я ведь герцогиня. Отец мне в этом не откажет. Интересно, почему ко мне так и не зашла мама?”
Глава 2
Несколько дней прошло, а Верн так и не появился. Он не обещал, но никогда прежде так надолго не оставлял ее.
“Где же котик пропадает? – думала Грета, маясь с вышивкой. – И отец все время где-то разъезжает”.
Она скучала. Мать Греты была холодной женщиной, особо дочерью не занималась, всю себя отдав религии. Потому Грета большую часть времени проводила с отцом, он, в общем-то, этому только радовался. Гордился маленькой колдуньей и никуда отпускать не хотел. Были ведь на самом деле для нее женихи достойные, только далеко. А отдавать свою драгоценность герцог не собирался.
В итоге Грета, в отличие от типичных дочерей Флидабурга, готовила себя не к судьбе хозяйки дома, а к управлению родовыми владениями. Естественно, при таком раскладе вставал вопрос о продолжении династии. Подпускать мужчину более слабого к ресурсам семьи ― дело немыслимое, потому жрицы с год назад посеяли в голову Грете идею мужчины-фаворита. Вельможи на такое не годились, а вот достойного оборотня выбрать ― дело благое: титул и землю не отберет, а звериная кровь магию укрепит.
В комнату вошла нянюшка – почему-то заплаканная – показала жестами, что отец зовет. Грета поблагодарила и отправилась в нижнюю залу. К ее удивлению, герцог не стал с ней беседовать, хмуро бросил, что они едут во дворец, и вышел из особняка.
“А зачем мне во дворец? – удивилась Грета. – Не праздник ведь. И без предупреждения”.
Дворец, к слову, находился неподалеку от родового гнезда Триллиумов – за площадью. От центра столицы королевская обитель отделялась широким мостом через городскую реку Флиду, а само здание было построено древними оборотнями. Может, из-за этого оно выглядело так мрачно и стремилось не к небу, как вся архитектура магов, а куда-то ветвисто вширь. Хотя башни у дворца были. Две небольших и одна огромная. Ее называли “темницей благородных душ” – самые страшные легенды и истории были связаны с этим, торчащим костяной лапой, строением. Говорили, там обитают призраки убитых королей и умертвия их вассалов. Грета в эти байки не верила, Верн тоже. Часто дразнил ее, что запрет в этой башне, если Грета будет плохо себя вести. Вот в это она, кстати, верила. Бедовому оборотню хватило бы ума