До сей поры группу, похоже – по крайней мере при взгляде со стороны, – нисколько не волнуют все нападки. Вновь и вновь ходят слухи о роспуске группы, хотя группа с момента своего создания выступает в неизменном составе. Но вопреки слухам они всякий раз даже после многолетних перерывов погружаются с головой в работу, чтобы тщательно подготовить следующую главу их столь горячо обсуждаемой, противоречивой истории успеха.
Похоже, группу Rammstein постоянно привлекает искусство провокации и провокация в искусстве. Весомую часть своего творчества музыканты посвящают шизофрении, опасностям, наваждениям – иначе говоря, личному апокалипсису. Этими темами восточногерманские рокеры занимались и занимаются по сей день. Эпатаж, по всей видимости, доставляет им массу удовольствия.
При этом бросается в глаза, что особенно в текстах песен со второго альбома Sehnsucht, несмотря на все провокации, агрессию и отсутствие табу, кроется сильное стремление к романтике. В этом плане и по сей день ничего не изменилось. То есть, может быть, музыканты Rammstein – глубоко в душе романтики? «Нам, конечно, очень приятно, – рассуждал Флаке в интервью с музыкальным журналом Zillo в выпуске 9/1997, – когда люди видят в наших текстах романтический смысл. Но мы не хотим никому навязывать, как нужно понимать наши песни. Искусство лишь тогда свободно, когда оно не разъясняется, а остаётся открытым любой интерпретации». Например, название альбома Sehnsucht, на первый взгляд такое романтичное… «Необязательно, – возражает Флаке в том же сентябрьском номере Zillo 1997 года. – Мы выбрали это название прежде всего потому, что в нём есть отсылка к теме болезненной зависимости, проходящей в самых разных формах красной нитью через все наши песни. То есть, речь идёт о ревности (Eifer-Sucht[1]), сексуальной зависимости (Sex-Sucht), зависимости от кокаина (Kokain-Sucht), зависимости от смерти (Todes-Sucht) и так далее. Не обязательно романтично, как видите, или я заблуждаюсь?»
Вероятно, именно такие высказывания кое-что говорят о притязаниях группы и о сопровождающих её с 1995 года недоразумениях в обществе. Ведь Rammstein постоянно утверждали (утверждают и сейчас), что они не хотят объясняться. Вот что сказали члены группы в пятом номере журнала Musikexpress/Sounds от 1997 года: «Если людям кажется, что наше творчество их провоцирует, пожалуйста, и дальше так себя чувствуйте. Если вы считаете нас романтиками, мы, конечно, тоже не против. Даже если вы над нами смеётесь, как над комедиантами, это тоже совершенно в порядке. Мы же скорее назвали бы себя „современными шоуменами“».
Таким образом Rammstein– это шоумены сегодняшнего, а может быть, и завтрашнего дня: они скандальны, радикальны, эпатажны и порой банально злобны. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении, их творчество относится к традиции страшных историй, кошмаров, классической чёрной романтики. Навязчивые идеи, насилие, страсть, паранойя, извращение – пусть всё это и присутствует в песнях Rammstein, их музыка всё же переполнена вечным стремлением к спасению.
Если рассматривать композиции Rammstein в таком аспекте, то вместо того, чтобы опрометчиво отмахнуться от них как от дурацких фашистских песен, они в какой-то момент начинают приобретать почти апокалиптические масштабы, выходя за границы каких бы то ни было низкопробных политических направлений. «Политика, – как рассказали члены группы в интервью журналу Soundcheck в шестом номере за 2001 год, – не интересует нас нисколько. Тем не менее, если кто-то и захочет нас куда-то определить политически, то уж ни в коем случае не к правым. Конечно, мы хотим своим творчеством эпатировать. Тем не менее я думаю, в силу странных обстоятельств нашего времени это отнюдь не нормально. Наша эпоха настолько сложна и непрозрачна, что на неё можно реагировать только путём провокации».
2. Предыстория: в андерграунде ГДР
По сравнению с Западом в Германской Демократической Республике панк-музыка была куда более сильным, яростным и бунтарским протестом против государства. Тогда как западные панк-музыканты протестовали против инертной ментальности хиппи и против как прагматичного, так и неосознанного западногерманского мещанства, в Восточной Германии панки в первую очередь отчаянно боролись с теснотой и репрессивным характером навязанной социалистической системы. Иными словами, это был призыв к свободе. И они неутомимо провозглашали его все десять лет с 1979 вплоть до падения Берлинской стены в 1989 году.
Власти ГДР реагировали быстро и жёстко, на панк-группы буквально сыпались запреты на выступления. Свою роль сыграл и подрыв панк-сообщества как такового госбезопасностью, называвшейся для краткости Штази[2]. Органам удалось завербовать некоторых стукачей из рядов панк– и рок-групп и внедрить своих сотрудников в музыкальные круги. Но государство атаковало панков и официальными, жестокими методами: их сажали в тюрьму по надуманным причинам. На концертах полиция устанавливала на проходах заграждения и сдерживала публику с полицейскими дубинками в руках, чтобы не дать ей подойти ближе к сцене. Полиция задерживала панков, произвольно останавливая их для проверки документов, и была всегда готова как арестовать, так и избить их. Но панки защищались. Они вырывались и убегали или просто перепрыгивали через заграждения, что, в свою очередь, воспринималось полицией как повод и приглашение ещё больше колотить панков.
Тем не менее панк-сообщество не сдавалось. Всё было с точностью до наоборот: они выжили в социалистической системе и процветали вопреки и благодаря давлению государственной власти. Панк-культура, благодаря своей способности к развитию и силе сопротивления, служила платформой и художественной отправной точкой прежде всего для музыкантов с необычным творческим потенциалом, энергией и мощным напором – тех, кто хотел нести в мир свои идеи в форме песен. Поэтому вовсе не удивительно, что именно в этой андерграунд-культуре начали свою карьеру и получили первый опыт работы в коллективе шесть музыкантов, желавшие воплотить в жизни свои творческие идеи и в последствии ставшие всемирно известными как Rammstein.
Среди них был 16-летний Кристиан Лоренц по прозвищу Флаке, для которого знакомство с рок-цирком началось в 1983 году в Восточном Берлине, где он учился на слесаря-инструментальщика. Однажды на школьном концерте он познакомился с Александром Кринингом, игравшим на ударных в группе Feeling Berlin, который, в свою очередь, познакомил Флаке с харизматичным гедонистом, 35-летним певцом и лидером группы Александром «Алёшей» Ромпе. Флаке, уже имевший на тот момент некоторый опыт игры в ритм-н-блюз группах, хотел, наконец, попробовать что-то новое и присоединился к группе как клавишник. На одной из репетиций он познакомился с 18-летним Паулем Хирше, который позднее начал называть себя Паулем Ландерсом, проходившим тогда обучение по профессии механика радиоаппаратуры. И хотя Пауль уже играл на гитаре в панк-группе Die Firma, он поддался на уговоры Александра Крининга и вступил также в Feeling