Иногда после ужина на нижней палубе Шарп наблюдал, как под оркестрик из двух скрипок, флейты и барабана (один из матросов отстукивал ритм по дну бочонка) матросы танцевали хорнпайп. Однажды вечером разразился ливень, и Шарп долго стоял на палубе, раздевшись до пояса, запрокинув голову и жадно глотая чистую воду. После дождя на нижних палубах стало еще сырее — дождевая вода неведомыми путями пробиралась внутрь корабля. Казалось, что все вокруг ржавеет, гниет и покрывается плесенью. По воскресеньям в сопровождении все того же оркестрика судовой эконом отправлял службу. Богатые пассажиры стояли на шканцах, бедные — внизу под ними, и все согласно выводили торжественные слова гимна. Майор Далтон пел с особым чувством, отбивая темп рукой. Полмана веселила горячность шотландца, а лорд Уильям с женой, несмотря на приказ капитана, так и не соизволили покинуть свою каюту. Затем эконом принимался невыразительным голосом читать молитву, слова которой тревожили тех пассажиров, которые в них вслушивались:
— Боже славный и многомилостивый, обитающий на небеси, но зрящий все на земли. Призри на нас, молящихся Тебе, и услыши нас, взывающих из глубины скорбей и чрева преисподней, разверстого пред нами. Спаси нас, да не погибнем.
Впрочем, пока путешествие на «Каллиопе» проходило на удивление спокойно. На мили вокруг простирался пустой океан: ни клочка суши, ни проблеска вражеских парусов. В полдень офицеры торжественно смотрели на солнце сквозь секстанты и спешили в каюту Кромвеля, чтобы заняться вычислениями. Только в середине третьей недели небо заволокло тучами. Говорили, что капитан заявил, будто бы «Каллиопу» ждут неспокойные деньки. Сам Кромвель мерил шагами палубу с выражением мрачного удовольствия на лице. Ветер понемногу усиливался, заставляя пассажиров хвататься за шляпы. Те, кто страдал морской болезнью, ощутили все прелести этой хвори. С утра моросило, а вечером хлынул такой ливень, что в серой дымке скрылись очертания ближайшего корабля конвоя.
Полман снова пригласил Шарпа на ужин. Мундир Шарпа аккуратно заштопали, и ему оставалось спуститься к себе, чтобы переодеться в наименее грязную из рубашек. Внизу стояла вода и пахло блевотиной. Плакали дети, тявкал привязанный пес. Всякий раз, как судно накренялось в сторону, вода проникала сквозь закрытые орудийные порты, а когда корабль нырял вниз, водяные потоки затопляли клюзы.
Когда Шарп карабкался наверх, вода водопадом стекала по ступенькам. Пошатываясь, он миновал шканцы, где шесть матросов сражались со штурвалом, распахнул дверь, ведущую в кормовую рубку, и, миновав короткий коридор, постучался в дверь обеденной залы. За столом сидели сам капитан, майор Далтон, Полман, Матильда и его светлость с супругой. Остальные пассажиры мучились морской болезнью, поэтому ужин им подали в каюты.
— Вас снова пригласил барон? — поинтересовался Кромвель.
— Не хотите ли вы сказать, что мистер Шарп не может быть моим гостем? — возмутился Полман.
— Он ест за ваш счет, барон, не за мой! — рявкнул капитан и махнул рукой Шарпу, указывая ему место за столом. — Присаживайтесь, мистер Шарп. — Капитан сложил громадные ручищи для молитвы, корабль качнуло, пол пугающе накренился, и ножи заскользили по столу. — Господи, благослови эту пищу, — начал Кромвель, — благодарим Тебя, что позаботился о нашем пропитании, аминь.
— Аминь, — промолвила леди Грейс сдержанно.
Муж ее светлости был бледен и с силой вцепился в край стола, словно пытался таким способом умерить качку. Саму леди Грейс, казалось, совершенно не беспокоила дурная погода. Сегодня ее светлость надела алое платье с низким вырезом. Тонкую шею охватывало жемчужное ожерелье, темные волосы были подняты вверх и сколоты жемчужной шпилькой.
Сетка, натянутая по краю стола, не давала возможности ложкам, бокалам, тарелкам и графинам соскользнуть на пол, но тем не менее качка превращала ужин в весьма рискованное предприятие. На первое стюард подал густой суп.
— Свежая рыба! — проревел Кромвель. — Поймана сегодня утром. Не имею понятия, как она называется, но на моем судне никто еще не умирал от отравления. От другого бывало, не скрою, но не от ядовитой рыбы. — Капитан с жадностью набросился на месиво, в котором плавали рыбьи кости, одной рукой придерживая тарелку, чтобы не расплескать ее содержимое. — Матросы падали с мачт, сгорали от лихорадки, а один пассажир, страдая от безответной любви, покончил жизнь самоубийством. Однако от рыбного супа еще никто не отдал богу душу.
— От безответной любви? — живо откликнулся Полман.
— И такое бывает, барон, — с готовностью отвечал капитан. — Широко известный феномен — морские путешествия пробуждают самые низменные инстинкты. Прошу простить меня, миледи, — поспешно добавил Кромвель, но леди Грейс, казалось, его не слушала.
Лорд Уильям проглотил ложку супа и отвернулся. Леди Грейс осилила несколько ложек и тоже отодвинула тарелку. Майор ел с аппетитом, Полман и Матильда — жадно, а Шарп — с осторожностью. Ему не хотелось опозориться перед леди Грейс своими дурными манерами. Рыбные кости он аккуратно вынимал изо рта, в то время как Полман просто выплевывал их на стол, заставляя ее светлость вздрагивать.
— Превосходный бифштекс с рисом, — объявил капитан, словно предлагал изысканное лакомство. — Не расскажете ли нам, барон, как вам удалось разбогатеть в Индии? Вы занимались торговлей, верно?
— Да, капитан, именно так.
Леди Грейс подняла глаза, нахмурилась и снова приняла безучастный вид. Графин с вином дребезжал в металлической подставке. Весь корабль скрипел, стонал и вздрагивал.
— В Англии, — продолжил Кромвель многозначительно, — аристократы не занимаются торговлей. Они считают это ниже своего достоинства.
— У английских лордов есть земли, моя же семья потеряла свои владения лет сто назад, а если у вас нет земель, приходится зарабатывать на жизнь самому.
— И как же, просветите нас? — настаивал капитан. Его длинные, намокшие от дождя волосы неряшливо свисали с плеч.
— Да так, что-то покупал, что-то продавал, — невозмутимо отвечал Полман.
— Не скромничайте, барон, похоже, вам удалось схватить удачу за хвост, — заметил капитан. Казалось, он пытается занять гостей пустым разговором, чтобы отвлечь от качки. — А теперь, значит, везете свое богатство домой? И где же ваш дом? В Баварии? В Пруссии? Или, может быть, в Гессене?
— В Ганновере, — отвечал Полман. — Однако я подумываю приобрести дом в Лондоне. Надеюсь, лорд Уильям не откажется дать мне совет?
Полман через стол улыбнулся его светлости, но вместо ответа лорд Уильям внезапно прижал салфетку к губам и выскочил из каюты. Водяные брызги упали на стекло потолочного окна и на стол.
— Мой муж — плохой моряк, — мягко промолвила леди Грейс.
— А вы, миледи? — спросил Полман.
— Мне всегда нравилось море, — отвечала она сухо.
Кромвель рассмеялся:
— Говорят, миледи, что те, кто находит радость в морских путешествиях, сочтут прогулку в ад детским развлечением.
Леди Грейс пожала плечами. Поддержать беседу решил майор