– Миледи.
Обтянутый перчаткой палец графа Орлайта коснулся моей руки. Даже сквозь ткань крошечный поток энергии смог достичь его кожи. Почувствовав легкий укол, он отступил. Но, судя по всему, не придал этому значения.
Он не понял, что это была я. Что, дай себе волю, я могла бы убить его. Я смотрела в его прикрытые глаза немного дольше, чем было нужно, а затем ушла прочь. Может быть, я хотела убить его.
И я определенно не желала выходить за него замуж.
Коридоры за Большим залом кишели слугами. Завернув за угол, я увидела двух обнимающихся людей, и, подняв свою тяжелую золотую юбку, побежала.
Наконец я добралась до своей комнаты. В очаге ревел огонь. Сибилла, моя горничная, видимо, ушла на ужин, прежде чем приступить к своим вечерним обязанностям. Я не стала звонить в колокольчик и звать ее.
Стоило мне щелкнуть пальцами, как свеча на маленьком столике у окна вспыхнула пламенем, опалив занавеску. Я схватила стоящий на умывальнике кувшин и потушила крошечный огонек. Но безумная дрожь под моей кожей становилась все сильнее. Надо быть предельно осторожной. Остальные свечи я зажгла спичками.
От раскатов грома маленькие окошки в коридоре начали дребезжать. Был уже поздний вечер, но звезды не проглядывали сквозь клубящиеся над замком черные тучи. Мне нужно было успокоиться.
Я встала перед огнем, и, смотря на него, постаралась расслабиться.
Как я могу остановить эту помолвку? Как я могу остановить короля? Как я могу остановить магию, пульсирующую во мне и отчаянно рвущуюся наружу?
Я не покину Тайн. Я скорее умру, чем покину землю, где лежат так и не нашедшие покоя кости моей матери.
Кто-то постучал. Прежде чем я успела ответить, мою дверь открыл принц Кендрик.
– Леди Аннализа, ты должна вернуться в Большой зал.
Он совсем не был похож на своего дедушку. Юный, неуклюжий, с мягкими глазами. Слегка нелепый в своем изящном бархатном камзоле. Если граф Орлайт – волк, то Кендрик – щенок.
– Я не могу, Ваше Высочество. Мне нужно… мне нужно немного времени.
Магия давила, растягивала грудную клетку, причиняла мне боль. Я была слишком рассеянна, слишком расстроена.
– Мне очень жаль, кузина. Я знаю, что эта новость тебя шокировала.
Кендрик закрыл дверь и подошел ближе.
– Уверена, ты можешь поговорить со своим дедушкой от моего имени.
Я не для того потратила все эти годы, плетя свою паутину, завоевывая доверие принца и всех остальных, сближаясь с королем Олдером, чтобы завтра на рассвете меня увезли в чужое королевство.
Я здесь не для того, чтобы вступить в политический брак. Не для того, чтобы стать привезенным из-за границы сувениром. Я – оружие, я – месть.
Я должна стать королевой.
– Пожалуйста, Кендрик. Я не могу уехать, – умоляла я.
– Я бы хотел, чтобы дедушка выслушал меня.
В его хмуром взгляде сквозила тоска.
– Но я правда верю, что он делает то, что лучше для Тайна. Граф Орлайт – могущественный человек.
Я подняла глаза к небу.
– Конечно, так и есть. Все вы могущественные люди, и моя жизнь в ваших руках. Но что, если я не хочу жить в Мааденвелке? Что, если я не хочу выходить замуж за незнакомца?
Кендрик склонил голову.
– Это несправедливо, – тихо сказал он. – И я буду скучать по тебе. Никто не понимает, не слушает меня так же, как ты. Ты и дедушка – вот вся моя семья. Но у всех нас есть роли, которые мы должны сыграть. Наши обязанности. Это то, что делает наше королевство сильным.
– Наше королевство не сильно, – прорычала я, больше не осторожничая со своими словами. Магия уже поглотила меня, и я не могла думать ни о чем другом. Я слишком отчаялась. – Король призвал в город всех сильнейших магов, и что происходит с фермерами и торговцами, с матерями, которые кричат о помощи, пока их мертвые дети лежат на грязных полах? Где та магия, что может помочь и исцелить их? Король использует свою власть только во благо себя одного. Жертвы, которых он требует, не укрепляют Тайн.
Я отступила назад, к огню. Обняла руками живот, пытаясь удержать все это внутри. Гнев и магия сплелись вместе и стали разрастаться, словно виноградные лозы, пока не заполнили меня целиком. Я наполнилась ими до краев. Я разрывалась.
Кендрику нужно было уйти сию же секунду. Он понятия не имел, в какой опасности находится.
– Ты знаешь, почему он так поступает, – сказал Кендрик дрожащим голосом.
– Это его не оправдывает, – огрызнулась я в ответ. Я говорила слишком много, слишком откровенно. У меня не оставалось ни терпения, ни сил на увертки. Боль короля, как и боль Кендрика – не важнее, чем боль других людей. Их горе не дает им право делать несчастными остальных.
– Прошло десять лет, Кендрик, а он все еще держит их всех здесь.
– Пожалуйста, вернись на бал, – сказал он. – Граф Орлайт рассчитывает потанцевать с тобой. Пойдем, кузина. Я буду тебя сопровождать. Мы… мы пройдем через это вместе.
– Оставь меня в покое.
Эти слова словно вырвались у меня из груди.
– Пожалуйста. Я не буду танцевать с этим волком. Я не уеду с ним утром. Я не могу, Кендрик.
Может, он и видел, насколько я серьезна. Но он не понимал, что на самом деле происходило внутри меня.
– Мне жаль. Пожалуйста, Аннализа…
– Нет, нет…
Я пыталась напомнить себе, что он щенок, а не волк. Это не его рук дело.
Но он не слушал, черт бы его побрал. Вместо этого он схватил меня за руки.
Между нами дугой прошла вспышка желтого света, и с очередным раскатом грома моя сила вырвалась наружу. Я хотела сдержаться, но не смогла. Мне нравилась эта сила. Я перестала быть собой. Я стала волей, и волной, и диким зверем.
Я просто хотела быть в безопасности.
Кендрик пролетел через комнату и врезался в стену. Его поглотила вспышка света.
Буря бушевала и вокруг, и внутри меня.
Я выпустила все это наружу.
Я выпустила наружу себя.
Глава вторая
Эвра
Я понимала, что не должна была туда идти. Не должна была этого делать. Мне надо было остаться дома.
Я уже начала замедлять шаг, но затем переборола себя.
– О нет, я не дам тебе так поступить. Продолжай идти, – Тамсин за руку тянула меня вперед. – Не теряй самообладания.
– Но что, если это уловка?
Я уже обсуждала с ней этот вопрос раньше.
– Ты нравишься Ронану, Эвра, я знаю это.
Тамсин вела меня прямо посередине улицы, игнорируя раздающееся за нашими спинами ворчание. Мы мешали проехать Бастиану и его тележке с хлебом.
– Мы должны уйти с дороги, – пробормотала я, сворачивая к краю. Мы должны развернуться обратно и разобраться во всем этом.
Она