— Это магия укрепления, — ответила Света, сидящая на диване в гостинной. — Здесь всё пропитано магией. Её обновляют примерно раз в сто лет, и этого ещё на век хватает.
— А когда обновляли последний раз? — поинтересовался я.
— Лет десять назад отец этим занимался.
— Ну, хотя бы эту обязанность можно будет переложить на потомков, — усмехнулся я.
Время до вечера пролетело быстро. И даже без нападений обошлось! Что не могло меня не радовать. Ещё бы пять дней продержаться в том же темпе, но сомневаюсь, что император окажет нашей семье подобную милость.
Слуги вынесли из комнаты Павла всё, что там оставалось. Затем Лиза начертила углём магическую печать. Только эта работа заняла у княжны четыре часа. Она вдумчиво чертила и по несколько раз проверяла, опасаясь ошибиться. Тут, как с плетениями, любой косяк может обернуться фатальными последствиями.
Пока Лиза была занята своей печатью, я перерисовал из памяти ту, что старательно запомнил при разговоре с Голицыным. Правда, получилось у меня раза с пятого, я же не художник. Но главное, что получилось.
С этим листом я и отправился к той, кто был хорошо знаком со всеми магами столицы.
— Мам, работаешь на праздниках? — спросил я, входя в её кабинет.
Наше поместье было настолько большое, что помимо личных покоев, здесь у каждого был свой рабочий кабинет. Не считая младших. Самый большой кабинет принадлежал отцу, но я пока не спешил его занимать.
— Да, так гораздо спокойнее, — ответила мать, оторвавшись от изучения папки с бумагами.
Там были только ей понятные схемы и таблицы.
— Переживаешь за Евгения?
— За всю нашу семью. Ты затеял слишком опасную игру… Даже твой отец на такое не решался.
— Возможно, если бы решился, то остался бы жив. Враги бы не прятались, а были как на ладони.
— Ни к чему жалеть о том, чего не исправить, — печально сказала мать и перевела взгляд к окну. — Скорее бы весна, и конец всего этого. Я теперь боюсь выходить из дома. Все боятся.
— Это временно. Я разберусь с делами и уеду.
— А мы останемся. И императору ничего не будет стоить до нас добраться. Я понимаю, что ты хочешь защитить сестру и семью, но произошедшее на балу… это ни в какие рамки не лезет.
— Это уже моё дело. И ты сама сказала, что не стоит жалеть о прошлом. Лично я ни о чём не жалею. Вот что ты видишь в окне?
— Хм, двор… Ну, новый купол ещё мерцает.
— А чего ты не видишь?
— Имперской гвардии. Лёш, я понимаю, что нас не станут убивать открыто. Слишком большое влияние. Мы, как никак княжеский род.
— Хорошо, что понимаешь. Но не только император может действовать из тени, — сказал я и положил на стол матери листок с рисунком.
— Что это? — поинтересовалась она, разглядывая мои каракули.
— Печать. И я надеялся, что ты подскажешь, кто может её расшифровать.
— Есть у меня один знакомый. Всего в столице три мастера печатей, но говорить с нами станет столько один. Где ты её вообще увидел?
— Неважно где, важно, что она в себе несёт. Имена. Одно или несколько, не знаю. Но они заключены в ней.
— Хорошо, я свяжусь с мастером. Но на встречу с ним возьму пять человек охраны. Вообще, не мешало бы расширить службу безопасности.
— Если считаешь, что так нужно, то займись. Средств у тебя предостаточно.
— Займусь. И ещё на артефакте правды всех проверю.
— Он у Тимофея Сергеевича. Раз он молчит, значит, предателей не выявил.
— Хоть одна хорошая новость на сегодня, — вымученно улыбнулась мать. — Кстати, чуть не забыла!
Она открыла верхний ящик своего стола и достала оттуда толстую стопку писем.
— Что это? — спросил я, поскольку не горел желанием их читать.
— Предложения о помолвке! Да нам только ленивый не написал и не предложил свою дочь, — усмехнулась мама.
— Это уже неактуально, раз есть Лиза. Её кандидатура выгоднее всего.
— Знаю, но кто-то должен им всем ответить. Вот образец, — она положила рядом листок, где от моего имени был написан вежливый отказ.
— Видимо, пора нанимать себе секретаря, — сказал я, смотря то на стопку писем, то на образец.
— Давно пора, — улыбнулась мать и снова опустила взгляд к своим документам.
— Сообщи мне сразу, как мастер печатей даст ответ, — попросил я и ушёл вместе со стопкой писем.
Сам я не собирался тратить полдня на ответы, поэтому поступил хитрее. Нашёл на кухне Лесси, которая насыпала корм летучим мышам.
— Вижу, что ты не занята, — сказал я, подойдя к ней сзади.
— Ай, занята! — испугалась она и чуть не рассыпала корм.
— Чем же? — деланно удивился я.
— Слежу, как Макар готовит твой отряд. Успехи у него пока так себе… Только двое смогли материализовать шпагу. Ещё у двоих получился нож. А Александр и вовсе отказался участвовать, и теперь целыми днями смотрит какую-то мелодраму.
— Понятно, а ты там каким боком?
— Ну, должен же кто-то подгонять твоих призраков! Ты не представляешь, какими ленивыми люди становятся после смерти.
— Представляю, — усмехнулся я. — Думаю, если ты оставишь их на один вечер, ничего особо не изменится.
— Если я их оставлю, они вообще не приступят к тренировке.
— Я могу проследить, — из открытой двери холодильника раздался голос Маши.
И как я её сразу не заметил? Тихо спряталась среди продуктов…
— Отлично! Значит, сегодня вечером Маша тебя заменит, — улыбнулся я Лесси и протянул ей стопку писем с образцом. — Только пиши красивым почерком, когда будешь отвечать.
— Так вот, в чём дело! Сказал бы сразу, — хмыкнула Лесси. — Тебе бы секретаря уже не помешает завести.
— Пока что ты его заместитель.
Из холодильника послышалось громкое чавканье, и мы направились туда. Не могла же графиня так громко есть…
Но увидев, как Маша пытается отобрать у Булочки палку колбасы, мы лишь рассмеялись.
— Отдай! Тебе нельзя сюда заходить! — нервно говорила графиня.
— Да оставь ты ей колбасу, нам же не жалко, — усмехнулась Лесси.
— Это пятая палка уже! Булочка научилась открывать холодильник! Весь день пытаюсь отвадить, но даже силой воли не выходит!
— Значит, плохо стараешься, — ответил я, вспоминая, чему нас учили дрессировщики.
К любому питомцу можно найти подход.
— Да тут получится, только если вы замок на холодильник поставите! — фыркнула Маша и, наконец, отпустила палку колбасы, которую гепард утилизировал за один укус.
— Как она забирается? Двери же закрыты, — поинтересовался