Как только первородный регат вылез из-под дыры в полу, в зале арены началась паника. Зрители и журналисты вскакивали со своих мест и с криками бежали к выходу. Так поступили и некоторые кадеты. Но большинство остались стоять.

— Регата не трогать! — бросил я им, обернувшись.

А то знаю, обязательно вылезет кто-нибудь слишком инициативный.

Кадеты что-то говорили, но я уже не слушал. Сейчас у меня была лишь одна цель — убить императора. Сделать то, к чему я так долго шёл.

Только вот моё оружие начало сопротивляться, и нити связи истончились.

Внутри первородного регата находилась золотая пластина, которая и заставляла его мне подчиняться. Монстра… а не то, что осталось от души Владислава, которого я натравил на собственного отца.

Хотя ещё неизвестно кто из этих двоих настоящее чудовище: регат, размером с трёхэтажный дом, или же император, принимавший участие в создании этих монстров?

— Убей его! — громко приказал я.

Пасть монстра раскрылась лепестком и нависла над Романовым. А тот стоял, как вкопанный… Видимо, и бессмертного можно напугать.

Да и не такой уж он бессмертный, раз я нашёл способ его убить.

— Убей его, — повторил я и приложил к приказу всю силу воли.

Впервые я так искренне хотел чьей-либо смерти!

И это смогло укрепить нашу связь с монстром. С регатами действовали те же принципы дрессировки, что и с магическими питомцами. Поэтому сейчас моя воля решала всё. Она напрочь задавила то, что осталось от души Владислава.

— Воронцов, — внезапно подал голос император. — Давай договоримся.

— Нет, — процедил я. — Ты поплатишься за все жизни, которые забрали твои монстры.

— Но они не мои. Не мои, — лепетал он, пока лепестки рта монстра опускались на его голову.

— А чьи? — спросил я и отдал первородному мысленный приказ остановиться.

Его пасть так и зависла раскрытой над головой императора.

— Не могу сказать. Не знаю, — ответил Романов и прищурился. — Я хотел бессмертия, да, но по договору получаю энергию лишь от каждой десятой души.

— А остальное уходит остальным четырём бессмертным?

— Нет, нет. Их питают их монстры. Которые появились от их потомков… Воронцов, убери от меня эту тварь.

— Это твой сын. Или не узнал? Каково это — осознавать последствия своей сбывшейся мечты? — процедил я. — Оно того стоило?

— Узнал. И я ничего не могу с этим сделать. Чего ты хочешь, Воронцов?

— Чтобы ты сдох.

— Подумай, — продолжал он. — Можешь взять в жены любую мою дочь… Стать самым богатым человеком…

Как же отчаянно звучат его слова сейчас, когда он загнан в угол. Своим же созданием!

— Убей его, — я перебил Романова повторным приказам.

— Нет! Я сделаю тебя бессмерт…

Договорить император не успел. Несоразмерная пасть первородного регата вытянулась и поглотила его целиком. От этого зрелища я невольно сморщился.

Бессмертие… Он предлагал бессмертие.

Да, это мечта любого человека. Никогда не умирать. Но не ценой жизней невинных. Если бы, допустим, регаты убивали только убийц, то я бы ещё подумал, а так… это было бессмысленным предложением, брошенным на грани отчаяния.

— Лёш! — меня окликнула Диана, прерывая мысли.

Чувство победы над врагом длилось недолго.

— Имперская гвардия идёт сюда! Дети Романова прячутся. А старший из сыновей Романова хочет убить тебя! — громко предупредила Голицына.

Война началась слишком стремительно. Но надеюсь, что она коснётся лишь аристократии.

Я вновь обернулся к первородному и отдал приказ:

— Убей всех Романовых. Кроме…

Образами я показал регату, что следует оставить в живых младшего сына императора. Ему как раз на днях исполнилось десять. И всех незамужних дочерей. Я помнил их по фотографиям из глобала и легко показал лица монстру.

— Выходи через подземелье, — указал я, а затем повторил команду с помощью образа, и монстр скрылся в дыре в полу.

Я на миг прикрыл глаза, чтобы отправить образ Зубастику. Он находился дальше своего первородного собрата, поэтому требовалась повышенная концентрация… чтобы образ получил именно мой питомец.

А затем достал из кармана телефон и позвонил матери. То, что она ждала моего звонка, было понятно сразу. Она ответила, только установилось соединение.

— Лёш, я всё видела, — её голос был взволнованным. — Трансляция до сих пор идёт.

Это было хорошо, но странно, что её не прервали…

Я бросил взгляд на трибуны. Серёги там не было. Зато он нашёлся в ложе журналистов, где и были установлены камеры. Мой друг вовремя сообразил, что нужно продлить трансляцию, за что я был ему безумно благодарен.

— Ты его убил? Убил же? — спросила мать, словно не могла поверить в увиденное.

— Его убил регат.

Обычные камеры не могли показывать