– Мне нужно выпить.
– Не-а, Киран. Для этого еще слишком рано.
– Если хочу пережить этот день, стоит начать пить с восходом солнца. – Он достает из кармана фляжку.
– Что вы тут делаете? – заинтересованно спрашиваю я, поднимаясь на ноги. Мои суставы хрустят, а пахну я еще хуже, чем вчера. Проклятый пол.
– Мы ваши охранники, мисс Алоса, – говорит Энвен. – Первый помощник говорит, что лучше не сводить с вас глаз.
Я спрашиваю у Кирана:
– Я так понимаю, ни один из вас не вызвался добровольно.
– Так и есть, – отвечает Киран.
– О, я был рад согласиться, – замечает Энвен. – С тех пор как увидел вас вчера, хотел добраться до ваших волос. Редко встретишь подобный цвет.
– Уверяю тебя, этот цвет не обладает магическими свойствами, – говорю я, сердито теребя прядь волос, которая теперь короче остальных.
– А я не о волшебстве толкую, – поправляет Энвен. – О простой удаче.
– Я болею так же часто, как и любой другой человек.
– Что?
– Ты сказал, что рыжие волосы защищают от болезней. У меня целая голова этих волос, и все же иногда я болею.
– Ох! – На мгновение Энвен выглядит обеспокоенным, склоняется над прядью моих волос, пристально разглядывая. – Ну, полагаю, на вас они не действуют, потому что это ваши собственные волосы. Чтобы стать удачливым, нужно взять их у кого-то еще.
– Значит, если украду их у тебя, стану самой удачливой на свете? – саркастически уточняю я.
Киран смеется, давясь ромом. Он кашляет, и несколько капель падают на пол. Пират вздыхает.
– Бессмысленная потеря хорошей выпивки.
Я сижу на своем стуле, каждой клеточкой своего тела ощущая грязь и слизь, которые покрывают все в камере, включая меня саму. Мне нужно переодеться. Не помешало бы и немного воды, чтобы умыться. Я уже собираюсь попросить об этом своих охранников, когда кто-то подходит.
Конечно же, это Райден. Подозрительно улыбаясь, он несет поднос с едой, при виде которой у меня урчит в животе. Я полностью уверена, что это реакция на еду, а не на улыбку.
– Энвен, Киран, вы свободны. Мне нужно допросить пленницу. Вернетесь на пост, как только закончу.
– Да, мистер Райден, – говорит Энвен. Киран со скучающим видом кивает. Мои охранники уходят.
– Голодна? – спрашивает Райден.
– Умираю с голоду.
– Отлично. Мне удалось стащить для тебя несколько яиц. – Райден отпирает камеру и ставит поднос на стол, при этом внимательно следя за моими ногами. Уверена, он просто боится, что я его ударю, а не пялится на мои красивые ноги. Он снова запирает камеру, оставаясь в безопасности по другую сторону решетки.
Я сразу же начинаю есть: чищу вареные яйца и добавляю немного соли перед тем, как съесть, затем запиваю все это водой из чашки, стоящей на подносе.
Райден, кажется, снова в приподнятом настроении. Похоже, за вчерашний вечер он не держит никаких обид.
– Итак, что же ты запланировал на сегодня? – спрашиваю я. – Опять разговоры о моем отце?
– Да.
– Надеешься, что я случайно проговорюсь, где находится крепость? Зря тратишь время.
– Сама решай, о чем случайно проговориться. Я хотел бы обсудить репутацию твоего отца.
– Что бы ты ни слышал о нем, скорее всего, это правда.
– Тем не менее давай обсудим.
– Мне нужна вода, – говорю я, вытирая пятно грязи на руке.
– Я наполню твой бокал, когда мы закончим.
– Нет, мне нужно ведро воды, чтобы умыться. Тряпка тоже не помешает.
– Тебе не кажется, что ты слишком много просишь для простого заключенного?
– И, – продолжаю я, практически напевая это слово, – я хочу новую тряпку каждую неделю.
Сначала мои слова вызывают у него усмешку, но потом он задумывается.
– Все зависит от того, как пойдет наш сегодняшний разговор. Если мне понравится то, что я услышу, ты получишь желаемое.
Я скрещиваю руки и откидываюсь на спинку стула.
– Отлично. Давай поболтаем.
Райден пододвигает стул и садится. Сегодня он в треугольной шляпе без перьев. Его волосы собраны на затылке, а белая рубашка и черные бриджи сидят на нем идеально.
– До меня дошли слухи об опасных поступках Каллигана. Говорят, он способен сразиться в бою сразу с двадцатью людьми. Он исследовал каждый дюйм моря, отбивался от всевозможных морских демонов, включая акулу, с которой боролся под водой голыми руками. Он заключает сделки с дьяволом и поощряет зло в других.
– Пока что все верно, – киваю я.
– Говорят даже, что он единственный человек, переживший столкновение с сиреной.
Услышав это, я фыркаю.
– Он даже соблазнил ее, – продолжает Райден. – Использовал против нее ее же уловки. Мне кажется, что наш дорогой король в лучшем случае манипулятор и рассказчик, обладающий отменным воображением. Возможно, он не так честен, как того требуют его новые законы.
– Он вряд ли может повлиять на то, что другие люди говорят о нем.
– А что ты можешь сказать о нем?
– Он мой отец. О чем еще говорить?
– Есть разные типы отцов. Те, что любят безоговорочно, те, что любят при определенных условиях, и те, что вообще не любят. К какому типу ты бы отнесла своего отца?
Впервые Райден затрагивает что-то, чего я не хотела бы обсуждать.
– Не совсем понимаю, каким образом этот разговор может быть тебе полезен.
– Хм. Ты уходишь от ответа. Так и должно быть, потому что, если бы он никогда не любил тебя, ты бы не ценила его так высоко. Скажи мне, Алоса, что тебе пришлось сделать, чтобы заслужить любовь своего отца?
– Ничего необычного. Обманывать. Воровать. Убивать.
Я небрежно бросаю каждое слово. Надеюсь, он не заметит, как я расстроена.
– Он превратил тебя в кого-то, кем женщине никогда не следует быть. Ты…
– Я та, кем хочу быть. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Думаю, мы закончили разговор.
Райден встает и вплотную подходит к решетке. Затем, передумав, отходит подальше.
– Я не хотел тебя обидеть, Алоса. Считай, что тебе повезло. Лучше иметь хоть немного отцовской любви, чем понимать, что он никогда тебя не любил.
Я понимаю, что теперь Райден говорит о себе, но не могу справиться с охватившим меня раздражением. Мне нужно поставить этого пирата на место.
– Все, что делал мой отец, он делал из любви. Он сделал меня сильной, способной выжить в этом суровом мире. Неважно, какие методы он использовал. Я боец. Причем лучший.
Мне не нужно блокировать воспоминания, потому что они не способны ранить меня. Они закалили меня. Неважно, что каждый день, пока я росла, мой отец заставлял меня сражаться с мальчиками старше и сильнее меня. Теперь я могу победить их всех. Неважно, что он выстрелил в меня, чтобы показать боль от огнестрельного ранения. Потому что так он дал мне возможность попрактиковаться в бою, будучи раненой, и теперь я могу это сделать. Неважно, что он морил меня голодом и делал слабой, а затем давал мне задания для выполнения. Он научил меня выносливости. Теперь я могу справиться