Джелой и Бинабик о чем-то негромко беседовали, женщина сидела на высоком стуле, а тролль устроился на полу, скрестив ноги, как ученик. Саймон разглядел за их спинами на матрасе темные очертания и почти сразу узнал спавших Малахию и Лелет.
– Не имеет значения, умен ты или нет, Бинабик, – говорила женщина. – Тебе повезло, а это гораздо лучше.
Саймон решил, что ему следует дать им знать о своем пробуждении.
– Как девочка? – зевнув, спросил он.
Джелой бросила на него мрачный взгляд.
– Очень плохо. У нее серьезные ранения и сильная лихорадка. Северные псы… очень плохо, когда они тебя кусают. Мерзкие твари питаются гнилой плотью.
– Валада сделала все, что возможно, – сказал Бинабик.
Он что-то держал в руках: новый мешок, который шил, продолжая говорить. «Интересно, где тролль найдет дротики взамен старых? – подумал Саймон. – Может, он хочет спрятать туда меч… или нож! Когда люди отправляются на поиски приключений, у них всегда есть с собой меч, или острый ум, или магия».
– А ты рассказал ей… – Саймон колебался. – Ты рассказал про Моргенеса?
– Я уже знала. – Джелой смотрела на него, и огонь отразился в ее блестящих глазах. Она говорила решительно и обдуманно. – Ты был с ним, юноша. Я знаю твое имя, и я почувствовала метку Моргенеса, когда прикоснулась к тебе, забирая девочку. – И она показала ему широкую мозолистую ладонь.
– Вы знали мое имя?
– Я знаю многое, когда речь идет о вещах, связанных с доктором. – Джелой наклонилась и поворошила поленья длинной почерневшей палкой. – Мы потеряли замечательного человека, которого нам следовало сберечь.
Саймон колебался. В конце концов любопытство победило.
– Что вы хотите сказать? – Он переместился так, чтобы оказаться рядом с троллем. – Иными словами, что означает нам?
– Нам означает всех нас, – ответила Джелой. – «Мы» это те, кто не приветствует тьму.
– Я рассказал Джелой о том, что с нами случилось, друг Саймон, – негромко заговорил Бинабик. – Не секрет, что я сам не очень понимаю, что происходит.
Джелой состроила гримасу и поправила грубое платье.
– И мне нечего добавить… пока, – ответила она. – Однако я не сомневаюсь, что необычная погода, которую я наблюдала на своем уединенном озере, летевшие на север гуси, которым следовало отправиться туда две недели назад, все удивительные явления, что происходят в это странное время года. – Она сложила ладони, словно собиралась помолиться. – Они настоящие, и перемены, которые они предвещают, также настоящие. Они реальны.
Джелой тяжело опустила руки на колени и посмотрела на Бинабика и Саймона.
– Бинабик прав, – продолжала она после долгого молчания. Сидевший рядом тролль мрачно кивнул, но Саймон подумал, что он увидел удовлетворенный блеск в глазах тролля, словно тот получил замечательный комплимент. – За тем, что сейчас происходит, стоит много больше, чем соперничество короля и его брата. Войны королей уродуют землю, вырывают с корнями деревья и заливают поля кровью. – В костре треснуло полено и в облаке искр разлетелось на мелкие куски, и Саймон вздрогнул. – Но сражения между людьми не приносят темные тучи с севера, не приводят к появлению голодных медведей, которые покидают свои берлоги в Майамонте.
Джелой встала и потянулась, и широкие рукава ее одеяния стали похожи на крылья птицы.
– Завтра я попытаюсь найти для вас какие-то ответы. А теперь нам всем следует поспать, пока есть такая возможность, потому что я боюсь: лихорадка у девочки может ночью усилиться.
Она отошла к дальней стене и начала доставать с полки маленькие кувшины. Саймон разложил свой плащ на полу возле огня.
– Пожалуй, тебе лучше не спать так близко к огню, – сказал Бинабик. – От случайной искры может загореться одежда.
Саймон бросил на него осторожный взгляд, но тролль, казалось, не шутил. Тогда Саймон передвинул плащ на несколько футов в сторону, улегся, попытался сделать из капюшона подушку и накрылся полами. Бинабик лег рядом, стараясь поудобнее устроиться.
Песня сверчков стихла. Саймон смотрел в темноту, что клубилась среди потолочных балок, и вслушивался в тихий шорох ветра, без устали бродившего среди ветвей окружавшего домик леса и над озером.
Нигде не горели фонари, никто не зажигал огонь; только бледный свет луны просачивался в высокие окна, покрывая погруженную в хаос комнату чем-то похожим на иней. Саймон рассматривал необычные, неузнаваемые силуэты на поверхности стола и массивные, неподвижные очертания книг, сложенных в неровные стопки на полу, подобные могильным плитам на церковном дворе. Его взгляд притянула одна книга, которая лежала открытой и сияла белым, словно плоть очищенного от коры дерева. Посреди открытой страницы он увидел знакомое лицо – мужчину с горящими глазами, чью голову украшали ветвистые оленьи рога.
Саймон еще раз оглядел комнату, и его глаза вновь обратились к книге. Конечно, он находился в покоях Моргенеса. Конечно! О чем он только думал?
По мере того как к нему приходило понимание, силуэты начали принимать очертания фляжек доктора, реторт, выстроившихся в ряд, и тут с пола послышался необычный скребущий звук. Саймон посмотрел в его сторону. Из-за диагональных полос лунного света возникало ощущение, будто стена безумно кренится. Скрип возобновился.
– …Саймон?…
Голос прозвучал очень тихо, словно говоривший не хотел, чтобы его услышали, но Саймон сразу его узнал.
– Доктор?! – Он вскочил на ноги и моментально оказался у двери.
Почему старик не постучал? И почему вернулся так поздно? Быть может, он отправлялся в какое-то таинственное путешествие и по рассеянности запер за собой двери – да, конечно, так и есть! Как хорошо, что Саймон здесь и может его впустить.
Он нащупал в темноте засов.
– Что вы задумали, доктор Моргенес? – прошептал Саймон. – Я так долго вас ждал! – Ответа не последовало.
Пока Саймон возился с засовом, его вдруг охватила тревога. Он остановился, так и не открыв его, и поднялся на цыпочки, чтобы заглянуть в щель между досками.
– Доктор?
В коридоре, освещенном голубым светом ламп, Саймон разглядел фигуру старика в плаще с капюшоном. Лицо оставалось в тени, но он сразу узнал старый потрепанный плащ, хрупкое тело, торчавшие из-под капюшона пряди седых волос, ставших голубоватыми в странном свете. Но почему он не отвечает? Быть может, он ранен?
– С вами все в порядке? – спросил Саймон, распахивая дверь внутрь. Маленькая согнутая фигурка не шевелилась. – Где вы были? Что вам удалось узнать?
Ему показалось, доктор что-то сказал, и Саймон наклонился вперед.
– Что?
Слова, которые до него долетели, были полны воздуха и казались болезненно резкими.
– …Фальшивый… посланец… – Больше Саймон ничего не понял – у доктора был хриплый голос и он говорил с трудом, – потом лицо поднялось и капюшон упал назад.
Голова, обрамленная седыми кустиками волос, была сожжена: шишка с пустыми провалами глаз, веретенообразная шея, подобная неровной обугленной палке.
Саймон