— Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, — хрипловатым голосом проговорил я, сев на кровати. — Тяночку бы…

Зевнув и надев штаны с рубашкой, пошлепал умываться. Эхъ, у меня походу в последнее время гормоны расшалились. Чувствую себя мартовским котом — тоже хочется сесть и тупо орать, в ожидании кошечки. Мдя-м… В том мире у меня не было ни того этого, ни даже девушки. Не заморачивался я с этим никогда. А хотелки устранял по-старинке, если вы поняли, о чем я. В этом мире, кстати, что-то даже и не тянуло… До сегодняшнего утра.

Умывшись, завязал конский хвост. Надо бы подстричься — неудобно мне с такими длинными волосами. Да и не особо смотрится это, по-моему.

В комнату постучали.

— Да, войдите, — зашнуровывая ботинки крикнул я.

Вошла Гертруда, ну, как вошла — дверь приоткрыла.

— Доброе утро, тебя мэтр Ларион к себе зовет.

— Но я ж еще не завтракал даже. Чего так рано? — удивился я.

— К нам какая-то важная особо приехала, — заговорщицким тоном поведала мне старая служанка. — Вот он и хочет тебя проинструктировать.

— А-а-а, — понятливо протянул я. — Ясненько. Сейчас приду тогда.

Ларион был в кабинете один. Сидел за столом, что-то читая. Видимо, доклад.

— Утречко, — поздоровался я, входя в комнату.

— И тебе, Вито, — мужчина отложил в сторону листок, и сцепил в руки в замок. — Садись.

Че-то он какой-то напряженный. Руки подрагивают, глаза опущены. Неужто гость настолько важный?

— Урок истории придется отложить, — заговорил он, после слегка затянутого молчания. — На заставу приехал инспектор, гиппарх Эйтон, для проверки боеготовности моры, расквартированной на заставе.

— Гиппрах, мора, что? — глупо похлопав глазами, переспросил я.

— Ну, — Ларион мучительно замялся. — Гиппарх — это командир конной филы, а мора — ну, около семи сотен солдат, составляют мору.

— Фила — это…

— Три тысячи человек.

— Три тысячи всадников? — удивился я.

— Да. Они делятся на моры, а те на лохи.

— Чего? Лохи?

— Да, а командует лохами…

— Пха-ха-ха-ха, — дико заржал я, скрючившись в кресле. — Лохи, мля… Хы-хы-хы…

— Эй, что смешного?! — возмутился мужчина. — Лохос — это боевое подразделение!

— Прости, прости, — пытаясь отдышатся, сказал я. — Просто у нас лох — это несколько иное.

— Лохос, а не лох, — поправил меня Ларион. — А что это означает, ну, на вашем языке?

— Глупый человек, это означает. Если, конечно, совсем просто.

— Ясно… так, мы с тобой что-то совсем отошли от темы, — встрепенулся Ларион. — Чего я тебя позвал-то, если бы, кстати, не вчерашний ночной разговор, этого разговора бы не было, слишком уж ты вчера вел себя вызывающе с мастером Энрике, тебе повезло, кстати, что он оказался не высокомерным снобом, как иные его коллеги, что кичатся тем, что они, видите ли…

— Ближе к сути, — не очень вежливо перебил я ставшего неожиданно словоблудливым мужчину.

Ларион на некоторое время замер, после чего тяжело вздохнул, резко как-то постарев.

— Да, прости, — устало проговорил он. — Разволновался, что-то. Эйтон очень придирчивый, вот и беспокоюсь, как бы не наказали.

— А есть за что?

— Да вроде нет…

— Ну вот, нечего волноваться тогда.

— Ты прав, конечно, но все же…

— Так зачем ты меня вызвал? — в очередной раз напомнил я Лариону, о цели визита.

— А, точно. В общем, как я уже и говорил, ты слишком неучтив с вышестоящими. С Энрике тебе повезло, но вот с людьми по типу мэтра Эйтона, это может обернуться неприятностями. Большими неприятностями.

— Тогда, может я лучше в комнате посижу? Дабы не навлечь на себя праведный гнев благородного гиппарха Эйтона?

Мужчина снова тяжело вздохнул.

— Теперь я верю, что у вас не было дворянства. Да, я как раз и хотел попросить тебя об этом. Постарайся как можно реже выходить из комнаты. И не появляйся в общих залах. А если тебе "повезет" и ты все же напорешься на кого-то незнакомого — не нарывайся. Вспомни, как по этикету нужно общаться с вышестоящими. Я учил тебя этому. А лучше, если можешь, скройся. Не нужны тебе такие встречи.

— Понял, принял, — кивнул я, вставая. — Сидеть в комнате и не отсвечивать. Сколько, кстати, он здесь пробудет?

— Дня три, четыре.

— Приемлемо, — слегка поморщился я. — Но после, будешь обязан рассказать мне все, что знаешь об этом мире. В книгах почти ничего нет, — предвосхищая вопрос уже открывшего рот мужчины, добавил я. — Лишь физические и магические законы. Ну, еще пара женских романов.

На лице мужчины отразился вопрос.

— У Лукины взял, — пожал я в ответ плечами. — «Ночь с благородным рыцарем» и «Марш к сердцу». то еще чтиво, если честно. У авторов совершенно нет понимания женской психологии и физиологии.

— Но ведь это… — начал краснеть мужчина.

— Да, там огромное количество постельных сцен. Весьма, кстати, однообразных и скучных.

— Но… — совсем потерялся Ларион. — Тебе же нельзя такое читать!

— Пф, — закатил я глаза. — Давай только ты мне про запретность пестика и тычинки втирать не будешь, ок? Мне уже сеструха твоя этим мозги вынесла.

— Но…

— Аривидерчи! — помахал я рукой, выходя из кабинета. — А книги эти скучные! У меня на родине есть «50 оттенков серого», вот это прям огонь-книга!

* * *

Ларион остался сидеть, глупо хлопая глазами и периодически открывая