Когда в городе стала заканчиваться еда, галлы под командованием легендарного полководца Верцингеторикса позволили выйти из города женщинам и детям, чтобы римляне накормили их. Доброта этого поступка была сомнительной – женщин и детей далее ожидала жизнь в рабстве; но лучше уж так, чем умереть голодной смертью в осажденном городе. Однако Цезарь не позволил этим ни в чем не повинным людям пересечь римские укрепления. Мужья и отцы смотрели со стен, как их жены и дети, запертые на узкой полосе ничейной земли, жуют траву, пьют росу и медленно гибнут от голода и жажды. Звать их обратно в город было бессмысленно – там ждала такая же смерть. Прибавив к жестокости оскорбление, Цезарь не позволил галлам забрать тела умерших для погребения.
Но страшнейшую свою жестокость – ту, за которую враги его в римском Сенате сейчас требуют отдать Цезаря под суд как военного преступника, – совершил он в 55 году до н. э. против германских племен усипетов и тенктеров. Эти вражеские захватчики медленно двигались вдоль Рейна в Галлию: римляне опасались, что скоро они обратят свое внимание на юг и повернут на Италию. В период с апреля по июнь 55 года до н. э. армия Цезаря снялась со своих зимних баз в Нормандии и перешла туда, где племена разбойников-германцев соединились с галлами против римлян. «Племена» эти были не мелкими группками кочевников, а мощной силой численностью в пол-Рима: если считать и воинов, и женщин, и детей, и стариков, то германцев насчитывалось до пятисот тысяч человек.
Узнав о приближении Цезаря, германцы отправили ему навстречу послов, чтобы поторговаться о мире. Цезарь отказался, предложив им просто повернуть назад и убраться за Рейн. Германцы сделали вид, что готовы исполнить требование Цезаря, однако через несколько дней, нарушив слово, внезапно напали на его армию. Когда кавалерия Цезаря поила коней в реке, сейчас именуемой Нирс, восемьсот германских всадников помчались прямо на них с самыми недобрыми намерениями. Германцы воспользовались своеобразной и жуткой тактикой: вместо того, чтобы драться, сидя верхом, они спрыгивали с коней и боевыми мечами или короткими копьями вспарывали животы лошадям врагов. Легион, лишившийся коней, в панике бежал.
Цезарь воспринял это нападение, произошедшее во время перемирия, как акт вероломства. «Обманным и предательским образом запросив мира, – писал он позже, – они без предупреждения начали войну». Цезарь решил показать германцам, с кем они имеют дело. Поместив опозорившихся кавалеристов в арьергард армии, он приказал своим легионерам передвигаться бегом и преодолеть тринадцать километров до германского лагеря за время вдвое меньшее, чем требуется пешему. На сей раз застать врага врасплох удалось римлянам. Те германцы, что начали защищаться, были истреблены на месте, за теми, что пытались бежать, погнались спешенные кавалеристы, жаждущие отомстить и доказать, что еще на что-то способны. Некоторые германцы добежали до самого Рейна, однако утонули, пытаясь переплыть реку шириной в несколько сот метров.
Но на этом Цезарь не остановился. Его люди окружили всех оставшихся членов германских племен и перебили всех до единого – стариков, женщин, подростков, детей, младенцев. В среднем на каждого легионера пришлось по восемь убитых германцев.
Римские солдаты были в целом образованными людьми. Они цитировали поэтов и любили острое словцо. У многих остались дома жены и дети, и мысль, что кто-нибудь проявит такую же варварскую жестокость к их близким, была бы для них невыносима. Но они были легионерами – и привыкли исполнять приказы. Сталью мечей и остриями копий они рубили, и кололи, и пронзали, не слушая ни детских криков, ни рыданий и молений матерей.
Месть Цезаря, начатая как военное сражение, скоро переросла в геноцид: по оценкам историков, он убил около 430 тысяч человек. А затем, желая показать германцам, оставшимся на другом берегу Рейна, что его армия способна прийти куда угодно и совершить что угодно, Цезарь приказал своим инженерам построить мост через непреодолимую прежде реку. Эту задачу они выполнили всего за каких-то десять дней. Цезарь пересек Рейн, нанес германцам несколько ударов, затем вернулся на другой берег и разрушил за собой мост.
Рим – жестокое государство, врагам здесь пощады не дают. Но такое зверство сочли чрезмерным даже безжалостные сенаторы – и потребовали арестовать Цезаря. Катон, политик, известный не только красноречием, но и многолетней враждой с Цезарем, потребовал казнить полководца и выдать его голову на пике побежденным германцам. Обвинения против Цезаря, разумеется, имели под собой основания. Однако истинной причиной их стала не резня на берегах Рейна, а политическое соперничество. Враги Цезаря хотели от него избавиться.
* * *В 49 году до н. э., почти через шесть лет после этой резни, Галлия была покорена полностью. Настало время Цезарю вернуться домой – и ответить наконец за свои дела. Он получил приказ распустить армию на границе Италии.
Таков римский закон. Все полководцы при возвращении домой обязаны расформировать армию перед тем, как пересекут границу провинции – в данном случае реку Рубикон. Это знак, что они возвращаются с миром, а не в надежде устроить переворот. Отказ распустить войска расценивается как объявление войны.
Но Цезарь готов к войне. Он решает перейти Рубикон на своих условиях. Юлию Цезарю пятьдесят, он в расцвете сил и славы. Весь день 10 января он проводит в раздумьях и колебаниях: если проиграет – своего пятьдесят первого дня рождения он уже не увидит. Пока легионеры играют в кости, точат оружие, пытаются согреться под тусклым зимним солнцем, Цезарь неторопливо принимает ванну и пьет вино. Так поступает человек, знающий, что не скоро ему снова представится случай насладиться этими удобствами. И еще так ведет себя тот, кто старается оттянуть неизбежное.
У Цезаря есть серьезные причины для колебаний. В Риме его ждет Помпей Великий, строитель крупнейшего в Риме театра, его зять и бывший союзник. Сенат доверил Помпею будущее Республики и поручил остановить Цезаря любой ценой. Фактически Юлий Цезарь вот-вот начнет гражданскую войну. Близится схватка не только с Римом, но и с Помпеем. Победитель получит власть над Римской республикой. Побежденному достанется смерть.
Цезарь осматривает свои войска. Тринадцатый легион стоит разомкнутым строем, ожидая сигнала