— Ты входишь, или нет?
Вопрос застал Эдвана врасплох, выдернув из раздумий. Парень встрепенулся, моргнул, взглянул на старика и через мгновение медленно кивнул.
— Да.
— Ну так иди, не мозоль мне глаза, — фыркнул старик и вновь погрузился в дрёму, более не обращая на Лаута внимания.
Эдван вздохнул и, толкнув дверь, вошёл в Грозовое ущелье. Стоило только пересечь порог, как небо, что казалось сегодня светлым и приветливым, вмиг потемнело. Загремел гром, огромная ветвистая молния ударила в скалы где-то наверху, вспышкой осветив серые камни. Эдван почувствовал на плечах лёгкую тяжесть. Атра здесь была плотнее, чем снаружи. Он чувствовал её в воздухе, в камнях под ногами, что казались невероятно прочными, и даже в электрических искорках, что время от времени вспыхивали рядом с камнями от переизбытка силы Бури. Печать на сосуде души Эдвана вздрогнула, затрепетала, словно отвечая грому в небе этого места.
Сам Эдван, правда, не разделял трепета и даже не чувствовал особой радости. Он был несколько разочарован — давление в воздухе не казалось ему особенно сильным. Даже в пещере с аркой в Долине Белой атра была тяжелее и более жуткой. Парню казалось, что уж здесь-то, на Перевале Тысячи Гроз должно быть место, столь мощное, чтобы растить мастеров Озера… но ущелье не впечатляло. Да, для кого-то на колодце, или в начале Пруда, оно было мощным. Но после тренировок в пещерах атры, после поглощения ядра Озера, после Круга тяжести небес это слабое давление на плечи не казалось чем-то выдающимся, и Эдван чувствовал себя обманутым. Хотя атры здесь было, конечно же, много.
Вздохнув, Лаут пошёл вперёд. Он тешил себя надеждой, что первое впечатление обманчиво, в конце концов, Ян рассказывал о каких-то кругах, так что, возможно, ещё не все потеряно. Зато теперь Эдван наконец-то понял, почему это место называли Грозовым ущельем. Раньше это казалось ему немного странным, в конце концов, ну какое ущелье на такой высоте, да ещё и между двух крутых гор. Как оказалось — очень даже немаленькое.
По высоким, почти отвесным скалам стекал неспешной рекой густой сизый туман, достигая основания он стелился по земле и бесследно исчезал, развеваемый ветром. Отчего этот же ветер не мог сдуть его со скал было совершенно неясно, словно пока туман был наверху, стихия его не касалась. Дорога сужалась и уходила вниз, примерно через сотню шагов разделяясь на два пути громадной тёмной скалой, такой же крутой и высокой, как и те, что окружали это место. Именно из-за углубления и уходящих круто вверх каменных стен и казалось, что находишься в глубоком ущелье, а не на горном перевале. Это несколько сбивало с толку, ведь снаружи, за забором никаких отвесных скал не было видно, но Эдван решил не заморачиваться, пообещав себе обязательно спросить об этом у старого хрыча Регина. Здесь наверняка не обошлось без какой-нибудь древней формации, играющейся с пространством, или иллюзией восприятия. Кому как не мастеру начертания знать об этом. В данный момент это всё равно не важно, ведь он пришёл тренироваться. Ущелье — так ущелье.
Подойдя поближе к развилке Эдван остановился у железного указателя, вбитого прямо в скалу, прочитал надпись и хмыкнул. Действительно, навряд ли здесь обошлось без магических формаций. Левая дорога предназначалась тем, кто ниже Пруда. Хмыкнув, Эдван двинулся дальше и свернул на правый путь. Стоило только ступить на эту дорогу, как давление атры начало потихоньку расти, а Эдван вовсю вертел головой, стараясь найти магические символы, направляющие эту могучую энергию, но, как ни старался — ничего не находил. Уже через минуту ходьбы давление атры выросло примерно в два раза, по ощущениям сравнявшись с тем, которое он испытывал в пещере с порталом в Долине Белой.
Заодно, по пути он выяснил, отчего посещение Грозового ущелья считают опасным. Повинуясь каким-то особым законам этого места, молнии поражали не только скалы, как это было снаружи, а частенько били прямо в ущелье, создавая нешуточную опасность для одарённых на ступени Колодца, или в начале Пруда. Для воинов более высоких рангов опасность была умеренной — закалённое атрой тело должно было выдержать удар, хотя приятным такой опыт, конечно же, не назовёшь. Главное, не поймать сразу несколько.
Вскоре Эдван заметил те самые места для тренировок, о которых рассказывал Ян. Круглые, плоские каменные плиты шириной в два шага стояли по обеим сторонам ущелья на небольшом расстоянии друг от друга. На каждой был вырезан сложный рисунок из магических знаков, чем-то напоминающий дикую смесь Сферы концентрации атры и Круга тяжести небес. По окружности на одинаковом расстоянии друг от друга располагались небольшие углубления. Скорее всего, для камней атры. Как подсчитал Эдван, углублений было двадцать четыре, и помимо обычных кристаллов, они подходили и для тех круглых жетонов, которые он использовал для Круга тяжести небес.
Прогулявшись вперёд до самого конца Грозового ущелья и не найдя там ничего интересного, кроме входа в зону для колодца, куда уже набились ученики местной школы, Эдван вернулся назад, к одному из таких камней в месте, где, как ему показалось, атра была наиболее плотной, разложил в углубления на плите шесть металлических кругляшей, уселся в центр и сосредоточился на своём сосуде души.
Конструкция начала работать почти сразу же, как последний кругляш занял своё место на камне. Атра заструилась по вырезанным на скале символам, заставляя всю магическую печать светиться мягким белым светом, а Эдван, наконец, почувствовал давление и поток атры, вливающийся в его тело через плиту. Правда, что давление, что поток не были особенно сильными. Что-то среднее, между кругом тяжести небес и сферой концентрации атры — таким черепашьим темпом седьмого ранга он достигнет через несколько месяцев. Приоткрыв глаза, парень вновь оглядел рисунок и углубления. Наверняка, плита сработает лучше, если вставить камни атры, или хотя бы заполнить все двадцать четыре места, чтобы лучше стягивать атру с округи и концентрировать её здесь.
Поразмыслив над этой идеей, Эдван ещё раз внимательно оглядел рисунок, на котором сидел, посмотрел на углубления, выяснил, что каждое было примерно с большой палец шириной. Хмыкнув, Лаут решил воспользоваться тем же трюком, который применялся в Сфере концентрации атры. Сняв куртку и рубаху, он сбросил их на землю рядом с плитой, оставшись в одних штанах. Порывшись в кармане, вытащил небольшую кисточку с острым концом и, сложив руку так, словно собирался зачерпнуть какой-то жидкости, проткнул кожу на ладони. Направив атру в руку, он дождался, пока наполненная энергией кровь не вытечет в ладонь, после чего обмакнул жесткую кисть и принялся быстро писать слова сбора в