Хотя одну закономерность Ирина уже подметила. Все дома были угловыми. Да или нет?
Проверим… Заодно и пирожки растрясем.
Растрясла. И порадовалась.
Впору было выдавать себе пирожок за сообразительность.
Квартал рассекали дорожки. Не сплошная застройка, двор во двор, а два дома рядом – дорога, еще два дома – опять дорога. Вдоль – два дома, поперек – четыре, этакая шахматная клетка. Участки хоть и крохотные, но друг от друга отделены. Неясно, почему так получилось, но удобно. И проехать, и пройти, и припарковаться…
Все дома были угловыми. Ну и что это может значить?
Ирина решила, что если еще кого-то обнесут, она попробует поговорить с Саней. Или с Петровичем. А вдруг прислушаются?
И пошла домой. В общагу.
Люся была в комнате.
Сидела, потягивала мартини из бокала с оливкой, разбавляла джин-тоником и выглядела донельзя довольной.
– Что случилось?
Ирина и так себе это представляла. Либо познакомилась с кем-то, либо премию дали…
– Ирка, садись, тяпнем!
– Люсь, сил нет. А пирожков хочешь?
– Мартини – пирожками?
Ирина коварно раскрыла кулек, и настроение Людмилы тут же поменялось.
– Давай!
– Так что случилось-то?
– Иришка, это класс! Такой случай раз в жизни бывает!
– Какой? Ты кого-то встретила.
– Нет. То есть да, но не в том смысле…
– А в каком? – тут уж и Ирина заинтересовалась.
– Я тут с одним перцем познакомилась… уже бросать его хотела, так себе, и в постели слабоват, два раза сунул-вынул и думает, дело сделал…
Ирина поморщилась.
Вот о постельных делах ей решительно слушать не хотелось. Довольно!
Люся фыркнула на подругу и перешла к делу.
– У него в Соротском районе бабка есть. Старая, уж под восемьдесят. Помирать собирается, слегла, за ней ухаживать надо.
– Ну и?
– Сам он не может, мужик же. Как ему горшки из-под бабы таскать?
– Да тут и женщина не каждая согласится.
– А я соглашусь, Ир. Он мне ее долю в хибаре, а горшки я повытаскиваю. А получу свои метры, хоть и убогие – можно будет и продать, и в ипотеку вступить… это на первый взнос накопить сложно. Хоть нам помощь и положена, но условий там – поди, получи! А если база будет, я справлюсь. Там, глядишь, и жизнь налажу. А то, что за любовь – в общаге-то?
Ирина кивнула.
– Дай Бог. А там ухаживать вовсе некому?
– Да есть там дочурка. Развонялась на три квартала: я не буду, я то, я се, у меня порог брезгливости повышенный, прикинь, какая паскуда?
– Порог брезгливости – к матери?
– Ага, небось, мамаша ей задницу подтирала, не брезговала.
– Люсь, а там точно с этой квартиркой чисто? А то горшки будешь ты выносить, а хату другой получит.
– Ир, а ты проверь? Твой же район?
– Ну, не мой…
– Но проверить можешь. И я попрошу наших ее пробить.
– Похвастаешься?
– Ага… у тебя завтра выходной?
– Ну да.
Пятница, знаете ли. Иначе б и Люся с мартини не сидела, и Ирина не гуляла допоздна. Спать хочется…
– Пошли с утра в магазин, ну и мимо пройдем? Колька мне показал, что где, с бабкой познакомил и ключи дал.
Ирина кивнула.
Доверию она не удивлялась. Люся же в органах работает и звание имеет, между прочим, капитан. А что ветер в одном месте играет… ну, бывает.
– Тогда пошли спать. Завтра еще в магазин…
Закупались дамы тоже совместно. Очень удобно, знаете ли.
На двоих закупить запас круп, макарон, сахар, какую-нибудь заморозку, соль, специи… ну и готовить на двоих. Дешевле и быстрее получится, особенно если по неделе дежурства разграничить. Вкусы у всех разные, но… женщины же!
Договориться всегда можно, те же макароны с сыром вообще универсальное блюдо, а если их правильно с тушенкой сделать – тарелку вылизать можно!
А если деликатесов захочется, можно себя чуток и побаловать. Люся спорить не стала, допила мартини и тоже отправилась спать.
Глава 2
Квартал был тот самый. И дом оказался угловой. Тоже вросший в землю, обитый разномастным сайдингом и с разноцветной крышей. Крыли кто во что горазд, отделывали так же… получилась дикая чересполосица, но раз людям нравится?
Люся поскреблась в окно.
– Прасковья Никитична?
Окно скрипнуло и приотворилось.
Люся посмотрела на Ирину с тревогой.
– Она его не открывает…
С точки зрения Ирины, в этом квартале на ночь надо было окна еще ставнями и решетками закрывать. Не то что открывать кому-то. И сажать у окна собаку. Или ставить капкан. Она бы точно так сделала.
Паранойя разыгрывалась при виде окон, в которые можно просто ногу поставить, прямо так, с улицы.
– Люсь, может, наряд вызовем?
– У тебя удостоверение с собой?
– Я не при исполнении.
– Мы только взглянем. И тут же вызовем, если надо. А если бабке срочно помощь нужна?
Ирина покачала головой. Но…
Ладно!
Авось, не убьют, да и их двое…
– Перчатки у тебя есть?
– Платком руку оберну.
Двор был тихим. Суббота, утро, кто спит, кто по рынкам гуляет, все заняты, всем не до соседей.
Дверь послушно приоткрылась под ключом.
– Нет, ну твою ж мать!
Да, эту картину Ирина уже видела. И угловой дом, кстати, тоже совпадал.
Все было разгромлено, а вот цветов… не было?
Нет.
Зато было тело пожилой женщины, которая лежала на диване и смотрела в потолок. И была она, похоже, безнадежно мертва. Да и запах сильно сомневаться не давал. Специфический такой.
– Люсь, тут – всё. Пошли, вызывать будем.
– Ты признаки насильственной видишь? Хотя тут беспорядок!… Все равно вызывать нужно…
Ирина огляделась. Признаки, не признаки… обыск есть, этого хватит. Не бабка ж тут все разносила в приступе безумия?
А вот ей хотелось проверить кое-что еще.
Подоконник.
Проходить в комнату не будем, потом голову оторвут, а вот сделать один шаг, чтобы приглядеться – можно. И шею вытянуть. Комнатка маленькая, этого с лихвой хватит. Подсветка в сотовом, чтобы было лучше видно.
Точно!
Здесь определенно стояли цветочные горшки! Вот и краска где выцвела, где нет! И грязь забилась в щели, так бывает, если цветок перельешь, вода и протечет на подоконник, а оттирать… видеть надо! И силы иметь!
Он же не пластиковый, он деревянный, старых времен. Попробовать фото сделать?
Ну-ка, еще увеличим, есть! Хорошая штука – смартфон. Многофункциональная.
Женщины вышли из дома, и Люся умоляюще посмотрела на Ирину.
Та вздохнула и принялась набирать уже известный ей номер.
СОГ, то есть следственно-оперативную группу долго ждать не пришлось. Полчаса – по городским дорогам и пробкам вообще ни о чем.
Во дворике сразу стало тесно – пять человек, да потом еще судмедэксперт и представитель Следственного комитета должны подтянуться.
А то!
Убийство предположительно, не хвост кошачий.
Кинолог с собакой посмотрел и поморщился.
– Опять!
Ирина посмотрела на мужчину лет тридцати пяти. А что – опять?
Долго выяснять не пришлось. Мужчина с собакой сделал несколько шагов вперед, овчарка поджала хвост, прижала уши, стала словно бы меньше ростом и даже слегка заскулила. А потом овчарка попятилась и уселась своей попой на туфли напарника, сообщая всем присутствующим, что вперед она ни за что, никогда, ни одной лапой, ни