— Мы дома, — объявила она, завела мотороллер в сторожку у ворот, заперла ее и только потом открыла боковую калитку, таившуюся в углу стены.
Они оказались в саду, обнесенном высокими стенами, чистыми, сверкавшими белизной. Во дворе росли оливковые деревья с толстыми кривыми стволами. На стены взбирались виноградные лозы и раскидывали над головой листву. На них уже висели зеленые гроздья.
— Бриг — заядлый археолог-любитель, — Дебра указала на римские и греческие статуи у олив, на выставку глиняных амфор у стен и древние мозаичные плиты, выстилавшие дорогу к дому. — Разумеется, это запрещено законом, но он все свободное время проводит на раскопках древних поселений.
Кухня была гигантская, с огромным открытым очагом; современная электрическая печь казалась в ней неуместной, но медные котлы были начищены до блеска, пол, выложенный плиткой, надраен, и пахло чрезвычайно приятно.
Мать Дебры, высокая, стройная, со сдержанными манерами, казалась ее старшей сестрой. Сходство было поразительным, и, здороваясь с ней, Дэвид с удовольствием подумал, что так же будет выглядеть Дебра в ее возрасте. Дебра познакомила их и заявила, что Дэвид останется поужинать — факт, о котором до этой минуты он не подозревал.
— Прошу вас, — слабо сопротивлялся он, — я не хотел бы вторгаться к вам. — Он знал, что вечер пятницы — особое время в еврейском доме.
— Вы не вторгаетесь. Мы будем рады, — мать Дебры отклонила его возражения. — Здесь дом большинства парней из эскадрильи Джо, и нам это нравится.
Дебра принесла Дэвиду пиво «голдстар», и они сидели на террасе, когда появился отец. Он прошел в калитку, пригнувшись под каменным карнизом; входя в сад, снял форменную фуражку.
На нем был мундир; куртка, с матерчатыми нашивками, свидетельствующими о звании, и с крыльями на нагрудном кармане, расстегнута. Плечи слегка сутулые, вероятно, оттого, что ему часто приходится забиваться в тесную кабину истребителя, голова — лысая, с монашеским венчиком седых волос, под колючими усами сверкал золотой зуб. Большой крючковатый нос, нос библейского воина, темные глаза с такими же золотистыми искорками, как у Дебры. Властность и уверенность в себе этого человека мгновенно вызвали уважение Дэвида. Он встал, чтобы пожать генералу руку, и совершенно естественно обратился к нему "сэр".
Бриг быстро и проницательно осмотрел Дэвида, но от оценок воздержался и не проявил ни удовольствия, ни разочарования.
Позже Дэвид узнал, что Бриг — это сокращенное от Бриганд,[8] так прозвали его англичане в сорок восьмом году, когда он контрабандой провозил в Палестину оружие и самолеты. Теперь все, даже собственные дети, называли его так, и только жена звала его по имени — Джошуа.
— Дэвид делит с нами сегодняшний шабатный ужин, — сказала ему Дебра.
— Добро пожаловать, — ответил Бриг и повернулся, чтобы со смехом обнять своих женщин, потому что не виделся с ними с предыдущего шабата: обязанности удерживали его на базах и контрольных пунктах, рассеянных по всей стране.
Появился Джо, тоже в мундире, небрежно расстегнутом летнем хаки; увидев Дэвида, он забыл свою медлительность, со смехом подбежал и заключил его в медвежьи объятия, бросив через плечо Дебре:
— Ну, я оказался прав?
— Джо говорил, что ты приедешь, — объяснила Дебра.
— Похоже, я один об этом не знал, — заметил Дэвид.
На обед собралось пятнадцать человек, и огонь свечей отражался в полированном дереве большого стола и больших серебряных субботних кубках. Бриг прочел короткую молитву — атласная, с золотой вышивкой ермолка выглядела на его лысой голове слегка неуместно, — потом своей рукой наполнил кубки вином, приветствуя каждого гостя. С Джо была Ханна, ее медные волосы блестели при свечах, с Дэвидом она поздоровалась сдержанно. Пришли два брата Брига с женами, детьми и внуками, за столом было шумно, дети требовали внимания, и разговор постоянно переходил с иврита на английский. Пища была экзотическая, острая, хотя вино, на вкус Дэвида, сладковатым. Сидя рядом с Деброй и разделяя ее принадлежность к этому счастливому обществу, он чувствовал приятное спокойствие. И вздрогнул, когда к нему обратился один из двоюродных братьев Дебры.
— Вам, должно быть, нелегко… первый день в такой необычной стране, как Израиль. Вы ведь не еврей, не понимаете иврит…
Слова звучали не зло, но разговор внезапно замер. Бриг, слегка нахмурившись, строго взглянул на того, кто невежливо обошелся с гостем.
Дэвид видел, что Дебра пристально смотрит на него, как будто ждет, что он скажет, и неожиданно подумал о трех отречениях, которые существуют в христианстве, мусульманстве и, наверное, в законе Моисея. Он не хочет покидать этот дом, этих людей. Не хочет снова оказаться в одиночестве. Ему хорошо здесь.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Необычно, да, но не так трудно, как вы думаете. Я понимаю иврит, хотя не очень хорошо говорю на нем. Видите ли, я еврей…
Рядом с ним Дебра негромко вздохнула от удовольствия, и они с Джо быстро переглянулись.
— Еврей? — переспросил Бриг. — Вы не похожи, — и Дэвид все объяснил, а когда он закончил, Бриг кивнул. Казалось, он слегка оттаял.
— К тому же он летчик, — похвастала Дебра, и усы Брига встопорщились, как живые, ему пришлось приглаживать их платком, пока он внимательно разглядывал Дэвида.
— Налет? — резко спросил он.
— Тысяча двести часов, сэр, из них почти тысяча на реактивных.
— Реактивные?
— "Мираж".
— "Мираж"! — Зубы Брига сверкнули. — Эскадрилья?
— "Кобра".
— Отряд Растуса Науда? — Ожидая ответ, Бриг смотрел на Дэвида.
— Вы знаете Растуса? — удивился Дэвид.
— Мы вместе летали на первых чешских «спитфайрах» — в сорок восьмом. Мы тогда называли его Батч Бен-Йок, Сын Нееврея. Как он? Тогда он был словно на пружинах.
— Проворен, как всегда, сэр, — тактично ответил Дэвид.
— Что ж, если вас учил летать Растус, должно быть, вы недурной пилот, — признал Бриг.
Как правило, Военно-воздушные силы Израиля не используют иностранцев, но перед генералом был еврей, по всем признакам — первоклассный пилот. Бриг заметил удивительную стремительность, порыв, энергию, которые Пол Морган, строгий судья молодежи, тоже разглядел в племяннике и высоко оценил. Если только он не ошибся в своей оценке, а ошибался он очень редко, перед ним редкий экземпляр. Он снова посмотрел на молодого человека, отметив спокойный пристальный взгляд, который, казалось, был устремлен к далекому горизонту. Взгляд отличного стрелка, а все его пилоты хорошие стрелки.
Для подготовки пилота истребителя требуются годы и не менее миллиона долларов. Время и деньги — для его страны это вопрос жизни и смерти, а из правил можно сделать исключение.
Генерал взял бутылку вина и тщательно наполнил кубок Дэвида. "Позвоню Растусу Науду, — про себя решил он, — и узнаю побольше об этом молодце".
Дебра смотрела, как ее отец расспрашивает Дэвида о причинах его приезда в Израиль, о планах на будущее.
Она точно знала, о чем думает отец, потому что предвидела это. И потому, расчетливо и изобретательно, пригласила Дэвида на