Чтобы принять ванну, пришлось снять с веревок над ней множество трусиков и бюстгальтеров. Он до краев заполнил ванну горячей водой, погрузился в нее, и в этот момент дверь распахнулась и, как северный ветер, влетела Митци.
— Где ты, воин? — Дверь хлопнула. — Я засекла твою машину в гараже и поняла, ты здесь!
— Здесь, куколка, — отозвался он.
Митци встала на пороге ванной, и они улыбнулись друг другу. Дэвид увидел, что она снова поправилась: пояс юбки распирало, под алым свитером большая бесформенная грудь. Она наконец отказалась от безнадежной войны с близорукостью, и на ее маленьком носике сидели очки в металлической оправе, а волосы торчали под самыми неожиданными углами.
— Ах ты, красавчик, — воскликнула она, подходя, чтобы поцеловать его. При этом она вымазала свитер мыльной пеной. — Выпивка или кофе? — спросила она, и Дэвид сморщился при мысли об алкоголе.
— Кофе было бы замечательно, куколка.
Она принесла ему чашку и села на крышку унитаза.
— Рассказывай все! — приказала она.
Они болтали, когда заглянула красивая темноволосая девушка, все еще в мужской пижаме и с припухшими после сна глазами.
— Это мой брат Дэвид. Правда, красавец? — представила его Митци. — А это Лиз.
Девушка села на ведро в углу и посмотрела на Дэвида с таким восхищением, что Митци предупредила:
— Спокойней, дорогая. Даже отсюда я слышу, как у тебя стучит ниже пояса, словно шариками для пинг-понга.
Но девушка оказалась таким молчаливым эфирным созданием, что они забыли о ней и говорили, словно наедине. Наконец Митци без перехода добавила:
— Папа тебя ждет и облизывается, словно голодный людоед. Я ужинала с ним в субботу вечером, он тебя вспомнил миллион раз, не меньше. Странно будет видеть тебя на верху здания Морганов, в угольно-черном костюме, на утреннем совещании в понедельник…
Дэвид неожиданно встал в ванне, выплеснув потоки воды и мыльной пены, и принялся яростно растирать промежность. Девушки с интересом следили за ним, глаза темноволосой так расширились, что, казалось, заполнили все лицо.
Дэвид снова сел, опять выплеснув воду через край.
— Не пойду! — сказал он.
Повисла долгая тяжелая тишина.
— Как это — не пойдешь? — робко спросила Митци.
— А вот так, — ответил Дэвид. — Не пойду в "Группу Морган".
— Но ты должен!
— Почему? — спросил Дэвид.
— Ну, то есть, это решено. Ты обещал папе, что когда закончишь службу…
— Нет, — ответил Дэвид, — я ничего не обещал. Это он так решил. Вот ты сейчас сказала про совещание утром в понедельник, и я понял, что не вынесу этого. Наверно, я всегда это знал.
— Куда же ты пойдешь? — Митци опомнилась от удивления, и ее пухлые щеки залил румянец волнения.
— Не знаю. Знаю только, что не буду смотрителем чужих достижений. "Группа Морган" не для меня. Ее создали дедушка, папа и дядя Пол. Слишком большое и холодное…
Митци, разрумянившись, блестя глазами, кивнула в знак согласия, очарованная перспективой непослушания и открытого вызова.
Дэвид тоже приободрился.
— Я сам найду себе дорогу. Должно быть что-то другое, большее.
— Да. — Митци кивнула так энергично, что очки чуть не свалились с носа. — Ты не такой, как они. Ты засохнешь и умрешь в деловом костюме.
— Мне нужно найти свою дорогу, Митци. Она должна где-то быть.
Красный от обжигающей воды, окутанный легкими струйками пара, Дэвид вышел из ванны. Он натянул махровый купальный халат и отправился в спальню, а девушки шли следом и кивали, одобряя провозглашение Дэвидом Морганом независимости. Но Митци, однако, все испортила.
— А что ты скажешь папе? — спросила она.
Вопрос остановил поток Дэвидова красноречия; задумавшись, Дэвид поскреб волосы на груди. Девушки ждали.
— Он тебя вторично не отпустит, — предупредила Митци. — Без отчаянной борьбы.
В этот миг храбрость покинула Дэвида.
— Я уже все сказал ему однажды и повторять не буду.
— Сбежишь молчком? — спросила Митци.
— Я не собираюсь бежать, — с ледяным достоинством ответил Дэвид, доставая бумажник с кредитными карточками. — Просто оставляю за собой право самому определять свое будущее. — Он подошел к телефону и начал набирать номер.
— Куда ты звонишь?
— В аэропорт.
— И куда полетишь?
— Туда, куда летит первый рейс.
— Я тебя прикрою, — преданно заявила Митци. — Ты правильно поступаешь, воин.
— Еще бы, — согласился Дэвид. — Иду своим путем — и трахну всех остальных.
— У тебя найдется для этого время? — хихикнула Митци, и тут темноволосая девушка впервые заговорила, хриплым напряженным голосом, не отрывая взгляда от Дэвида:
— Не знаю, как остальные, но можно я буду первая?
Поднеся телефонную трубку к уху, Дэвид взглянул на нее и с некоторым удивлением понял, что она говорит совершенно серьезно.
* * *
Дэвид вышел в безличный бетонно-стеклянный зал прибытия аэропорта Шипол и остановился, чтобы порадоваться своему бегству и ощущению анонимности в равнодушной толпе. Кто-то коснулся его локтя, он повернулся и увидел высокого улыбающегося голландца, глядящего на него сквозь безободковые очки.
— Мистер Дэвид Морган? — Дэвид смотрел на него, разинув рот. — Я Фредерик Ван Гент, из "Голландско-Индонезийской транспортной компании". Мы имеем удовольствие представлять в Голландии интересы компании "Перевозки Морганов". Большая честь познакомиться с вами.
— О господи, нет! — устало прошептал Дэвид.
— Простите?
— Ничего. Прошу прощения. Приятно познакомиться, — Дэвид, сдаваясь, пожал руку голландца.
— У меня для вас два срочных сообщения, полученных по телексу, мистер Морган. — Ван Гент театрально протянул бумаги. — Я специально приехал из Амстердама, чтобы доставить их.
Первое — от Митци, поклявшейся не выдавать его.
"Глубочайшие извинения твое местопребывание вырвано на дыбе клещами тчк будь храбр как лев зпт яростен как орел с любовью Митци".
Дэвид сказал:
— Заложила, сучка, — и открыл второй конверт.
"Твои сомнения понятны ты прощен тчк уверен здравый смысл со временем приведет тебя к выполнению долга тчк твое место всегда ждет тебя с любовью Пол Морган".
Дэвид сказал:
— Хитрый старый ублюдок, — и сунул оба конверта в карман.
— Будет ли ответ? — спросил Ван Гент.
— Спасибо, нет. С вашей стороны было очень благородно так обеспокоиться.
— Никакого беспокойства, мистер Морган. Могу я вам чем-нибудь помочь? Вам что-нибудь нужно?
— Ничего, но еще раз спасибо.
Они обменялись рукопожатием, Ван Гент поклонился и ушел. Дэвид подошел к прилавку "Эйвис",[1] и девушка за стойкой улыбнулась ему.
— Добрый вечер, сэр.
Дэвид предъявил карточку "Эйвис".
— Мне нужен небольшой автомобиль.
— Минутку. У нас есть "Мустанг мах один". — Девушка была яркой блондинкой с чистым розовым лицом.
— Превосходно, — заверил ее Дэвид.
Заполняя бланк, она спросила:
— Впервые в Амстердаме, сэр?
— Говорят, самый интересный город Европы. Это верно?
— Если знаешь, куда пойти, — ответила она.
— Может, покажете? — спросил Дэвид, и она притворно-равнодушно, а на самом деле расчетливо, взглянула на него, приняла решение и продолжила писать.
— Пожалуйста, подпишите здесь, сэр. Сумму снимут с вашего счета, — и добавила, понизив голос: — Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы по контракту, можете связаться со мной по этому телефону — после работы. Меня зовут Гильда.
* * *
Гильда жила в квартире над каналом вместе с тремя другими девушками, которые не выразили удивления и