До полнолуния три дня, лишь верхний край лунного диска чуть заслонен земной тенью. Но с высоты полета он кажется таким же большим, как солнце, а его золотой свет определенно прекрасней.
В тропической летней ночи небо покрывали большие серебряные облака, они собирались в величественные грозовые тучи, и лунный свет окутывал их великолепием.
Самолет быстро летел меж облаками, как огромная летучая мышь на убранных назад крыльях.
Слева под крылом открылась неожиданно темная пропасть в облаках, и в ее глубине видены были мигающие огоньки, как свет умирающей звезды.
— Мадагаскар, — сказал капитан; голос его неожиданно громко прозвучал в тихой рубке. — Мы на курсе. — За ним девушка пошевелилась и осторожно переложила гранату в другую руку, прежде чем заговорила впервые за последние полчаса.
— Пассажиры могли проснуться и заметить это. — Она взглянула на свои часы. — Пора разбудить всех и сообщить им добрую новость. — Она повернулась к бортинженеру. — Пожалуйста, включите свет в салоне и дайте мне микрофон.
Сирил Уоткинс, капитан, снова подумал, что вся операция заранее тщательно спланирована. Девушка рассчитала время своего объявления так, чтобы пассажиры были меньше всего способны к сопротивлению. Их разбудят в два часа ночи после беспокойного сна в трансконтинентальном лайнере, и реакцией их скорее всего будет мрачная покорность.
— Свет включен, — сказал бортинженер и передал микрофон.
— Доброе утро, леди и джентльмены. — Голос девушки звучал тепло, ясно и четко. — Мне жаль будить вас в такое непривычное время. Однако мне необходимо сделать очень важное объявление, и я хочу, чтобы все его внимательно выслушали. — Она помолчала. В огромном салоне все зашевелились, начали поднимать головы, пассажиры приглаживали волосы, моргали еще не совсем проснувшимися глазами. — Вы видите, что огни включены. Пожалуйста, убедитесь, что сидящие рядом с вами проснулись и у них застегнуты ремни. Стюардессы, проверьте, все ли выполнено.
Она снова помолчала. Ремни помешают неожиданным действиям под влиянием шока. Ингрид отсчитала по своим часам шестьдесят секунд, прежде чем продолжить.
— Прежде всего позвольте мне представиться. Меня зовут Ингрид. Я командир группы Армии борьбы за права человека… — Капитан Уоткинс цинично скривил губы, услышав помпезное напыщенное название, но молчал, глядя в темное звездное небо… — и этот самолет находится под моей командой. Отныне ни при каких обстоятельствах вы не покидаете своих мест; это можно делать только с разрешения моих подчиненных, иначе самолет будет взорван, и все находящиеся на борту погибнут.
Она тут же повторила свое объявление на беглом немецком, потом на менее беглом, но вполне приличном французском, прежде чем вернуться к английскому.
— Бойцы «Армии борьбы» одеты в красные рубашки, чтобы их можно было узнать, и вооружены.
В это время три ее спутника открывали двойное дно своих сумок. Там обнаружилось небольшое пространство — в два дюйма глубиной и четырнадцать на восемь дюймов площадью, но это вполне достаточно для двенадцатизарядного пистолета со складным стволом и десяти обойм патронов. Стволы пистолетов, четырнадцати дюймов длиной, гладкие и сделаны из пластмассовой брони. Этот материал не выдержал бы давления газов новейших взрывчатых веществ; он рассчитан на меньшую скорость и давление бездымного пороха. Казенник и двойная рукоять тоже из пластика, они собирались мгновенно. Металлическим во всем этом оружии был только стальной ударник и небольшая пружина, не больше заклепки в сумке, и потому их не обнаружил металлоискатель в аэропорту Моэ. У патронов корпус и основание тоже пластмассовые, металлический только взрыватель из алюминиевой фольги, он вообще не вызывает возмущений в электрическом поле. Патроны упакованы в специальные пояса, которые надевались на талию.
Оружие черное и уродливое, заряжается как обычный дробовик, гильзы не выбрасываются, а отдача такая сильная, что может сломать стреляющему руку, если он неплотно ухватит рукоять. Но на расстоянии в тридцать футов у этих патронов огромная убойная сила, за двенадцать футов они способны выпустить человеку внутренности, а за шесть — снести голову. В то же время их удара недостаточно, чтобы пробить корпус межконтинентального воздушного лайнера.
Превосходное оружие именно для такого дела, и через несколько секунд были собраны три таких пистолета, заряжены, двое мужчин натянули поверх маек ярко-алые рубашки и заняли позиции — один в конце салона первого класса, второй в конце туристского салона; они стояли, нарочито демонстрируя свое гротескное оружие.
Стройная хорошенькая темноволосая немка оставалась на своем месте чуть дольше; работая быстро и аккуратно, она раскрыла остальные кокосы и переместила их содержимое в две сумки. Гранаты отличались от той, что держала в руках Ингрид, двойной красной полосой посредине. Это означало, что они снабжены электронным зарядом.
Снова послышался ясный молодой голос Ингрид, и длинные ряды пассажиров — все они теперь полностью проснулись — слушали напряженно и неподвижно, на всех лицах отразилось выражение шока и тревоги.
— Боец, идущий сейчас по салону, размещает гранаты большой ударной силы… — Брюнетка пошла по проходу, через каждые пятнадцать шагов она открывала один из ящиков для вещей над головой, вкладывала туда гранату и закрывала ящик. Все пассажиры, как один, поворачивали головы, с ужасом глядя на ее действия. — Достаточно одной из этих гранат, чтобы уничтожить самолет; они сконструированы так, что способны взрывной волной уничтожить экипаж боевого танка за броней в шесть дюймоы, — боец разместит четырнадцать таких гранат вдоль всего самолета. Они могут быть взорваны одновременно электронным взрывателем, который находится у меня под рукой… — В голосе звучало теперь озорство, легкий смешок. — И тогда взрыв услышат даже на Северном полюсе!
Пассажиры шевельнулись, как листья дерева на бродячем ветерке, где-то заплакала женщина. Никто даже не оглянулся на этот приглушенный бесстрастный звук.
— Но не волнуйтесь. Этого не произойдет. Потому что все будут точно выполнять указания, а когда все закончится, вы будете гордиться своим участием в операции. Мы все участники благородного великого дела, мы все борцы за свободу и достоинство человека. Сегодня мы делаем большой шаг в новый мир — мир, очищенный от несправедливости и тирании и посвященный благосостоянию всех.
Женщина продолжала плакать, к ней присоединился детский, более резкий и громкий плач.
Брюнетка вернулась на свое место и взяла фотоаппарат, который привел в действие металлоискатель в аэропорту Моэ. Повесив его на шею, она принялась собирать два оставшихся пластмассовых пистолета. Собрав их, она побежала в рубку, где ее прямо в губы страстно и бесстыдно поцеловала рослая блондинка.
— Карен, Liebling,[8] ты замечательная. — Она взяла у брюнетки фотоаппарат и повесила себе на шею.
— Это совсем не то, что кажется, — объяснила она капитану. — Это радиовзрыватель гранат, размещенных во фюзеляже.
Капитан молча кивнул, и с явным облегчением Ингрид нажала кнопку предохранителя на гранате, которую она так долго продержала в руке. Гранату она