— Сколько до берега? — спросила она, надевая пояс с патронами.

— Тридцать две минуты, — быстро ответил бортинженер. Ингрид раскрыла казенник пистолета, зарядила и снова защелкнула.

— Теперь вы с Генри можете присесть, — сказала она Карен. — Постарайтесь уснуть.

Операция может продлиться много дней, и самой большой опасностью для них станет усталость. Именно поэтому они действовали такой большой группой. Отныне, за исключением крайних случаев, двое всегда будут дежурить, двое — отдыхать.

— Пока у вас все проходит очень профессионально, — сказал Сирил Уоткинс, каритан.

— Спасибо. — Ингрид рассмеялась и дружески положила руку ему на плечо. — Мы очень тщательно готовились к этому дню.

Приближаясь к воротам базы, Питер Страйд трижды мигнул фарами, часовой вовремя открыл ворота, и машина, не снижая скорости, миновала их.

Никаких прожекторов, никакой суматохи — только два самолета рядом в гулком просторном ангаре.

«Геркулес» Локхид, казалось, заполняет все здание, построенное для размещения меньших по размерам бомбардировщиков времен второй мировой войны. Высокий вертикальный плавник хвоста кончается в нескольких футах от балок потолочного перекрытия.

Стоящий рядом командный реактивный «Ховкер Сиддли» HS 125 казался хрупким и бесполезным. Различное, американское и английское, происхождение самолетов подчеркивало, что группа представляет объединенные усилия двух государств.

Это еще раз было подчеркнуто, когда к Питеру, выключившему двигатель «ровера», подошел Колин Нобл.

— Прекрасная ночь, Питер. — Невозможно было не узнать среднезападный американский акцент, хотя Колин больше походил на преуспевающего торговца подержанными машинами, чем на полковника морской пехоты США. Вначале Питеру показалось, что такое строгое распредение сил и средств между двумя государствами ослабит действенность «Атласа». Теперь у него таких сомнений не было.

На Колине невзрачный синий комбинезон и матерчатая шапка, на том и другом вышита надпись «Тор Коммуникейшнз»; сделано все, чтобы Колин выглядел скорее техником, чем военным.

Колин — заместитель Питера. Они знают друг друга только шесть недель, познакомились после назначения Питера на должность, но после короткого периода взаимной настороженности между ними сложились отношения взаимного уваженения и приязни.

Колин среднего роста, тем не менее он производит впечатление большого человека. На первый взгляд он может показаться толстым, потому что тело его несколько напоминает тело жабы. Однако в нем нет никакого жира, все оно — сплошные мышцы и кости. В свое время он выступал в боксерской команде Принстона и морской пехоты — в тяжелом весе, нос его над большим смешливым ртом сломан сразу под переносицей и слегка изогнут.

Колин сознательно культивирует шумные манеры спортсмена-профессионала, но глаза у него цвета горелого кофе, они умны и все замечают. Он крепок и хитер, как старый бродячий кот. Нелегко завоевать уважение Питера Страйда, Колин добился этого за шесть недель.

Теперь он стоял между самолетами и смотрел, как его люди с привычной эффективностью занимаются подготовкой ситуации «Альфа».

Оба самолета выкрашены в стиле коммерческих авиалиний — в синее, белое и золотое, со стилизованным портретом бога грома на хвосте и надписью «Тор Коммуникейшнз» на фюзеляже. Они могут совершить посадку в любом аэропорту мира, не вызвав особого любопытства.

— Из-за чего шум, Колин? — спросил Питер Страйд, захлопнув дверцу «ровера» и торопясь навстречу американцу. Ему потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к языку и привычкам своего заместителя. Он давно уже понял, что полковник Колин Нобл не будет всякий раз называть его «сэр», хотя он и самый молодой в английской армии генерал-майор.

— Исчез самолет. — Мог быть и поезд, посольство, океанский лайнер — все, что угодно, подумал Питер. — Британские авиалинии. Ради Бога, давай уйдем с холода. — Ветер трепал комбинезон Колина, тащил его рукава.

— Где?

— В Индийском океане.

— Все готово для «Браво»? — спросил Питер, когда они забрались в командирский самолет.

— Готово.

Изнутри «Ховкер» был переоборудован и превращен в удобный штаб и центр связи.

Непосредственно за рубкой располагались четыре удобных кресла для офицеров. Отдельный отсек в тылу занимали два инженера-электроника со своим оборудованием, а дальше — небольшой туалет и кухня.

Один из техников увидел входящего Питера. «Добрый вечер, генерал Страйд, мы установили прямую связь с „Атласом“.

— Давайте его на экран, — приказал Питер, садясь в свое кожаное кресло за небольшим рабочим столом.

Непосредственно перед Питером располагался четырнадцатидюймовый главный телеэкран, над ним еще четыре небольших экрана для телесовещаний. Главный экран осветился, и на нем появилось изображение большой благородной головы с львиной гривой.

— Добрый день, Питер. — Улыбка теплая, обаятельная, привлекающая.

— Добрый вечер, сэр.

Доктор Кингстон Паркер слегка наклонил голову, принимая это указание на различие во времени между Вашингтоном и Англией.

— Пока мы в полной темноте. Знаем только, что БА[9] 070 с четырьмяста одним пассажиром и шестнадцатью членами экипажа, совершающий рейс из Моэ в Найроби, не вышел на связь тридцать две минуты назад.

Паркер, помимо многих других обязанностей, возглавлял специальную контрольную службу и в этом качестве докладывал непосредственно президенту США. Он был личным и очень близким другом президента. Они учились в одном классе в Аннаполисе,[10] закончили курс в числе двадцати лучших, но, в отличие от президента, Паркер сразу пошел на правительственную службу.

Он был прекрасным актером, талантливым музыкантом, автором четырех научных работ по философии и политологии и известным шахматистом. Человек необыкновенного обаяния и огромного интеллекта. И в то же время это был таинственный человек, он старательно избегал пристального внимания средств массовой информации, скрывал свое честолюбие — а он был честолюбив: и даже пост президента Соединенных Штатов для такого человека не недостжимая мечта. Паркер только с редким искусством и настойчивостью брался за любое дело, которое ему поручали.

Питер лично встречался с ним несколько раз. Он провел неделю в нью-йоркском доме Паркера. и его уважение к этому человеку стало безграничным. Питер понимал, что Паркер прекрасно подходит для того, чтобы возглавлять такую сложную организацию, как «Атлас»: здесь нужен философ, а не просто тренированный военный, нужны такт и обаяние дипломата, чтобы непосредственно общаться с главами двух правительств и, если необходимо, принимать быстро решения, связанные с сотнями невинных жизней и влекущие за собой самые серьезные политические последствия.

Быстро и четко Паркер сообщил Питеру все, что известно о рейсе 070 и о тех обычных процедурах, которые уже осуществляются. Потом он сказал: «Я не хотел бы казаться паникером, но, по-моему, на этот раз цель самая подходящая. На самолете самые известные хирурги мира, и об их съезде объявлено восемнадцать месяцев назад. Врачи обычно пользуются большим вниманием общественности, а национальности их самые разные: американцы, англичане, французы, скандинавы, немцы, итальянцы. Самолет английский, и место посадки будет выбрано так, чтобы еще более усложнить дело и помешать контрмерам».

Паркер смолк, и на лбу его появилась легкая морщина тревоги.

— Я привел в состояние «Альфа» и «Меркурий»: если это действительно удар, место посадки может находиться и к востоку.

«Атлас» располагал тремя одинаковыми группами. «Тор» должен использоваться