— Манфред, мистер Айронсайдс уже здесь.

— Очень хорошо.

Он сидел за столом из сандалового дерева в комнате, пропахшей воском для мебели, и не сделал ни малейшей попытки даже приподняться с кресла.

— Принести вам кофе или чай? — спросила Тереза.

— Нет, благодарю, — ответил Манфред Стайнер, не спросив мнения Рода.

— Тогда я вас оставлю.

— Спасибо, Тереза.

Она ушла, а Род принялся рассматривать человека, о котором столько слышал.

Манфред Стайнер выглядел моложе своих сорока двух лет. Его светло-каштановые волосы были зачесаны назад. Он носил очки в тяжелой черной оправе, а лицо его выглядело по-детски гладким, без малейших признаков растительности. Руки, лежащие перед ним на столе, были такими же гладкими, и Род задал себе вопрос, не пользуется ли он средством для удаления волос.

— Входите, — сказал Манфред, и Род подошел к столу. Сорочка на Стайнере была шелковой, белоснежной и тщательно отутюженной. В манжетах — запонки из оникса, на шее — клубный галстук Йоханнесбургского королевского гольф-клуба. Род вдруг понял, что ни рубашку, ни галстук раньше ни разу не надевали, значит, то, что он слышал об этом человеке, хотя бы частично подтверждалось. Стайнер заказывал свои сорочки оптом и надевал каждую лишь один раз.

— Садитесь, Айронсайдс. — Стайнер слегка глотал гласные, в его речи чувствовался едва заметный тевтонский акцент.

— Доктор Стайнер, — мягко заметил Род, — у вас есть выбор. Вы можете называть меня Родни или мистер Айронсайдс.

Выражение лица Стайнера совершенно не изменилось.

— Мне хотелось бы, прежде чем начать обсуждение, еще раз проверить ваши анкетные данные. У вас нет возражений, мистер Айронсайдс?

— Нет, доктор Стайнер.

— Вы родились шестнадцатого октября тысяча девятьсот тридцать первого года в Баттеруорте в Транскее. Ваш отец был торговцем, мать умерла в январе тридцать девятого. Ваш отец был призван капитаном в полк легкой пехоты Дурбана и умер от ран на реке По в Италии зимой сорок четвертого года. Вас воспитывал дядя с материнской стороны в Восточном Лондоне. Окончив Королевский колледж в Грэмстауне в сорок седьмом году, вы не смогли стать стипендиатом министерства горной промышленности по специальности «горное дело» в университете Витуотерсрэнда. Вас зачислили в государственную школу, и вы получили удостоверение взрывника в сорок девятом году. В том же году вы начали работу в качестве ученика в компании «Бливооритцихт голд майнинг».

Доктор Стайнер встал из-за стола, подошел к обшитой деревянными панелями стене и нажал скрытый выключатель. Часть стены сдвинулась в сторону, открыв раковину и вешалку с полотенцем. Продолжая говорить, Стайнер начал тщательно намыливать и мыть руки.

— В том же году вам присвоили квалификацию горняка, в пятьдесят втором году — сменного мастера, в пятьдесят четвертом — мастера шахты. Вы успешно сдали экзамен на администратора в пятьдесят девятом году. В шестьдесят втором вы пришли к нам на должность помощника начальника секции, в шестьдесят третьем стали начальником секции, в шестьдесят пятом — помощником начальника подземных работ, в шестьдесят восьмом году заняли ваш сегодняшний пост начальника подземных работ.

Доктор Стайнер принялся вытирать руки белоснежным полотенцем.

— Вы совсем неплохо запомнили мой послужной список, — признал Род.

Стайнер скомкал полотенце и бросил его в мусорную корзину под раковиной. Затем нажал кнопку, панель встала на место, а он вернулся за стол, осторожно ступая по отполированному паркетному полу. Он был совсем небольшого роста, не более пяти с половиной футов, так же как и его жена.

— Неплохие достижения, — продолжил Стайнер. — Следующему за вами по возрасту начальнику подземных работ сорок шесть лет, а вам нет еще и тридцати девяти.

Род кивком поблагодарил его.

— Сейчас, — доктор Стайнер положил перед собой на стол свежевымытые руки, — мне хотелось бы затронуть некоторые аспекты вашей личной жизни. Нет возражений?

Род снова кивком выразил согласие.

— Причиной отказа в назначении вас стипендиатом, несмотря на ваши отличные оценки, была рекомендация директора вашего колледжа, обратившего внимание отборочной комиссии на ваш нестабильный взрывной характер.

— А вы-то откуда это знаете? — воскликнул Род.

— У меня есть доступ к архивам комиссии. Судя по записям, вы набросились на вашего бывшего директора, как только получили свидетельство об окончании.

— И славно поколотил ублюдка, — весело согласился Род.

— Непростительная роскошь, мистер Айронсайдс. Она стоила вам диплома университета.

Род промолчал.

— Продолжим. В пятьдесят девятом году вы женились на Патриции Энн Харвей. Результатом вашего брака стало рождение в том же году, точнее, через семь с половиной месяцев после свадьбы, дочери.

Род заерзал на стуле, доктор Стайнер продолжал:

— В шестьдесят четвертом году брак закончился разводом. Ваша жена обвинила вас в измене, ребенок остался на ее попечении, ей были назначены алименты в сумме четырехсот пятидесяти рандов в месяц.

— К чему все это? — спросил Род.

— Я просто пытаюсь нарисовать как можно более точную картину вашего сегодняшнего положения. Это необходимо, уверяю вас. — Доктор Стайнер снял очки и стал протирать линзы белоснежным носовым платком. На переносице были видны следы от оправы.

— Тогда продолжайте. — Роду уже самому не терпелось узнать, насколько много Стайнер знает о нем.

— В шестьдесят восьмом году мисс Дианна Джонсон подала в суд иск о признании вас отцом ее ребенка. По решению суда вы выплачиваете ей сто пятьдесят рандов ежемесячно.

Род промолчал.

— Я должен упомянуть еще кое о чем. Против вас были возбуждены два дела об оскорблении действием, но прекращены в связи с обнаружением оправдывающих обстоятельств или непревышением пределов самообороны.

— Это все? — с усмешкой спросил Род.

— Почти. Следует только отметить текущие расходы в сумме сто пятьдесят рандов ежемесячно за европейскую спортивную машину и в сумме сто рандов ежемесячно за аренду квартиры, расположенной по адресу 596, Глен алпин найтс, Корнер-лейн, Хиллброу.

Род пришел в ярость: он-то считал, что никто в «СРК» не знает о существовании квартиры.

— Черт вас возьми! Вы суете свой нос в мою личную жизнь.

— Именно так, — спокойно согласился Стайнер. — Я виновен, но действую из лучших побуждений. Вы поймете это, если выслушаете меня до конца.

Доктор Стайнер вдруг вскочил из-за стола, прошел к умывальнику и принялся снова мыть руки. Вытирая их полотенцем, он продолжил:

— Ваши обязательные расходы составляют восемьсот пятьдесят рандов в месяц. Ваша зарплата, после вычета налогов, составляет менее тысячи рандов. У вас нет диплома по специальности, и шансы получить очередную должность генерального директора весьма туманны. Вы достигли предела, мистер Айронсайдс. Самостоятельно вам не удастся подняться выше. Через тридцать лет вы будете не самым молодым начальником подземных работ в «СРК», а самым старым. — Доктор Стайнер на мгновение замолчал. — И то только в том случае, если ваши экстравагантные привычки не приведут вас в долговую тюрьму или ваш взрывной и горячий характер, а также бешеная любвеобильность не станут причиной более серьезных неприятностей.

Стайнер бросил полотенце в корзину и вернулся за стол. Целую минуту они рассматривали