Оуэн многое слышал и не все понимал. Он понимал, что король убьет его, если родители не докажут свою верность. Каждый день его пребывания в Кингфонтейне только увеличивал опасность. Если он доберется до святилища Владычицы, невестка короля сможет его защитить. Она приходилась матерью принцессе Элизе и была королевой до тех пор, пока два года назад король Северн не отобрал трон у наследников своего брата. Принцы были мертвы. Оуэн рисковал разделить их судьбу. Решение казалось очевидным: нужно было сбежать из дворца и добраться до Владычицы, не будучи пойманным людьми короля. Но как он мог это устроить? Что нужно сделать? Ему нужно было изучить окрестности. Дрю знал окрестности. Дрю даже предложил взять его на прогулку.
Оуэн уложил последнюю плитку. Он сидел у извилистой спирали, которая начиналась у его колен и обвивалась вокруг него все выше и выше, петля за петлей. Сколько плиток он расставил? Сотню? Он не помнил.
Оуэн заметил, что на кухне стало необычайно тихо. Он посмотрел через плечо и увидел, что Лиона и остальные смотрят, словно зачарованные тем, что он сделал. Он слегка улыбнулся Лионе и нагнулся к ближайшей к колену плитке.
Кухарка вздрогнула, когда плитки стали падать, тихо звякая, сбивая соседние круг за кругом. Понадобилось несколько минут, чтобы упала последняя.
– Нууу… – сказала Лиона удивленно. – Да буду я благословенна! То, что сделал малец, – самое любопытное, что я видела в жизни.
Оуэн покраснел от похвалы, под взглядами кухонной прислуги.
И как раз в этот момент на кухню ворвалась молодая женщина, вид у нее был безумный, длинные темные волосы растрепались на бегу.
– Кто-нибудь видел маленького мальчика? Сына герцога? Он пропал. Кто-нибудь…
Она задыхалась, почти теряя сознание, но вздохнула с облегчением, когда несколько пальцев показали направление.
Это была Мона Стирлинг, юная гувернантка с которой он познакомился вчера вечером.
– Вот вы где! Оуэн! Королевский завтрак! Поспешите!
Ее слова словно напоминали всем об их обязанностях. Лиона стала отдавать приказы, и помощники забегали по кухне. Оуэн быстро начал собирать плитки в ящик, но Мона схватила его за руку и потащила в комнату в башне.
– Нет времени! Вы должны быть одеты и готовы. Идемте со мной! Лорд Рэтклифф в ярости!
В любом королевстве сильно боятся отравителей, но особенно в этом. Представьте состояние человека, пребывающего в постоянном страхе, будто следующий глоток или кусок могут оказаться последними. Брат короля умер неожиданно, к всеобщему изумлению. Конечно, мне сказали, что его любовь к пиршествам совершенно вышла из-под контроля и он пристрастился к обжорству и пьянству. Я бы с удовольствием служил ему! Но сама внезапность его смерти заставляет подозревать яд. Вопрос в том, кто мог отравить короля?
Доминик Манчини, шпион у Владычицы ПотокаГлава шестая
Дикон Рэтклифф
Мона Стирлинг не проявила деликатности, помогая Оуэну переодеться в новый костюм. Она бесцеремонно стерла салфеткой грязь с его щеки и отступила назад, чтобы оглядеть.
– Нет времени, чтобы вымыться, но это можно сделать позже. Чем вы занимались на кухне?
Он смотрел на нее, не говоря ни слова. Его снова замутило при мысли о новой встрече с Рэтклиффом… и с королем. Он не хотел завтракать с королем.
Мона запустила пальцы в шапку его каштановых волос и нахмурилась.
– У вас совершенно неряшливая шевелюра. Что это за белая метка? – Она попыталась осмотреть прядь волос, но Оуэн отшатнулся. – Ведите себя прилично, мелочь! – буркнула она. Затем, схватив его за руку, потащила по коридору из комнаты в большой зал. Замок теперь кишел слугами, мужчинами и женщинами, державшими кувшины, вазы, наполненные свежесрезанными цветами, свернутые ковры, урны и серебряные блюда. Факелы вдоль коридора шипели на Оуэна, когда они проходили мимо них, отбрасывая на пол длинные и острые тени.
Когда они достигли большого зала, навстречу быстро вышел Рэтклифф, его лицо сморщилось от резкого неодобрения, но он явно испытал облегчение, как только увидел Оуэна.
– Вот он! – с раздражением сказал Рэтклифф. – Я думал, ты ускользнул из замка, парень. – Он потянул мальчика за кружевной воротник. – Купаться в бане или на пляже, скажу тебе, лучше, чем в водопаде!
Но я действительно хочу ускользнуть из замка, решительно подумал Оуэн, глядя на высокого человека.
Оуэн оглядел столы на возвышении, расставленные в зале. Они были загружены подносами с едой. Круги золотистого, ароматного хлеба, подносы с копченым лососем и множество острых сыров. На серебряных блюдах гнездились виноградные грозди.
Оуэн заметил, что вокруг не было стульев, а также что он был не единственным «гостем». Большинство здесь были молодыми людьми, многие – детьми, и все они принадлежали к королевскому двору. Были ли они заложниками, как он? Он не был ни с кем из них знаком и не знал, чего ожидать. Все слуги вокруг были заняты.
– Он был на кухне, – устало объяснила Мона. – Я его нашла.
– Смотри, чтоб больше не потерялся! – буркнул Рэтклифф. Он потер руки, осматривая лица собравшихся. Бросил на Оуэна пристальный взгляд.
– Приходи вовремя, – хмуро сказал он. – Король занятой человек и не должен ждать дураков. Ты дурак, маленький лорд Кискаддон? А?
Оуэн покачал головой, но не сказал ни слова.
– Посмотрим, так ли это. А, вот и король!
Живот Оуэна сжался от страха, и он почувствовал легкое головокружение. Через мгновение одна из боковых дверей открылась, и вошел король, рука об руку с принцессой Элизой, явно продолжая разговор.
– Нет, это было бы неподобающе, – неодобрительным тоном произнес король. – Ты – принцесса. Он – всего лишь сын герцога. Вы в некоторой степени кузены, но я не позволю, чтобы ты присматривала за моими заложниками.
Взгляд короля переместился на молодых людей, собравшихся в комнате, и не остановился, пока не достиг Оуэна.
– Итак, потеря нашлась? – спросил он, скривив губы.
Рэтклифф выглядел потрясенным.
– Милорд, – его голос дрожал. – Он был… он был… где он был, леди Стирлинг?
– Играл на кухне, – сердито покраснев, ответила Мона и сделала реверанс.
Король похлопал Элизу по руке.
– Видишь? Мальчик цел. Ты напрасно волновалась. – Затем он перевел взгляд на Оуэна, в его глазах тлела ярость. – Ты доставил хлопот моей племяннице, парень. Она очень переживала за тебя.
– Дядя, это неважно, – сказала девушка, касаясь согнутой руки, поддерживающей ее, как посох пастуха. – Я только предлагала помочь приглядывать за