Еду нужно было где-то достать. Ключ еще не отыскал ни одного места, где можно добыть консервные банки или где росли фрукты и овощи. Растительная пища есть, это он знал точно. Яблоки росли на деревьях, а морковь – в земле. Но где? Если бы он мог понять, что произошло, возможно, он смог бы решить проблему продовольствия. Если не получится, скоро наступит кошмар.
Откуда-то раздались звуки стрельбы. Он остановился и прислушался. В тишине он ясно различал выстрелы, перемешанные с криками. Пронзительными, леденящими кровь криками детей.
Побежал на звук. Он попытался представить, что могло так испугать детей. Крики стали громче, как только он повернул за угол кирпичного здания.
Резко остановился.
Одни мужчины целились оружием в толпу наблюдателей. Другие сталкивали детей с края света.
– Что вы делаете? – крикнул Ключ, мчась в сторону обрыва. Кричащий маленький мальчик цеплялся за ногу толстого мужчины, пытаясь освободиться, пока тот спихивал его в пропасть.
Ключ приблизился к толпе наблюдателей, умолявших мужчин остановиться. Семь-восемь мертвых тел лежало у ног тех, кто держал оружие.
– Что вы делаете? Что вы делаете? – кричал Ключ, проталкиваясь через толпу.
– Они говорят, что не всем хватает еды, – сказала женщина-азиатка. – Мы должны их остановить.
Однако было слишком поздно. Дети исчезли. Часть мужчин застыла на месте с оружием наготове, а те, которые находились на краю света и столкнули всех детей, просто стояли, опустив руки. В глазах некоторых из них стояли слезы, другие морщились, словно только что съели что-то гнилое.
За спиной Ключа поднялся шум. Он резко обернулся.
Мужчины, ведущие еще больше детей.
– С дороги! – крикнул один из них. – Живо, или мы будем стрелять!
Крича на мужчин, толпа расступалась, но Ключ, азиатка и еще два человека преградили им путь. Дети выглядели напуганными и потрясенными, но явно не понимали, что хотят с ними сделать.
Грянуло два выстрела. Мужчина слева от Ключа дернулся и рухнул на асфальт с кровавой дырой в груди. Он прижимал рану, задыхаясь и морщась от боли.
Ключ взял азиатку за плечо, подталкивая ее к толпе. Слившись со всеми, они наблюдали за проходящими мимо детьми.
Когда их снова стали сбрасывать с края света, Ключ упал на колени. Он зажал руками уши. Их крики были невыносимы, они могли убить его точно так же, как пули.
– Пожалуйста, нет, не надо, пожалуйста, нет, – умолял Ключ, закрывая уши. Он должен был это остановить. Он скорее умрет, чем вынесет происходящее. Ощущая дурноту, Ключ поднялся на ноги и начал протискиваться сквозь толпу.
И опять было слишком поздно. Дети исчезли. Остались лишь всхлипывания наблюдателей.
– Это для вашего и нашего блага, – крикнул один из карателей. – Кто-то должен это делать, иначе мы умрем от голода.
Это был высокий молодой мужчина с черными кругами под голодными глазами.
Сотни криков, проклятий, уговоров смешивались с бессвязным воем наблюдателей. Скрестив руки на груди, один мужчина повернулся спиной к толпе и покачал головой, как бы говоря, что все они дураки.
Люди с оружием оставались на своих местах, вселяя в Ключа уверенность, что придет еще больше детей. Что они собирались делать? Собрать всех детей и сбросить их с обрыва? А за ними последуют самые слабые взрослые? Вероятно, так и будет.
Он услышал детский плач, и через мгновение из-за угла появилось еще больше вооруженных людей, ведущих детей.
– Нет. О нет, – простонал Ключ, кладя руки на колени и наклоняясь вниз. Его мутило. Но не вырвало, хотя в животе разыгрывалась буря. Если он помешает мужчинам, они его застрелят и настанет конец. Он мог совершить это самоубийство, или просто стоять и смотреть, или убежать. Вот такие варианты.
Он решил бежать. Если бы он мог сохранить жизнь хотя бы одному ребенку, то пришлось бы остаться и страдать от этого ужаса. Но зачем на это смотреть, если он не в силах никому помочь?
Застыв на месте, Ключ выпрямился, глядя на приближающуюся линию детей. Сможет ли он спасти одного из них? Хотя бы одного?
Он вспомнил старика, которого встретил в Первый День, пожилую даму и их фотографию. Вытащил из кармана свой снимок. Ключ двинулся к детям. Его встретили три дула винтовок.
– Она со мной, – сказал он, размахивая снимком и указывая на ближайшего ребенка – маленькую девочку. – Я нашел эту фотографию нас двоих в моем кармане.
Приблизившись к девочке со смуглой кожей, он обнял ее и сказал:
– Я нашел тебя. Наконец-то я тебя нашел.
Подхватив ее за локоть, он пошел в гущу толпы.
– Эй, а ну-ка вернись! – крикнул седой бородатый мужчина, поднимая винтовку.
– Она моя, идиот! – воскликнул Ключ, размахивая фотографией. Его сердце трепетало, виски пульсировали. – Если мы на этом снимке вместе, значит, это моя дочь или кто-то в этом роде.
Когда он повел девочку к толпе, человек с винтовкой дернулся. Ключ сжался, ожидая выстрела. Добравшись до людей, он взял ребенка за другую руку. Женщина-азиатка сказала ему:
– Нужно увести ее отсюда, пока они не передумали.
– Подождите, – произнесла девочка, высвобождая запястье из руки Ключа. – Мы должны забрать Фиалку.
– Мы не можем, – сказал Ключ. – Прости. Во второй раз это не сработает.
– Фиалка – мой лучший друг, – стояла на своем девочка.
Ключ подхватил ее на руки и сорвался с места.
– Что они делают? – оглядываясь, спросила девочка, услышав начавшиеся вопли. – Почему они кричат? Фиалка?
– Не смотри, – сказал Ключ. – Закрой глаза.
Азиатка шла впереди, поворачивая то налево, то направо, для того чтобы запутать преследователей. Через разбитую витрину она провела его и девочку в большой магазин одежды. Как только они оказались в подсобке, женщина жестом указала им сесть на разбросанные куртки на полу. Чувствуя, как болят его ноги, Ключ выпустил девочку из объятий. В ушах до сих пор раздавались крики. Он глубоко и судорожно вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
– Что они сделали с Фиалкой? – спросила девочка.
– Это ужасные люди, – ответил Ключ.
– Я это знаю, – сказала она. – Что они с ней сделали? Они…
Ее голос опустился до шепота:
– Они ее столкнули?
– Да.
Девочка покачнулась.
– Они охотятся на всех, кто не может себя защитить, – сказала женщина. – Они опустошили дом престарелых на другой стороне от края света.
– Что происходит? – спросил Ключ. – Должна быть причина, по которой все это случилось.
– Откуда мы можем знать? Никто ничего не помнит.
Вытащив все из кармана, он развернул оберточную бумагу и