На улице вдоль башни столпилось столько народу, сколько Фоллер еще никогда не видел в одном месте. Многие оделись на это событие во все лучшее, что у них было: юбки, костюмы, яркие банданы, ковбойские сапоги. Большая часть одежды была изношена, вымазана и измята до неузнаваемости. Это было удручающе, как и в Первый День, когда красочные цвета мира сменились коричневой грязью и ржавчиной.
Когда Фоллер подошел, толпа взревела. Подняв руку, он заметил среди сорняков у рушащегося фонтана странный холм. Потребовалась секунда, чтобы понять, что это была груда подушек и матрасов. Остановившись, он указал на холм. Толпа взорвалась смехом.
– На всякий случай! – закричал Рыба, стоявший рядом с кучей. Его слова вызвали еще один приступ смеха.
– Эта куча должна быть намного больше, если мой парашют не раскроется! – выкрикнул Фоллер.
От волнения скрутило живот. Он не готов сейчас шутить, но для людей этот прыжок – отличный повод для праздника и веселья. По крайней мере, именно поэтому они шли сюда и несли банки с едой, которых и так у каждого из них было ничтожно мало.
Многие, вероятно, надеялись, что парашют не раскроется и он, пролетев сто семь этажей (как он посчитал), превратится в жирную мертвую кляксу на асфальте. Но он думал их разочаровать. Он собирался лететь, и на этот раз не с крыши пятиэтажного дома и гораздо дольше. Лететь как птица над верхушками зданий, пока плавно не приземлится среди приветствующей толпы.
Фоллер присел на корточки рядом с Маргариткой и посмотрел ей в глаза.
– Почему бы тебе не подождать здесь, с Маслом?
Он указал ей на Масло, сидящего вместе с Быстрым на расстеленном на тротуаре одеяле. Маргаритка обхватила его руками, он обнял ее в ответ, сдерживая слезы. Он заранее ненавидел себя за то, что если все пойдет не так, Маргаритка будет здесь и увидит это.
Прижавшись к нему напоследок, девочка сказала:
– Пожалуйста, не ошибись, – и, тем самым немного придав ему уверенности в себе, присоединилась к Маслу и Быстрому.
Фоллер и Орхидея продолжили идти к башне. Грызун, глава племени Стали, ждал у лестницы снаружи. Он был удивительно красивым мужчиной, высоким и мускулистым, как один из красавчиков на рекламных щитах, только более грязным и одетым в испачканную ярко-оранжевую футболку вместо костюма.
– Говорят, у нас есть около трехсот банок, – усмехнулся Грызун.
– Так много? Потрясающе. Стоит рисковать жизнью. Несомненно.
Грызун кивнул.
– Хорошо. Не забывай об этом, когда будешь подниматься. Мы не хотим возмещать расходы.
– Я не спущусь обратно вниз по лестнице. Я тебе это гарантирую, – дрожащим голосом произнес Фоллер.
Когда они с Орхидеей подошли к башне, Фоллер поднял глаза. Она была невероятно высокой. Он боялся думать, как будет ощущать себя там, глядя вниз. Он толкнул скрипящую дверь и вошел в темный вестибюль. Пробравшись через осколки разбитых окон, Фоллер и Орхидея остановились у лестницы.
– Нет никакого смысла подниматься вместе со мной, – сказал он, махнув в сторону двери. – Иди на улицу и жди шоу. Увидимся через пару часов.
Орхидея выглядела ужасно подавленной. Сердце Фоллера сжалось.
– Могу ли я подобрать слова, которые изменят твое решение?
Даже если бы он этого хотел, теперь не было возможности вернуть все назад. Если он отступит, вероятнее всего, Стальные затащат его наверх и сбросят.
Но даже если бы не они, он все равно бы прыгнул. Его группа нуждалась в еде. Маргаритке нужно хорошо питаться.
– Нет, – ответил он.
Глаза Орхидеи наполнились слезами.
– Если ты действительно собираешься это сделать, я хочу быть там с тобой, – сказала она, протягивая руку. – Я понесу твое снаряжение. Для прыжка тебе понадобится вся твоя сила.
– Нет, нет, все в порядке, – возразил Фоллер. – Я справлюсь.
Орхидея потянула за его ранец.
– Давай мне. Здесь сто этажей. Ты так выдохнешься, что не сможешь прыгнуть.
Фоллер отпустил ранец. Вероятно, она права, да и в любом случае спорить с Орхидеей бесполезно.
Они взошли на первый пролет. Сердце Фоллера колотилось, пальцы дрожали от ожидания. Глубоко вдыхая, Орхидея считала шаги.
8На пятидесятом этаже он полностью выбился из сил и готов был сдаться. Дойдя до половины, они остановились отдохнуть. Виски и сердце Фоллера пульсировали, икры дрожали.
Вытащив из рюкзака флягу, Орхидея немного отпила и предложила Фоллеру. Он взял ее и сделал большой глоток.
– Пообещай мне, что позаботишься о Маргаритке, если со мной что-нибудь случится.
– М-мм, – протянула Орхидея, не глядя на него.
Он положил ей руку на плечо.
– Мне нужно знать, что ты позаботишься о Маргаритке.
Орхидея встала, рюкзак Фоллера все еще был на ее плечах.
– Ты знаешь, что я сделаю все, что в моих силах. Но она рассчитывает на тебя.
– Я знаю, – он отхлебнул еще глоток. Горло оставалось сухим, независимо от того, как много он пил. – Вот почему я должен это сделать.
* * *К восьмидесятому этажу его конечности словно онемели, он шатался, как пьяный. Фоллер остановился, чтобы подождать Орхидею, которая шла на половину пролета ниже, считая шаги вслух.
– Ты должна вернуться вниз. Я боюсь, что ты упадешь и поранишься, а поблизости нет никого, кто мог бы помочь тебе.
Орхидея издала сухой смешок.
– Ты боишься, что я поранюсь?
– Да. – Он обнял Орхидею одной рукой. – Я буду ждать тебя на улице. Если все пойдет хорошо, я доберусь туда раньше тебя.
Она покачала головой.
– Я не хочу быть на лестнице, когда ты будешь прыгать. – она указала на следующий пролет, прошептав самой себе: – Пошли.
Вздохнув, Фоллер продолжил подниматься.
* * *Добравшись до вершины, он, тяжело дыша, рухнул навзничь. Его тошнило. Ноги дрожали, в глазах мелькали серые пятна. Орхидея упала возле него.
Когда тошнота отступила, Фоллер поднялся на ноги, сплюнул несколько раз на бетон, чтобы очистить рот, и пошел к краю крыши. Большую часть вершины окружала стена из прозрачного пластика, но две секции были выломаны, и на их месте осталась голая ограда высотой по пояс.
Он передумал прыгать, как только посмотрел вниз.
Улица была далеко-далеко внизу. Всего лишь в трех кварталах находился край света.
Вид на бесконечное голубое небо с этой точки был потрясающий.
Фоллер прошел по всему периметру крыши, восхищаясь пейзажем. Орхидея, положившая руки себе на бедра, двигалась в нескольких шагах от него. Мир с этой высоты казался еще меньше и напоминал по форме сигару. Он созерцал всю высоту обрыва, мог видеть практически все здания, казавшиеся отсюда крошечными и приплюснутыми. Даже выжженное поле щебня в дальнем конце мира выглядело по-своему