Была и другая проблема с более ранним изданием: книга вышла, когда мне было немного за 40. А теперь, когда я на восьмом десятке, я смотрю на вещи несколько иначе. Не удивительно, что сейчас естественные возрастные трансформации занимают меня больше, чем тогда. Я с большим интересом слежу за происходящим сегодня серьезным пересмотром представлений об уходе на покой. И тем не менее даже те, кто пытается творчески переосмыслить время отхода от дел, обычно рассматривают этот этап как изменение, а не трансформацию.
Но в этом частично есть и моя вина. Не думаю, что в первом издании книги я провел достаточно четкую границу между изменением и трансформацией. Наше общество постоянно смешивает их, предлагая нам поверить, что «трансформация» – это всего лишь еще один синоним слова «изменение». Но это не так. Изменение – это ваш переезд в другой город или переход на новую работу. Это рождение ребенка или смерть отца. Это замена старого полиса медицинского страхования на новый, или приход нового босса, или расширение вашей компании.
Иными словами, изменение связано с ситуацией. Трансформация же – явление психологическое. Оно не столько связано с теми или иными событиями, сколько с внутренней переориентацией и самоопределением, через которые вам необходимо пройти для того, чтобы встроить любые из этих изменений в свою жизнь. Без трансформации изменение – всего лишь перестановка мебели. Пока не произошла трансформация, с изменением нам не справиться. Какое бы слово мы ни использовали, в нашем обществе много говорят об изменениях, а вот о трансформациях мы слышим крайне редко. К сожалению, именно трансформация бьет исподтишка и зачастую является источником наших тревог.
Поэтому не случайно то, что люди воображают, что могут подготовиться, скажем, к выходу на пенсию, предпринимая те или иные финансовые решения, выбирая хорошее место для жизни и развивая новые увлечения. Во всех этих статьях о пенсии вы не найдете ничего о прохождении трехступенчатого процесса трансформации, который описывается в этой книге, или о том, что все ваши приготовления к изменению слишком незначительны, чтобы помочь вам справиться с трансформацией.
Многие традиционные культуры уделяли трансформации гораздо больше внимания и, таким образом, более эффективно, чем наше общество, готовили человека к опыту переживания трансформации. Все они имели ритуалы (мы называем их «обрядами инициации»), чтобы помочь человеку отпустить старые формы своей жизни и взамен обрести новые. Кроме того, традиционные общества рассматривали жизнь как последовательность трансформаций, что настраивало людей на ожидание грядущих метаморфоз. В отсутствие подобных понятий мы напоминаем человека, не имеющего представления о смене времен года. Он замечает, что становится холоднее или теплее, более влажно или сухо, но приписывает это ежедневным капризам погоды. И упускает из виду общую картину.
Аналогия с сезонами предлагает еще один способ, с помощью которого традиционные общества обучали человека трансформациям. Большинство этих культур обладали достаточно развитыми сезонными ритуалами, чтобы обозначить момент, когда световой день прекращает удлиняться и начинает становиться короче; или когда один год заканчивается и начинается новый. Мы, конечно, тоже отмечаем Новый год, но эта дата – не более чем повод для того, чтобы устроить вечеринку или провести день у телевизора. Наши празднования Нового года не дают реального опыта умирания и возрождения.
Говоря кратко, эти общества регулярно и на постоянной основе драматизировали процесс трансформации, то есть то-как-все-было-раньше заканчивалось чем-то вроде смерти, а то-как-все-будет-теперь приходило ему на смену через нечто, похожее на рождение. Разыгрывая эти драмы, люди знакомились с трансформациями и учились с ними справляться. Нам остается только мечтать о подобных ритуалах и празднествах. Приходится сознательно и самостоятельно осваивать то, что когда-то делалось для людей автоматически и коллективно их обществом.
Когда впервые вышла эта книга, я воображал, что, возможно, однажды произведу на свет новую профессию. Я даже использовал для ее названия сократовское понятие «майевтика». Производное от греческого слова «повитуха», слово «майевтика» (по моему представлению) означало помощь, которую профессионал может оказать людям, переживающим трансформационный процесс умирания и возрождения. Как оказалось, сотни тысяч людей пытались разобраться в том, что с ними происходит во время трансформации, но несравнимо меньше было тех, кто хотел заниматься делом облегчения опыта смерти и возрождения. («Смерти и возрождения? Не слишком ли это… категорично? Разве у вас нет просто каких-нибудь методов для тех, кто меняет карьеру, переживает развод, или кризис среднего возраста, или… чего там еще?.. И лучше бы в формате «Десять способов справиться с…»)
Так что новой профессии родиться было не суждено, но я пережил трансформацию, в которой на тот момент находился, – ту, которая и привела меня к написанию данной книги. А еще я построил для себя новую карьеру: стал человеком, который помогает отдельным людям и организациям справляться с изменениями (называемыми «трансформациями») на индивидуальном уровне так, чтобы они приносили меньше огорчений и разрушений и оказывались продуктивными. Моя собственная трансформация тогда в семидесятых помогла мне воссоздать себя. Ваша личная трансформация (вы же не зря решили заглянуть в эту книгу, не так ли?) может сделать то же самое для вас.
Желаю приятного путешествия!
Часть первая
Необходимость перемен
Девять городов древней Трои, каждый выстроенный на руинах предшественника, образовывались на протяжении тысячелетий – от каменного века до времен Римской империи. Помпеи погребены под слоями вулканического пепла. Города-призраки Старого Света в большинстве своем исчезали с лица земли, и люди строили на обломках несбывшихся надежд своих предков. В Америке же археологические памятники легких на подъем людей на практически пустом континенте стелятся по поверхности. Для нас типичны заброшенные места («города-призраки»), а не погребенные древние поселения. Наши характерные реликты – это выброшенные после использования вещи.
– ДЭНИЕЛ ДЖ. БУРСТИН. АМЕРИКАНЦЫ: НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ[1]Американцы всегда пребывают в состоянии трансформации.
В то время как семьи Старого Света связывают историю своего рода с одним и тем же местом, многие фамилии Нового Света родились в процессе миграции. Трансформация от старой жизни к новой не закончилась и с высадкой иммигрантов на эти берега. От места к месту, с одной работы на другую – американцы всегда были в движении. Движимые верой, что счастье ждет их сразу за горизонтом, они проживали свою жизнь в постоянных трансформациях. Уже столетия назад европейские путешественники часто с удивлением подмечали у американцев черту, которая объясняла их успехи. В 1831 году Алексис де Токвиль, великий французский исследователь американской жизни, упомянул данную особенность в своем дневнике.
«Рожденный часто под иными небесами, в центре постоянно сменяющихся декораций, и сам влекомый неудержимым потоком, сметающим все на своем пути, американец не может ни к чему привязаться, он привыкает лишь к изменениям и начинает считать их естественным состоянием человека. Он испытывает в