Пифия предсказала Морфеусу, что он отыщет Избранного, который, открыв людям правду, освободит человечество от рабства Матрицы. Нео же, в свою очередь, противится идее судьбы. Он отвергает мысль о том, что все предопределено, и верит, что сам контролирует свою жизнь. Сократ также отрицает идею судьбы. По крайней мере, именно на этом он настаивает в суде:

«Мой сподвижник [Херефонт] отправился в Дельфы и осмелился дойти до самой Пифии с вопросом, есть ли на свете кто-то мудрее меня [Сократа]. Пифия ответила, что никого мудрее нет» («Апология Сократа»).

«Когда я узнал, каков был ответ Пифии, то не поверил своим ушам. Что имел в виду Аполлон? Что за скрытое значение таилось в его словах? Ведь я прекрасно знаю, что не обладаю мудростью ни великой, ни малой» («Апология Сократа»).

И в самом деле, как человек, утверждавший, что «ничего не знает», смог оказаться самым мудрым на Земле? Сократ намеревался опровергнуть слова Пифии. Применяя свой метод, он опросил одного за другим всех мудрейших жителей Афин, но его постигло разочарование. По иронии судьбы, именно развенчав собственное невежество, Сократ доказал, что является величайшим мудрецом. Тогда он решил принять на себя святую миссию – разъяснение согражданам их невежества – в надежде, что афиняне, лишь только им откроют их невежественность, присоединятся к нему в поиске истины.

«Будто бы этот город – использую абсурдное сравнение – лошадь. Крупная, рослая лошадь, но ввиду своего размера какая-то вялая. Заставить ее гарцевать может лишь укус овода. Я думаю, Бог послал меня быть таким слепнем, который без устали жалит каждого из вас, побуждая к действию» («Апология Сократа»). Тех, кто выбирает блаженное неведение, пытался сообщить Сократ, ждет скотобойня, а не рай.

Условия, в которых жили две названные Пифии, сильно отличались. Согласно греческому мифу, Зевс выпустил двух орлов – с запада и востока – чтобы определить центр мира. Место в Дельфах, над которым они столкнулись, и было признано омфалом, пупом земли. Там, на южном склоне горы Парнас, в невероятной красоты месте, и воздвигли Дельфийский храм Аполлона, в котором вещала Пифия. Морфеус приводит Нео не к центру мира, но в сердце Матрицы, которое меньше всего было похоже на идиллические пейзажи Парнаса.

Нео, терзаясь сомнениями, спрашивает у Морфеуса: «Она что, знает всё?» Морфеус, раздражаясь, отвечает: «Она бы сказала, что знает достаточно». Скептицизм Нео неодолим: «И что, все ее пророчества сбываются?» На это Морфеус с непоколебимой уверенностью говорит: «Постарайся не забивать голову тем, сбываются они или нет. Она – проводник, Нео, и она поможет тебе отыскать свой путь».

Посетители храма Аполлона в Дельфах (туда допускались только мужчины) совершали необходимые жертвоприношения, вносили оплату, а затем через жрецов передавали свой вопрос Пифии. Пифия же вбирала в себя «Дыхание Аполлона» (скорее всего, пары этилена) из котла, стоявшего над расщелиной в скале, и затем выдавала набор бессвязных звуков. Как полуночный курильщик в Вудстоке, жрица была способна говорить на непонятных языках. Затем служители храма истолковывали сказанное, заодно перекладывая пророчество в гекзаметр.

Как и гороскопы по телефону, эти прорицания обычно звучали размыто и оставляли широкий простор для интерпретации. Именно это подвело лидийского царя Крёза. Он пытался выяснить у Пифии, стоит ли ему идти войной на Персию прямо сейчас. Пифия ответила: «Если война будет развязана сейчас, то великое царство падет». Воодушевленный пророчеством, Крёз отправил свои войска в атаку – и на верную смерть. По сути, ему нечего было предъявить Пифии, которая просто не сказала ему, какое именно царство падет.

Пифия в «Матрице» – пожилая чернокожая женщина, живущая в криминальном районе. «Не то, чего ты ожидал?» – спросит она у Нео. Оракулы Аполлона одно время также выбирались из женщин старше 50. В отличие от Дельфийских жриц Пифия лично встречается с теми, кто обращается к ней за пророчествами, и не несет бессмыслицу, хоть и тоже вдыхает некие пары – сигаретный дым и аромат из духовки, в которой печется печенье. Но и ее предсказание звучит размыто – точнее, она вообще сама задает вопросы. «Ты знаешь, почему ты здесь?». «Как ты сам думаешь, ты – Избранный?». «Я не знаю», – отвечает Нео.

Сократ тоже настаивал, что «ничего не знает», но Нео искренне пребывает в неведении, – как подтрунивает Пифия, «симпатичный, но умом не блещет». В итоге Нео сам приходит к выводу о том, что он – не Избранный. Провидица отвечает, что быть Избранным – это как быть влюбленным: никто, кроме тебя, не может почувствовать, что ты влюблен. «У тебя есть дар, но ты будто чего-то ждешь. Может, следующей жизни».

Напоследок Пифия спрашивает у Нео, знает ли он, что означает вывеска на латыни, висящая у нее над дверью. «Познай себя» – в этой фразе и заключается разгадка к ее пророчеству. Табличка с этой же фразой, только уже на греческом (γνῶθι σεαυτόν, в отличие от «варварской» латыни temet nosce), висела и в Дельфийском храме Аполлона – и очевидно несла в себе больше смысла, чем сами предсказания Оракулов. Сократ это понимал и жил под собственным девизом «Неосмысленную жизнь и жить не стоит». Крёз не познал себя, за что и поплатился. Нео же аккурат к концу первого фильма смог познать и поверить в себя, благодаря чему сразу несколько пророчеств Пифии исполняются: Морфеус действительно находит Избранного, в которого поистине влюбляется Тринити.

Самопознание – и правда ключ, без которого невозможно приобретение других по-настоящему ценных знаний. Мы познаем себя, проходя через трудности. На эту тему, помимо Сократа и «Матрицы», рассуждали во многих выдающихся философских фильмах и книгах. «Бойцовский клуб» на первый взгляд строится на юношеском максимализме: «Как можно утверждать, что знаешь себя, если ты никогда ни с кем не дрался?». По мере развития сюжета становится понятно, что этот вопрос задается не от избытка тестостерона. В фильме «Парни не плачут» Брэндон обманывает и себя, и окружающих, что вызывает непоправимые последствия. С непростым вопросом пытается разобраться и главный герой фильма «Помни»: «Как я могу врать самому себе? Потеря памяти – часть разгадки?». Можно сказать, Голливуд и Афины сходятся в главном: неосмысленная жизнь не заслуживает быть прожитой.

Обратимся к еще одной крылатой фразе, начертанной в Дельфах и упомянутой на той кухне: «Ничего лишнего» (греч. μηδὲν ἄγαν). «Возьми печеньку», – предлагает Нео Пифия. Не «возьми несколько с