Философия снабжает нас набором инструментов для разрешения метафизической неопределенности, которую при вдумчивом просмотре может вызвать «Матрица». Наше знание о том, где мы сидим, что делаем и как выглядит мир вокруг нас, требует нефилософской определенности, а лишь твердых, основанных на контексте оценок, которые мы используем в повседневных и научных целях. Следовательно, у нас есть достаточные основания не только быть убежденными в существовании этого мира, но и делать выводы о его сущности и строении. Как писал американский математик и логик Мартин Гарднер,
«Тезис о существовании внешнего мира очевидно полезен и настолько подтвержден опытом веков, что мы можем без преувеличения назвать его самой обоснованной из всех эмпирических гипотез. Никто, кроме сумасшедших и метафизиков, не найдет причин его оспаривать»[6].
Матрица и мораль: ошибка Сайфера
Вдохновленные скептицизмом Декарта и «Матрицы», мы, возможно, поймем выбор Сайфера, согласившегося на отвратительную сделку с агентом Смитом. Устав от страданий реального мира, он готов сдать Морфеуса Агентам в обмен на зажиточную жизнь актера в Матрице. Сайфер знает, что Матрица иллюзорна, но он уверен, что может улучшить свою жизнь, забыв об этом факте и вернувшись в мир блаженного неведения.
Но Сайфер совершает огромную ошибку. Выбирая жизнь исключительно ради удовольствия, он предполагает, что удовольствие – единственное, ради чего стоит жить. Это мировоззрение, согласно которому удовольствие является единственной самоценной единицей, известно под названием гедонизма[7]. Несмотря на то что гедонизм интуитивно может показаться привлекательным, философ Роберт Нозик приводит серьезный аргумент против него в своей книге «Анархия, государство и утопия». Этот аргумент нам особенно интересен, так как строится на еще одном эксперименте с мозгом в колбе[8].
Для начала Нозик предлагает пофантазировать, что мы, возможно, бесчувственные тела, плавающие в колбе с питательным раствором. Затем он допускает, что существует некий аттракцион, «машина опыта», способная дать нам какой угодно желаемый опыт. Электроды, подключенные к нервной системе, заставляют человека почувствовать, будто он читает книгу, встречается с друзьями, пьет пиво и занимается другими приятными вещами, в то время как на самом деле мы просто подключены к аппарату. Можно запрограммировать себе успех, богатство, красоту. «Подключились ли бы вы к этой машине на всю жизнь?» – вопрошает Нозик.
Сайфер, конечно, отвечает на вопрос утвердительно. Большинство из нас же отнеслись бы к предложению с опаской – идея передать нашу жизнь во власть электродов не кажется такой уж безоблачной[9]. Нозик приводит череду аргументов, почему делать этого не стоит. Во-первых, «мы хотим совершать некоторые действия, а не просто иметь опыт их совершения». Ни аттракцион опыта, ни Матрица не позволяют нам совершать полноценные действия, а лишь создают видимость действия. Во-вторых, «Нам всем хочется обладать определенными качествами, а человек, болтающийся в аквариуме с жижей – это просто бесформенный сгусток материи. Невозможно сказать, смелый ли он, добрый, остроумный, любящий? И не просто „невозможно сказать“, он точно не обладает никакими качествами».
В-третьих, подключение к такого рода машине не позволяет нам полностью проживать реальность, несмотря на то что многие люди к этому стремяться. В итоге Нозик заключает: «Мы понимаем, что для нас имеет значение нечто помимо опыта, когда фантазируем о существовании аттракциона опыта и понимаем, что не стали бы им пользоваться». По такому же принципу мы, понимая, что для нас имеет значение нечто помимо удовольствия (или славы, богатства, красоты), изучаем решение Сайфера и делаем вывод, что не поступили бы так же. Выбор Сайфера аморален. Выбор Нео в пользу «пустыни реальности» же, напротив, дарует ему возможность совершать настоящие действия и получать настоящий опыт, который придает его жизни смысл и моральную ценность. Как писал философ морали Джон Стюарт Милль, «лучше оставаться неудовлетворенным человеком, чем довольной свиньей; неудовлетворенным Сократом, чем довольным дураком».
Знай себя
«Матрица» принудительно сталкивает нас с малоприятными вопросами философского скептицизма. Тем не менее, немного поразмышляв над ними, мы понимаем, почему не стоит разделять сомнения скептиков по поводу существования нашего мира. Такие сомнения уместны лишь в рамках философских семинаров – в повседневной жизни они беспочвенны. Более того, мы видим, насколько Сайфер неправ в своем решении вернуться в Матрицу. Это заставляет нас не только признать существование внешнего мира, но и встретиться с ним лицом к лицу, выстроить в нем осмысленную жизнь и прожить ее полноценно.
Глава 3
Вероятность Матрицы
Дэвид Мицуо Никсон
После просмотра «Матрицы» невольно задаешься вопросом: а что, если я тоже живу в Матрице? Вдруг все, что я чувствую, – программа, сгенерированная суперкомпьютером, а я на самом деле болтаюсь в куче розовой жижи? Давайте для удобства назовем эту теорию Вероятностью Матрицы: возможно, я (или вы) сейчас на самом деле нахожусь в Матрице.
В этом эссе мы исследуем несколько вопросов, связанных с Вероятностью Матрицы.
а) Даже если мы на самом деле не в Матрице, какое влияние Вероятность Матрицы оказывает на то, что мы знаем и не знаем?
б) Как Нео может знать, что он действительно был в Матрице?
в) Имеет ли вообще смысл Возможность Матрицы?
Знаем ли мы что-то на самом деле
Хотелось бы сразу предупредить, что выводы, к которым я пришел – особенно это касается последних двух глав, – могут показаться некоторым читателям нелогичными и даже противоречивыми. Но даже если мои аргументы будут выглядеть неубедительно, я надеюсь, что они хотя бы натолкнут вас на новые мысли.
Какое воздействие Возможность Матрицы оказывает на то, что мы знаем и не знаем? Заметим, в Возможности Матрицы мы не берем за основу утверждение, что мы точно находимся в Матрице, а лишь предполагаем, что такое возможно. Но если мы все же находимся в Матрице, то большинство наших суждений о мире и о нас самих не проходят проверку реальностью. Например, я убежден, что у меня есть машина, «Хонда Цивик», – но по факту никакой машины не существует, потому что я просто болтаюсь в куче розовой жижи. Следовательно, во-первых, Возможность Матрицы подразумевает, что множество моих убеждений в корне неверны.
Давайте на минуту предположим, что так и есть, и все, во что мы верим, на самом деле ложь. Обычно реакции людей на такой сценарий бывают двух видов. Первый: «Если ваше убеждение может оказаться ложным, значит, нельзя утверждать, что вы это знаете». Например, можно убежденно верить в то, что на Луне не живут гоблины. Но, скорее всего, вы никогда не были на Луне, а значит, не знаете наверняка, что их там нет, пусть вероятность этого достаточно мала. Получается, вы не