Большинство людей желает приносить пользу – и вы, вероятно, не исключение, поскольку читаете эту книгу. Однако, как показывает пример Тревора Филда, благие намерения слишком часто не приводят ни к чему хорошему. То есть проблема такова: как убедиться в том, что, помогая другим, мы делаем это максимально эффективно? Что мы не причиняем ненамеренно вреда и добиваемся максимума пользы?
В этой книге я попытаюсь ответить на эти вопросы. Я уверен, что руководствуясь и чувствами, и рассудком (применяя к альтруистическому поведению научные данные и анализ), можно превратить благие намерения в поразительные результаты.
В 2007 году, на пике популярности PlayPump (и после десятилетий изучения вопроса, как улучшить жизнь беднейшей части населения мира), Майкл Кремер и Рэйчел Гленнестер учредили собственную организацию.
Гленнестер окончила в 1988 году Оксфордский университет, где изучала экономику. Ей было интересно узнать, как организована помощь нуждающимся, поэтому она решила пожить в развивающейся стране. Приехав на лето в Кению, она расспрашивала тех, кто занят в проектах в области развития. Многие давно расстались с иллюзиями. Когда она интересовалась, почему, они советовали посмотреть, чем обернулись некоторые начинания.
– Я отправилась на север Кении, на озеро Туркана, – рассказала мне Гленнестер[18]. – Народ туркана кочевой. Различные организации по развитию надеялись улучшить качество жизни этих людей, заставив их осесть на озере, и построили там большой рыбозавод. Удалось заставить туркана рыбачить, но вылов стал чрезмерным, и предприятие заглохло… Это внушало уныние.
Разочаровавшись в возможности повлиять на мировое развитие, Гленнестер переключилась на внутреннюю политику, устроившись в английское Министерство финансов.
Майкл Кремер также провел некоторое время (год после бакалавриата) в Кении. Как и Рэйчел Гленнестер, он был озабочен проблемой нищеты и хотел узнать об этом больше, поэтому жил в местной семье, преподавая в средней школе английский язык. Он видел, как проваливались попытки улучшить жизнь в тех краях. Вернувшись в университет, он решил выяснить, как успешнее делать подобные вещи.
Кремер и Гленнестер познакомились в 1990 году в Гарварде. Кремер поступил в докторантуру, а Гленнестер получила стипендию Кеннеди и взяла в министерстве творческий отпуск. К 1993 году, когда Кремер стал преподавателем в Массачусетском технологическом институте, они поженились. В отпуск они поехали в Кению, чтобы навестить семью, у которой гостил Кремер.
В Кении Кремер встретился с Полом Липейа, который работал на голландскую благотворительную организацию International Christian Support (ныне Investing in Children and Their Societies, или ICS). Главной программой ICS являлось шефство над детьми, в рамках которого благотворитель регулярно выплачивал вспомоществование конкретному ребенку или небольшой общине. ICS старалась повысить посещаемость занятий в школах и улучшить оценки учеников. Организация снабжала детей новыми учебниками, оплачивала дополнительные занятия, выдавала бесплатную форму. В то время ICS получила финансирование, и Липейа собирался включить в программу еще семь школ.
Кремер убедил Липейа проверить программу с помощью рандомизированного контролируемого испытания (РКИ). Он собирал бы данные о четырнадцати школах, применяя программу в семи из них и предоставив остальным вести дела как обычно. Собрав данные обо всех школах, можно было выяснить, действенна ли программа.
Сейчас мысль Кремера кажется тривиальной. РКИ – признанный в науке метод экспериментальной проверки. Фармацевтические компании уже десятки лет пользуются им для апробирования лекарств. Выпускать на рынок препарат, не прошедший РКИ, просто незаконно. Но до предложения Кремера РКИ в области общественного развития никогда не применялось.
Кремер одну за другой тестировал программы ICS[19]. Сначала он оценил эффективность обеспечения школ дополнительными учебниками[20]. Нередко на класс из тридцати человек имелся всего один учебник. Поэтому казалось очевидным, что предоставление большего количества учебников поможет школьникам. Однако Кремер, проверив эту гипотезу путем сравнения результатов контрольных в школах, получавших учебники, и школах, где их не хватало, не обнаружил почти никакой разницы – за исключением успехов самых сильных учеников. (Он предполагает, что учебники написаны слишком сложно, особенно учитывая, что они на английском, а у детей он третий после суахили и местных языков.)
Далее Кремер оценил пользу от учебных плакатов[21]. Учебники были школьникам непонятны, но наличие плакатов, вероятно, позволило бы учителям адаптировать уроки. Однако снова не обнаружилось никакого эффекта.
Кремер изменил подход: если не помогают дополнительные материалы, то поможет ли увеличение числа учителей? В большинстве случаев в школе работал один-единственный учитель, обслуживающий большой класс. Но Кремер не отметил прогресса и после уменьшения классов[22].
Снова и снова исследователь обнаруживал, что кажущиеся очевидными образовательные программы не работали. Но он отказывался верить, что нет способа улучшить положение детей в Кении. В этот момент его друг из Всемирного банка предложил проверить эффект дегельминтизации.
В развитых странах мало кому известно о глистах, которыми заражено более 1 млрд человек[23]. Паразитические черви не так страшны, как СПИД, рак или малярия, поскольку убивают меньше людей. Но дети болеют, а лечение копеечное: не требующие патента лекарственные средства, разработанные в 50-х годах XX века, можно распространять с помощью учителей, и они на год избавят детей от кишечных паразитов.
Кремер провел эксперимент, чтобы увидеть, повлияет ли лечение детей от глистов на школьное образование. Результаты поразили его.
– Мы не ожидали, что дегельминтизация окажется столь эффективной,[24] – рассказывал мне Кремер. – Оказалось, что это один из самых малозатратных способов увеличить посещаемость.
Регулярные пропуски занятий – хроническая проблема в кенийских школах, и дегельминтизация сократила показатель на 25 %[25]. Каждый вылеченный ребенок провел в школе на 2 недели больше, и каждые 100 долларов, потраченные на программу, обернулись дополнительными 10 годами посещения школы. Дать ребенку возможность провести лишний день в школе, таким образом, стоило всего 5 центов[26]. Дегельминтизация не просто «помогла» привести детей на занятия. Эффект оказался потрясающим.
Дегельминтизация принесла пользу не только в образовательной сфере. Она принесла пользу здравоохранению и экономике. Заражение глистами может спровоцировать анемию, непроходимость кишечника, ослабление иммунитета и т. д., что увеличивает риск развития, например, малярии. Дегельминтизация снижает этот риск[27]. Более того, когда коллеги Кремера разыскали этих детей 10 лет спустя, выяснилось, что те, кто прошел дегельминтизацию, работали на 3,4 часа в неделю больше и зарабатывали на 20 % больше по сравнению с теми, кого не лечили[28]. Дегельминтизация оказалась настолько действенной программой, что окупилась за счет роста налоговых поступлений[29].
К моменту опубликования работы Кремера о дегельминтизации его революционный подход в области содействия развитию уже имел массу последователей. Десятки блестящих молодых экономистов занимались оценкой программ. Тем временем Гленнестер оставила службу и стала исполнительным директором Poverty Action Lab при Массачусетском технологическом институте, где применила свое