На самой дальней от берега десантной барже заглушили мотор. Крохотные фигурки солдат одна за другой прыгают с борта. Пэрриш разглядывал в бинокль бортовой номер:
– ALC-85. Почему встала?
– Потоплена. – Полковник Джевонс отвечал за сценарий учений. – Слишком далеко высунулась. Но выплыть должны все.
– Сюда бы парочку шестидюймовых гаубиц, – ухмыльнулся бригадир, – и до берега никто живым не доберется.
– Да, но передовая диверсионная группа уже перерезала вам глотки, – заметил Джевонс.
– Надеюсь, – хмыкнул бригадир.
* * *За машинами связи прятались от дождя две девушки-водителя в коричневой форме Вспомогательного женского территориального корпуса. Билл Кэриер, сержант-связист, неожиданно оказался лицом к лицу с вдвое превосходящим его контингентом противоположного пола. Были бы тут еще ребята из отряда, уж они бы отбрили этих англичанок. Но теперь он страшно смутился.
– Нет, вы только гляньте, – воскликнула та, что посимпатичней: каштановые кудрявые волосы почти до ворота, карие глаза, резко очерченные брови и широкая улыбка. – Июнь! Это же чистое издевательство! – И захохотала так, словно до нее дошла вся абсурдность бытия.
– Не слушай Китти, – сказала блондинка с яркой, но грубоватой внешностью – крупными, точно мужскими, чертами и чересчур широкими плечами. – Китти абсолютно безумна.
– Я безюмно изюмная булочка, – подтвердила хохочущая Китти.
Дождь усилился. Съежившись, девушки забрались под брезентовую крышу кузова.
– Боже, убила бы ради чашки чаю, – вздохнула блондинка. – Господи, да сколько можно?
– Луиза хотела стать монахиней, – сообщила Китти. – Она совершенно святая.
– Как черт, – подтвердила Луиза.
– Увы, – заметил сержант, – мы все еще на боевом посту.
– Это всего лишь учения, – возразила Китти.
– Вся жизнь сплошные учения, – проворчала Луиза. – Когда же до дела дойдет?
– Тут я согласен, – кивнул ей Билл, поглядывая на Китти. – Мы с ребятами скоро уже рехнемся.
– Вам, канадцам, лишь бы в драчку, – хихикнула та в ответ.
– Так затем и ехали. Два года ждем, черт возьми.
– Ой, вы не понимаете. – Китти с трудом сдерживала смех. – Луиза совсем не про войну говорит. Она все больше насчет выйти замуж.
– Китти! – Луиза шутливо шлепнула подругу, и та скрючилась от смеха. – Вот болтушка!
– Мечтать о свадьбе не зазорно. – Сержант вздохнул. – Я и сам жениться не прочь.
– Вот и давай, – Китти пихнула Луизу в бок, – выходи за сержанта, переедешь в Канаду и нарожаешь ему кучу канадят.
– У меня есть девушка в Виннипеге. – Билл поймал себя на мысли, что едва ли бросил бы ее ради Луизы, а вот ради ее подружки расстался не задумываясь.
– Луиза у нас из хорошей семьи, и ее отдадут только за того, кто закончил Итон и охотится на куропаток, – предупредила Китти. – Вы учились в Итоне, сержант?
– Нет.
– А на куропаток охотитесь?
– Нет.
– Значит, ваша виннипегская подружка может не переживать.
– Китти, ты правда с ума сошла. Не верьте ни единому ее слову, сержант. Выйти за канадца не меньшая честь. У вас, полагаю, охотятся на лосей.
– Еще бы, – подыграл ей Билл Кэриер. – Мы только и делаем, что палим по лосям.
– Или по лососям? – спросила Китти.
– Называйте как угодно, они не обидятся.
– И на том спасибо – и тем и другим. – Китти кокетливо сощурилась.
– Прекрати. – Луиза шлепнула подругу по руке. – Не обнадеживай человека.
С моря донесся протяжный, тоскливый корабельный гудок – сигнал к повторению маневра.
– Опять воет, – вздохнул сержант.
Девушки поднялись.
– Кстати, как вас зовут? – спросил сержант.
– Младший капрал Тил, – ответила Китти, – а она младший капрал Кавендиш.
– А я Билл, – представился сержант. – Может, свидимся еще.
Все разошлись. Китти вытянулась по стойке «смирно» у штабной машины.
– Давай со мной, Джонни, – велел бригадир капитану Пэрришу.
Китти села за руль.
– В штаб, – приказал бригадир.
Китти нравилось водить машину. Втайне от всех она считала этот огромный, цвета хаки, «хамбер-суперснайп» своим. Она знала, как ранним холодным утром угомонить ревущий мотор, заставив его размеренно мурлыкать. Ей нравилось помогать машине, переключаясь на нужную передачу на соответствующем участке дороги. Нравилось ухаживать за ней: заботливо следить за уровнем масла и давлением в шинах, да и мыть ее, коротая часы ожидания вызова из штаба.
Нынче она возвращалась через маленькие городки Си-форд и Нью-Хейвен, ругая про себя погоду: автомобиль, без сомнений, снова покроется пленкой жидкой грязи. Хорошо хоть впереди них нет грузовика, плюющегося комьями глины из-под колес. Зато от ее «хамбера» достается Луизиному «форду», которой едет следом. Но подруга не слишком привязана к своему автомобилю. «Это не кошка и не собака, – объясняла она Китти, – а бесчувственное железо».
Но для Китти чувствами было наделено все на свете. Не только люди и животные – эти-то да, само собой. Но чувства есть у техники и даже у мебели. Китти испытывала признательность к стулу, на котором сидела. И ножу – за то, что отрезал для нее хлеб. Вещи, казалось ей, стараются порадовать хозяина, и она отвечала им благодарностью, как вежливый ребенок, что привык к доброте других и старается ее заслужить. Китти, которой с детства внушили, что считать себя красивой нехорошо, попала в заколдованный круг: всякому, кто говорил ей приятное, она не могла не ответить тем же. Это порождало недоразумения. Боясь обидеть, она подавала ложные надежды. Так, один молодой моряк после двух свиданий и танцев уже решил, что Китти – его девушка. Она, конечно, целовала его – но целовалась и с другими. А тут он прислал ей страстное письмо, в котором умолял о встрече в пятницу в Лондоне, куда едет на сутки в увольнение.
Офицеры сзади беседовали о предстоящем событии.
– Только бы летчики не подкачали, – сказал бригадир. – И разнесли к чертям эти пляжи.
– Что там с прогнозом? – спросил капитан Пэрриш, кивнув на окно, мутное от дождя. – Погодка все портит.
– Завтра должно проясниться. – А потом дождемся полнолуния. Есть еще пара дней в запасе. Хотя мне же не докладывают. Какой-нибудь паршивый адъютант знает больше, чем я.
«Хамбер» свернул на подъездную дорогу к Иденфилд-Плейс, где был расквартирован батальон. Сквозь пелену дождя виднелись очертания величественного здания в стиле викторианской готики. Китти аккуратно подрулила к нарядному крыльцу, и офицеры вышли из машины. Следом, взвизгнув колесами на гравии, тормознул «форд».
– Благодарю, капрал, – бросил бригадир Китти, – на сегодня все.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
Он подписал ей маршрутный лист.
– Если выдастся минутка, скажите пару добрых слов нашему другу Джорджу. Ребята малость покуролесили у него в винном погребе, так что он, пожалуй, немного не в духе.
Законный владелец поместья Иденфилд-Плейс, тридцатилетний Джордж Холланд, второй лорд Иденфилд, на весь период расквартировки войск предпочел остаться в доме. Слишком слабый здоровьем для военной службы, он, следуя свойственному времени духу самопожертвования, оставил себе скромные трехкомнатные апартаменты, которые прежде занимал дворецкий отца.
– Да, сэр, – ответила Китти.
Вместе с Луизой они отогнали машины в гараж за домом и отправились сдавать маршрутные листы.
– Может, выпьем в «Овечке»? – предложила Луиза.
– Сейчас, только машину протру. Встретимся в холле через полчаса.
Вооружившись ведром и тряпкой, она протерла «хамберу»