Этот отлив захватил не только Францию. На северо-западе Испании мусульмане также начали отступать, и в течение двадцати пяти лет, последовавших за 711 г., мало что известно. Предполагается, что во всех сколько-нибудь значительных городах стояли мусульманские гарнизоны. Но небольшие группы жителей, укрепившиеся в горах, всё еще отказывались покориться. Возможно, среди них была и висиготская знать, но вдохновителями сопротивления были главным образом местные вожди, прежде всего из галисийцев[15], поскольку самый дух этого народа был резко отличен от висиготского. Довольно неправдоподобная история о том, как близ Ковадонги принц Пелайо обратил в бегство мусульманский отряд (с которым ехал архиепископ Севильи), может быть приурочена к 718 г. или к периоду от 721 до 726 г. Кроме нее, не сохранилось никаких сведений вплоть до правления Алфонсо I, короля Астурии (739—757гг.). Он отвоевал у мусульман значительную часть Северо-Западной Испании и Португалии. Возможно, что мусульмане отступили уже с четвертой части территории полуострова, хотя это не означает, что вся она была занята сторонниками Алфонсо: в значительной степени эти земли оставались незаселенными, выполняя роль «марок», нейтральной полосы.
Причины «отлива» в самой Испании были аналогичны подобным же причинам во Франции, хотя существовали и дополнительные факторы. Мусульманские поселенцы здесь состояли в основном из берберов, которые, как теперь выяснилось, недовольные отношением к ним арабов, подняли мятеж. Кроме всего прочего, голод, начавшийся в 750 г., заставил многих из них покинуть испанские земли и вернуться в Африку.
Историк, особенно историк Европы, понимающий важность Реконкисты для формирования Испании, видит в успехах Алфонсо I начало конца мусульманской власти на Пиренейском полуострове, и это отчасти верно. Но, с точки зрения мусульман, события, происшедшие в период распада Дамасского халифата, просто означали, что одна из границ ал-Андалуса будет неустойчивой. Впрочем, она была не более неустойчива, чем прочие границы халифата, и существование королевства Астурия вовсе не означало, что ал-Андалус обречен погибнуть в зародыше. Это значило лишь, что на севере мусульмане всегда должны быть настороже. Таким образом, подлинная проблема для историка заключается в том, почему же все-таки силы христиан на протяжении длительного периода росли, а силы мусульман уменьшались.
3. Напряженное положение в провинции
Быстрая оккупация почти всего Пиренейского полуострова и попытки распространить завоевание на Францию не могли не оказать влияния на самих участников этих операций, на арабов и их берберских союзников. Местные жители тоже стали переходить в ислам — еще до 750 г., но все же число этих новообращенных было слишком невелико, чтобы стать серьезным политическим фактором.
Источники относят напряженное положение, сложившееся в лагере арабов, на счет соперничавших между собой племен и племенных групп. В частности, разгорелись междоусобицы между двумя такими группами, известными как кайситы и калбиты; со временем междоусобная борьба распространилась на большие группы, генеалогически связанные с упомянутыми выше, пока в нее не оказались вовлеченными практически все аравийские племена. Р. Дози в своей трактовке истории мусульманской Испании преувеличил роль межплеменного соперничества, это признавал и его ученик Э. Леви-Провансаль. Однако такое соперничество безусловно существовало и было немаловажным политическим фактором — надо лишь правильно интерпретировать его. Для этого надо строго различать значение этого фактора в центральных землях халифата и его значение в ал-Андалусе.
Для всего халифата соперничество между группами племен было обычным явлением, и мусульманские историки оправдывают и объясняют его генеалогическими связями объединившихся групп. Однако современные европейские историки склонны считать сами эти генеалогии выведенными из сложившихся группировок (т.е. сочиненными специалистами по генеалогии периода Омейяда), что подтверждается также различиями между этими группировками в зависимости от места их образования. Сами группировки, видимо, возникали в условиях военных поселений, в покоренных провинциях, а не в доисламской Аравии. Современные историки, вместо того чтобы сваливать вину на древние распри, видят
причину напряженного положения в Сирии в том, что многие калбиты расселились там еще до арабской экспапсии, а с экспансией пришли в основном кайситы.
Таким образом, причинами возникшего напряжения были соответствующие социальные и, возможно, экономические различия.
После 740 г. племенное соперничество стало важным политическим фактором в ал-Андалусе. Отчасти события в провинции могли быть отражением того, что происходило в столице. Кайситы и калбиты функционировали почти как партии в современном государстве. Пока халиф опирался на одну партию, ее представители получали большинство постов в провинции. Социальные и экономические различия между этими двумя группами несомненно влияли на поддержку ими той или иной политической линии, но скудные источники все еще не исследованы с этой точки зрения[16].
О том, что происходило в Испании между 720 и 740 гг., известно очень мало. Арабы ходили походами на Францию, по всей стране продолжались умиротворение и колонизация, были подавлены местные бунты. Однако в 740 г. в Северной Африке вспыхнул мятеж среди берберов, восставшие захватили Танжер. Войска, посланные наместником из его резиденции в Кайруане, были разбиты; в 741 г., несмотря на присланное Дамаском подкрепление, армия наместника вторично потерпела поражение. Этот успех мятежников привел к берберскому восстанию на северо-западе Испании. Все берберы были весьма недовольны отношением арабов к ним. Берберы получали меньшую долю добычи, менее удобные для поселения земли и, хотя они были мусульманами, арабы не считали их равными себе. Численно они превосходили арабов, и в бою они были более стойкими, неудивительно, что поначалу они добились успеха.
К концу 741 г. на сцену ал-Андалуса вышли новые важные участники событий. После победы берберов в Северной Африке семь тысяч сирийских всадников, присланных туда во главе с их предводителем Балджем в качестве подкрепления, укрылись в Сеуте, где их осадили берберы. В этой затруднительной ситуации они согласились на предложение правителя ал-Андалуса: помочь ему (если он обеспечит транспортировку) подавить Мигеж в Испании и уйти на страны, когда с восставшими будет покончено. По этому договору они были переправлены через пролив и разбили одну за другой три колонны берберов. Возможно, они покинули бы Испанию после этого, если бы правитель страны не попытался уклониться от выполнения всех условий соглашения.
Этот правитель был из калбитов (даже из йеменитов), тогда как арабы-сирийцы во главе с Балджем принадлежали к кайситской группировке. Поэтому, вместо того чтобы покинуть страну, они пошли на Кордову, изгнали наместника и посадили на его место Балджа. Их противники перестроились, сумели получить некоторую поддержку со стороны берберов, но были разбиты Балджем в августе 742 г., хотя сам он погиб при этом.
Новый наместник, присланный из Кайруана, постарался успокоить страну, расселив сирийцев в долине Гвадалквивира и по южному побережью.