— Да, хочу. Я хочу вернуться в реальность.
— Давай начнем тебя возвращать. Для начала напиши ему письмо. Выложи все на бумагу. Не так, как в романе, а напиши лично, адресно. Так ты избавишься от недосказанности. Скажешь ему то, что хотела, и попрощаешься. Начнем именно с этого. Я назначу тебе встречу на следующей неделе. Приедешь ко мне в офис, расскажешь, как ты себя с этим чувствуешь, хорошо?
Я кивнула и с облегчением выдохнула. Спокойный голос Карен внушал веру в собственные силы.
— Я сейчас выпишу тебе рецепт на снотворное и успокоительное. Начни принимать. Начни спать по ночам. Уезжай куда-нибудь. Отдохни. На пару дней, на неделю.
Карен достала сумочку и желтый блокнот с рецептами. Я закурила и откинулась на спинку плетеного кресла, отпила холодный кофе. Мысли постепенно успокаивались.
Я приехала домой. Приняла душ, переоделась и села напротив ноутбука. Я несколько минут смотрела на страницу со своей электронной почтой. И меня посетила идея. Да. Я знаю, как убедить свой собственный мозг, что это бред. Прекрасно знаю. Это проще простого. Написать письмо и оставить валяться в файлах… это то же самое, что написать главу и забросить в долгий ящик.
Я открыла второй браузер и зашла на регистрацию почтового ящика. Постучала костяшками пальцев по столу. Что-то сдерживало меня, какие-то внутренние сомнения. Но я все же решительно заполнила все пустые строчки с именем, фамилией. Даже загрузила фото профиля. Тот самый образ, который больше всего напоминал… Закончила регистрацию и вернулась в свой почтовый ящик.
Открыла чистое сообщение и медленно выдохнула. Ну, вот и все. Последнее письмо к тебе, о тебе, для тебя. Последние строки, которые упомянут твое имя. И все закончится. Внутри поднималась тоска. Та самая, навязчивая, пробирающаяся по венам, заставляющая сжимать пальцы в кулаки и судорожно сглатывать пересохшими губами. Готова ли я? Хочу ли я этого? Господи! Я должна этого хотеть. Это правильно. Нужно выныривать и плыть к берегу.
Можно, я скажу тебе «прощай»? Не жалея, даже не страдая, Только душу мне мою отдай — Для тебя она теперь чужая. Можно, я скажу тебе «прости»? Зная, что прощать ты не умеешь. Не прощай, а просто отпусти, Даже если мне сейчас не веришь. Можно, я скажу тебе «забудь»? Не меня, а просто то, что было. Я забуду тоже как-нибудь — Не тебя, а то, как я любила…Вытерла слезы тыльной стороной ладони. Подпись не поставила. Несколько секунд подождала и нажала «отправить». Внутри возникло чувство пустоты.
Отошла от ноутбука к окну, и в кармане зазвонил сотовый. Стеф. Я улыбнулась сквозь слезы. Ну вот. Все наладится. Все будет хорошо. Я ответила на звонок.
Мы долго говорили. Очень долго. Наверное, я больше года столько с ним не разговаривала. И сейчас, рисуя узоры на стекле указательным пальцем, я автоматически отвечала, старалась казаться милой, нежной. Такой, какой он знал меня всегда…
Когда нажала отбой, уже думала о том, как наконец-то уеду в Европу. Стеф устроил мне сюрприз — отдых. И обещал, что приедет ко мне в конце недели.
Все, как советовала Карен. Я уеду и сменю обстановку. Я буду гулять по улицам и наслаждаться свободой… Я буду счастлива и… я забуду о нем. Он ненастоящий. Несуществующий. Пойму это, и все станет на свои места.
Я распахнула окно настежь, впуская прохладный ночной воздух. Таблетки так и не купила. Завтра. Я начну принимать их завтра. Сегодня мысленно отпущу его и завтра же займусь собой. Внизу мелькали машины. Город жил своей жизнью. Реальной жизнью.
Мой сотовый возвестил о полученном сообщении. Нехотя потянулась за ним. На дисплее светилось уведомление о полученном мейле. Мои дрожащие пальцы разжались, по коже пошли мурашки, а сердце перестало биться совсем, и телефон упал на пол, продолжая мигать голубым экраном и белым квадратиком с изображением письма… с того самого аккаунта, который я зарегистрировала час назад.
Глава 3
Ищу тебя в ночном тумане, В слезах дождя и в мрачном небе, Ищу тебя в самообмане, И нахожу, где бы ты ни был… Ульяна Соболева
Не чувствуя ног, ощущая покалывание в пальцах и бешеное биение сердца, я открыла ноутбук. Меня трясло. Еще никогда в жизни меня так не лихорадило, как сейчас. Я понимала, что всему есть рациональное объяснение. Возможно, я указала свой адрес при регистрации, и просто пришло уведомление о новом аккаунте. Я открыла свою почту и шумно выдохнула, прочитав имя отправителя. Как удар кнута. Всего лишь имя. Придуманное мною. Я должна успокоиться. Дрожащими пальцами нажала курсором «открыть» и несколько секунд смотрела на экран. Дышать становилось все труднее, замерзли кончики пальцев. Я не помню, сколько раз перечитала. Возможно, десять или больше.
Я тебе забыть не позволял И прощать тебя не собирался, Ты ответила, когда я молча звал. Позвала меня — я отозвался.Внезапно, внизу, в правом углу появилось окошко чата, и возле имени отправителя замигала зеленая точка «онлайн». Мне стало нехорошо, до тошноты, до головокружения. Я открыла еще одну вкладку и вошла в тот аккаунт. Мое письмо светилось непрочитанным. Зашевелились волосы на затылке. Именно зашевелились. Мгновенная реакция организма на панику, на грани с истерикой. Проверила безопасность. Все ай-пи входа только мои. Я вернулась в свой мейл и бросила взгляд на окошко чата. Сглотнув и подкурив сигарету, решительно вбила в окошко:
Я:
— Кто это? Это шутка? Ты взломал мой аккаунт?
Замерла. Конечно, мне не ответят. Это был глюк системы. Я не могла получить мейл оттуда… Это просто невозможно. Тогда почему… почему это так походило на ответ? Внутри все сжалось, когда увидела, что собеседник пишет ответ. Пишет в тот момент, когда у меня открыты оба аккаунта, и это явно делаю не я.
Он:
— Когда-то я сломал тебе жизнь, а ты беспокоишься из-за аккаунта, малыш?
Я закрыла глаза, чувствуя, как сердце начало биться в горле и каждый нерв на теле натянут, как струна. Тихо… Тихо. Это может быть кто угодно. Кто угодно из твоей огромной аудитории. Какой-то невменяемый псих. Тебе иногда пишут такие, возможно, этот по совместительству хакер. Кто-то, кто отлично знает твои тексты и пытается тебя разыграть. Дыши, Лия, дыши.
Я:
— Это идиотская шутка. Совсем не смешно. Кем бы ты ни был. Как ты смеешь влезть в мое личное пространство, еще и иметь наглость писать мне!
Он:
— Было время, когда я писал своим языком по бархату твоей