И снова свекровь не нашлась, что ответить, — она оторопела от такого напора и такой наглости.

— Ты как со мной разговариваешь?! — начала она было, но Саша быстро прервала начинающийся скандал.

— Уходите, Светлана Вениаминовна. — Она открыла перед свекровью дверь комнаты, и та вышла в коридор. Пока Саша мрачно наблюдала, как пожилая женщина надевает свое пальто, из комнаты выглянул ее отчим, который, судя по всему, подслушал весь разговор.

— Что, наша наследница развоевалась? — хамовато осведомился он у Светланы Вениаминовны и простецки подмигнул ей, чем окончательно выбил женщину из колеи. — Она у нас теперь помещица! Гонору ого-го, а денег шиш!

С этими словами дядя Женя скрылся за дверью. Спустя несколько секунд оттуда донесся звук открываемой пивной бутылки.

На прощание Светлана Вениаминовна так посмотрела на Сашу, словно хотела испепелить ее взглядом. Говорить свекровь ничего не стала — видимо, сочла, что это ниже ее достоинства. Зато дверью хлопнула на прощание так, что с косяка посыпалась пыль. Саша вздохнула. Она надеялась, что период ее жизни, связанный с Игорем и его семьей, закончился окончательно и бесповоротно.

* * *

Ранним утром Саша загрузила свой объемный рюкзак в багажник такси и поехала на вокзал.

Пока машина колесила по улицам столицы, девушка вспоминала инструкции нотариуса Вахрушина. В Шаманихе ей предстояло сначала отыскать дом номер 25 по Новой улице и взять у его хозяйки, Татьяны Николаевны Сажиной, ключи от Подстенова. Нотариус предупредил, что Татьяна Николаевна по возможности присматривает за домом, и если что-то будет нужно, можно обращаться к ней — она все объяснит и покажет.

Затем Саша должна была пройти по Новой улице до конца и там свернуть на грунтовую дорогу. Через три километра надо будет сойти с дороги на тропинку, миновать парк — и добро пожаловать в Подстеново.

На всякий случай девушка посмотрела расписание рейсовых автобусов из Шаманихи в город Р. — последний уходил в семь часов вечера. Если она не решится переночевать в Подстенове, надо будет постараться успеть вернуться в деревню до этого срока.

Заняв свое место в вагоне поезда, Саша откинулась на сиденье, наблюдая, как мелькают в окне столбы и провода. Ее переполняло воодушевление. Ей казалось, что поезд уносит ее из прошлой жизни и с каждой минутой она приближается к счастливому будущему. Поездка в Подстеново была самым настоящим приключением, и девушка собиралась насладиться каждым его мгновением.

Готовясь к поездке, Саша потратила несколько вечером на то, чтобы отыскать в Интернете информацию о поместье. Ее интересовало все: история усадьбы (планы сохранившихся на данный момент зданий у нее уже имелись), ее владельцы, все слухи и предания, которые были связаны с этим местом. К сожалению, кроме скупой статьи в популярной онлайн-энциклопедии и небольшой справки о местных достопримечательностях, она ничего не нашла.

Сейчас, закрыв глаза, под стук колес поезда, Саша вспоминала все то, что прочитала о Подстенове.

* * *

Еще в XIV веке на месте усадьбы появились первые укрепления. Впрочем, крепостью это назвать было сложно — самая настоящая разбойничья берлога, в которой укрывались лихие молодцы, грабившие купцов, проезжавших по соседнему тракту. Следующим владельцем этих мест стал стрелецкий сотник Иван Ознобишин, который выбил разбойников из их логова и железной рукой навел порядок в здешних местах. Возле убежища ватажников он возвел добротный просторный дом и хозяйственные постройки. После этого усадьба стала называться Подстеново.

Вплоть до середины XIX века усадьбой владели потомки сотника Ознобишина. Но всевозможные исторические катаклизмы изрядно потрепали его род, и он прервался. Последней представительницей фамилии и полновластной хозяйкой усадьбы была графина Елизавета Алексеевна.

Хотя в энциклопедической статье ей было отведено всего несколько строчек, Саша поняла, что барыня Елизавета Алексеевна была особой незаурядной. Во-первых, с молодости отличалась высоким ростом, недюжинной физической силой и отменным здоровьем — солдат в юбке, а не женщина. Во-вторых, характер имела твердый, непреклонный — потому и управляла имением единовластно, не подпуская к этому ни пьяницу-мужа, ни слабовольного сына. К слову сказать, обоих своих мужчин Елизавета Алексеевна пережила: муж умер от удара, когда ей было около сорока, сын некстати подхватил простуду, которая в итоге и свела его в могилу.

* * *

Если до поры дела Подстенова двигались ни шатко ни валко, то Елизавета Алексеевна сделала все, чтобы превратить хозяйство в идеальное и преуспевающее. Поля регулярно засевали отличной сортовой пшеницей и собирали отличный урожай, который потом отправляли на экспорт во Францию. На собственном конном дворе Подстенова разводили резвейших рысаков. С подачи Елизаветы Алексеевны в усадьбе была обустроена оранжерея, в разгар зимы поставлявшая к столу помещицы ананасы.

Апогеем трудов и усилий Елизаветы Алексеевны стал огромный парк в классическом французском стиле, разбитый в усадьбе. Широкие аллеи были усыпаны мелкой каменной крошкой и обложены белыми камушками. На заботливо подстриженных газонах стояли статуи, а кустам стараниями специально выписанного из Парижа садовника была придана форма диковинных зверей. Новомодный английский парковый стиль, проповедовавший слияние с природой, графиня Ознобишина не одобряла. Все-то у нее должно было быть выверено по линеечке и разложено по полочкам.

Жаль только, что все ее труды пропали впустую — после смерти графини Ознобишиной усадьба с землей досталась ее племяннику Ивану Сергеевичу Трубецкому. Нет, он не был родственником знатному роду Трубецких — скорее однофамильцем. И неожиданно свалившимся на него наследством распорядился глупо: часть просто растратил впустую. В Подстеново он наведывался редко, имением не занимался, и оно постепенно пришло в упадок.

После смерти Трубецкого поместье перешло другим дальним родственникам — вдове Суздальцевой с дочерью. Дочка вышла замуж и переехала в город Р., а вдова жила в поместье до самой смерти. После этого дом долго стоял пустым и заколоченным — у дочки не было возможности поддерживать имение в надлежащем состоянии, а во время революции и Гражданской войны и вовсе было не до того.

Как ни странно, но в эти смутные времена усадьбу Подстеново практически не разграбили. Удивительно, но и белые, и красные, и бандиты предпочитали обходить ее стороной.

После революции в Подстенове устроили коровник — под это приспособили конюшни усадьбы. Поговаривали и о том, чтобы перестроить господский дом в санаторий — благо места здесь были роскошные, опять же парк под окнами. Затем хотели разместить там квартиры для малоимущих жителей соседней деревни. Но до этого как-то не дошло.

В 90-е годы усадьбу признали культурным наследием и назначили хранителя (на общественных началах) — ту самую Татьяну Николаевну Сажину, которая и по сей день присматривала за постройками. Следующим владельцем поместья стал отец Саши, Владимир Николаевич Ремизов, который выкупил Подстеново с обязательным обременением — условием начать здесь восстановительные работы и сохранить усадебный комплекс в его историческом виде.

Почему