– Твое, что ли? – спросил он, нагибаясь и брезгливо, двумя пальцами, поднимая медальон. Парень даже поморщился, до того противна была ему эта вещь. Валька механически взялся за протянутую ему цепочку и опустил ее в карман.
– А вот мы его сейчас в милицию отведем, – через вагон к ним шел пожилой машинист. – Будет знать, как в технические поезда забираться.
Парень подхватил Вальку под мышки и выволок на перрон.
– А ну, пошли, – опять встряхнул он своего пленника.
Почувствовав под ногами более устойчивую, чем пол вагона, поверхность, Валька приободрился. А когда впереди замаячила хорошо знакомая милицейская форма, он совсем пришел в себя. Как только они приблизились к милиционеру и Санька отпустил ворот его куртки, начав объяснять, откуда взялся безбилетный пассажир, Валька, освобождаясь от руки, лежащей на его плече, резко дернулся вниз, откатился в сторону, подсек милиционера под ноги и бросился бежать.
В ту же секунду от вагона отделилась невысокая тень, мелькнули длинные растрепанные рыжие волосы. Тень проскочила платформу и спряталась за колонной.
Станция эта была такой же технической, как и поезд. Невысокая и узкая, со всех сторон ее огораживали турникеты. Валька, как заправский бегун на длинные дистанции с барьерами, перемахнул несколько турникетов, перебрался через забор, вихрем пронесся мимо поста милиции, откуда запоздало вслед за ним бросились несколько мужчин и заверещали трели свистка. Так, под свист, крики и топот ног, он выбежал к огромным воротам, на которых красовалась большущая красная буква «М». Здесь он плюхнулся на живот и стал протискиваться в щель между двумя неплотно прикрытыми створками и землей. Затрещала зацепившаяся за что-то новенькая куртка.
Топот приблизился, ахнули от удара ворота. Но Валька был уже на другой стороне и мчался прочь от неказистых серых построек, носящих гордое название «Метрострой».
Тень, при свете дня оказавшаяся невысокой пухлой рыжеволосой девчонкой, беспрепятственно прошла опустевший пропускной пункт, скользнула за спинами взрослых, толпившихся у ворот, и спокойно вышла через калитку. Глазами поискала быстро удаляющуюся фигурку беглеца. Тяжело вздохнула и медленно побрела в ту же сторону.
– Чайник – он и в Африке чайник, – зло выругался Валька, выбираясь в знакомый район. И тут навстречу ему попался уныло плетущийся одноклассник по прозвищу Вафел. Увидев приятеля, он вздрогнул и остановился.
– Шейкин, – ахнул он, – ты жив?
– А ты хотел, чтоб я умер? – зло осведомился Валька, сжимая кулаки.
Страх прошел, теперь его начинало все бесить. И в первую очередь – тощая фигура Вафли в безразмерной куртке, со съехавшими на кончик носа очками, зализанными назад волосами, писклявым голосом и длинными мосластыми руками, вечно испачканными чернилами. Имя у него было банальное – Коля Семенов. И был он несгибаемым отличником. Таких никто никогда не любит, даже учителя, потому что подобные ученики порой знают больше взрослых. Семенову с первых же дней в школе дали прозвище «Вафля», а по-простому – «Вафел», потому что он всегда и везде тормозил. Как будто, прежде чем что-то совершить, он проделывал в голове долгие и сложные математические расчеты. Он не сразу отвечал на вопросы, из его рук всегда выпадал мяч, несколько раз он ухитрялся пройти мимо двери и здорово треснуться лбом о косяк. За то, что он все время «ловил вафли», ему и дали такую кличку.
С Валькой все было гораздо проще. Чайником его прозвали тоже не из-за фамилии, потому что была она у него Шейкин, и не из-за того, что он во всем был новичком. Если бы кто-то только подумал об этом, тут же схлопотал бы лично от него по шее. Это прозвище прилипло после того, как однажды в школьной столовой он опрокинул на себя чайник с горячим чаем. Хохотали все. У Вальки же от боли выступили слезы. Он схватил этот дурацкий чайник и запустил в смеющихся одноклассников. Шейкин долго противился глупой кличке и бил каждого, от кого ее слышал. Но кличка – вещь такая, если прилипает, то надолго. В конце концов он смирился, привык.
Чайника и Вафлю свела судьба. Когда Колька в очередной раз сморозил какую-то глупость, Валька пообещал приятелям его расшевелить и поспорил с ребятами в классе, что затащит незадачливого отличника на технический поезд в метро. Была у Чайника такая забава: он любил забираться в проходящий технический транспорт – трамваи, троллейбусы, грузовики. Но самым шиком было запрыгнуть в медленно ползущий мимо платформы ремонтный вагон метро. Правда, для этого приходилось полдня торчать на перегоне, ожидая заветных слов диспетчера: «Уважаемые пассажиры, поезд следует без остановки. Отойдите от края платформы». И в тот момент, когда толпа откатывалась к стене, а из туннеля выглядывал дребезжащий потертый состав, Валька выходил вперед, пропускал головной вагон и запрыгивал на открытую сцепку.
Мимо проносятся вытянутые лица людей, но состав уже ныряет в туннель, набирает скорость и мчится сквозь темноту с грохотом и свистом.
Вафлю он взял на «слабо».
– Что ты можешь, Вафля, кроме как свои книжки читать? – начал Валька издалека.
Коля грустно посмотрел на него и вздохнул. Очки сползли на кончик носа и там застыли.
– Ты вообще видишь что-нибудь, кроме своих дурацких книжек?
Даже если Семенов и собирался что-то ответить, то он это сделать не успел, потому что Валька сразу же ринулся в бой.
– Да тебе слабо от них оторваться и совершить нормальный мужской поступок.
– Какой?
– Тебе же слабо прыгнуть в движущийся поезд? Кишка тонка!
– Вот еще! – Семенов поправил очки и зачем-то прилизал и так зализанные волосы. – Больно нужно мне ноги ломать.
– Я же говорю – слабо. Ты не только Вафля, но еще и трус.
Неизвестно, о чем в этот момент думал Колька, но он вдруг согласился на предложение одноклассника – отправиться вместо уроков в метро. Ждать им пришлось недолго. Заветное «Уважаемые пассажиры…» прозвучало через двадцать минут. Редкие пассажиры недовольно морщились, отходя в сторону. Из темноты выполз дребезжащий состав. Его вели двое – молодой парень и пожилой усатый дядька. На оставшихся стоять у края платформы ребят они не обратили внимания. Валька опытным взглядом окинул показавшиеся вагончики, головной и два прицепных, оба закрытые. Но первый без задней двери. На этот дверной проем и показал Чайник застывшему Вафле. Тот слабо мотнул головой, продолжая все так же рассеянно смотреть на поезд. Именно поэтому он первый заметил пассажиров в вагоне. Свет в нем горел неярко и все время мигал, но мальчик четко рассмотрел три изуродованные фигуры, что-то белесое, покачивающееся на цепях, скелеты, замершие по стенам.
Увиденное было настолько неожиданным и невозможным, что он открыл рот. В этот момент Шейкин шагнул в вагон, дернув за собой застывшего