Веревка, кажется, отнеслась к его предложению с одобрением. До сих пор она ползла следом за своим хозяином, словно ручная змея, но теперь взобралась на свое привычное место на поясе Мага и гордо подняла узел, осматриваясь вокруг.

Они пошли под щебет птиц по мягкому травяному ковру, мимо сладко пахнущих цветов, усыпанных ягодами кустарников, деревьев с ветвями, согнувшимися под тяжестью плодов до земли. Выйдя на обширную поляну, Маг растянулся на траве.

– Святая святых Эдема, – откомментировал он. – Поляна, где растут древо бессмертия и древо божественного самосознания. Или, как это объясняют младшим Силам, познания добра и зла. – Он кивнул на два раскидистых дерева, росших отдельно посреди поляны.

– Тоже будешь есть? – иронически спросила Талеста.

– Я уже наелся. Кроме того, зачем это мне? Здесь сколько угодно плодов послаще этих. – Он выдернул тонкую травинку и стал рассеянно грызть ее нижний кончик. – Хорошо, что здесь запрещено бывать, иначе я не получил бы от этого такого удовольствия.

– Извращенец, – хмыкнула веревка.

– Может быть. – Он приподнялся, опираясь на руки, и уставился между деревьев. – Ну, это уж слишком!

– Что там? – Веревка выставила узелок из травы наподобие очковой змеи. – Я ничего не вижу.

– Неужели? – изумился Маг. – Там наш рыжий гуляет со своей Нереей, и оба голышом. А ты еще зовешь меня извращенцем! У нас, между прочим, пока еще принято одеваться.

– Где? – Веревка завертела узелком по направлению, указанному Магом, и вдруг захихикала: – Напряги свое всеведение, идиот! Это всего-навсего два куска вещества плотных миров.

– Разве? Что-то я не вижу…

– Конечно. У нас, веревок, зрение устроено иначе, и я вижу их не так, как ты. Ничего похожего на Воина с Нереей – те ярко светятся, как и другие божественные сущности тонких миров, а в этих нет и намека на божественную искру. Это даже не твари промежуточных миров, это еще грубее.

– Они из плотного вещества, говоришь? – Маг пристально вгляделся в кусты. – Пожалуй. Но как похожи – сначала даже я ошибся. Откуда они здесь взялись?

– Не знаю, – махнула кисточкой веревка. – Наверное, сотворил кто-нибудь из Властей. Но почему они здесь, это понятно – создания из вещества плотных миров неустойчивы везде, кроме сада Эдема, который защищен магией Императора.

– Да, конечно, – согласился Маг, наблюдая за двумя существами, которые вышли на поляну и медленно пошли в их сторону. – Мне даже и всеведения напрягать не нужно – это творения рыжего. Не так давно он говорил, что хочет попробовать сделать что-нибудь из плотного вещества. Но такое! Видела бы это Жрица, или нет – Нерея. Она живо послала бы его в Бездну.

– Послать в Бездну может только сам Император, – поправила его веревка, плохо понимавшая образные выражения. – Своим Посохом Силы.

– Да, такая палочка нужна в тонких мирах, – хмыкнул Маг. – Иначе на нас, творцов, не было бы никакой управы. – Он сел в траве, но приближающаяся пара не обратила на него никакого внимания. – Они, кажется, не видят меня – наверное, их глаза не восприимчивы к веществу тонких миров. Но как похожи! – снова повторил он. – Хотя Нерея здесь заметно попышнее, чем на самом деле. Вкус у рыжего всегда был как у кентавра.

– Я уже сказала, что вижу их иначе, – заметила веревка. – Для меня они совершенно другие. Просто пара животных, каких много в этом саду – самец и самка. Не понимаю, как ты можешь говорить, что они похожи на кого-то из тонких миров.

– Возмутительно! – поморщился Маг, глядя на эту пару, которая прошла совсем близко, но так и не заметила его. Он провел рукой по голой икре самки, та вздрогнула и с подозрением покосилась на высокую траву под ногами. Видимо решив, что задела ногой за стебель, она успокоилась и заговорила с самцом короткими, нескладными фразами из одного-трех слов. – Скопировать для пары животных свою внешность и внешность своей любовницы! Интересно, знает об этом Император? И зачатками разума рыжий их, кажется, тоже наделил. Неудивительно, что небольшими, если он творил их по своему подобию.

– Брось возмущаться, – посоветовала ему веревка. – Сам как будто никогда не творил никакой чепухи.

– Ну, творил, – признал он. – Но я никогда не делал ее по своему образу и подобию. По-моему, это кощунство – наделять совершенную форму убогим содержанием, да еще создавать ее из плотного вещества. Такая форма заслуживает божественной искры.

– Божественную искру нельзя использовать в работе. – Веревка повернула узелок вслед прошедшим мимо животным, которые направлялись к двум растущим посреди поляны деревьям. – Но если они вдруг съедят плод с одного из этих деревьев… Какая неосторожность – оставлять их здесь без присмотра.

Маг весело засмеялся.

– Плоды с этих деревьев – самые невкусные из того, что растет в саду, – сказал он. – Умышленно, наверное, чтобы никто зря не ел. Но хотелось бы мне увидеть физиономию рыжего, если это случится!

– А что, по-твоему, тогда случится? – полюбопытствовала веревка.

– Ну, если они съедят плод с древа бессмертия, то ничего особенного. Получатся две бессмысленные бессмертные зверюшки. Кажется, они безвредны, тогда пусть живут в саду до конца пробуждения – кому они помешают? Все равно они потом не проснутся – после ночи Единого просыпаются только творцы. Но если они съедят еще и плод с древа познания добра и зла, вот тогда… – Он не договорил фразу, пожав вместо этого плечами.

– Что – тогда?

– Они, наверное, получат божественную искру и со временем разовьются в таких же, как мы. Станут бессмертными творцами и будут вместе с нами встречать дни и ночи Единого.

– А если они съедят плод только с древа познания добра и зла?

– Тогда они тоже смогут достигнуть этого, но будут привязаны к саду Эдема. Иначе они ничего не успеют познать – существа из плотной материи неустойчивы, их короткой жизни будет слишком мало для этого. – Маг провел рукой по снежно-белым волосам. – А это мысль! Представляешь, какая получится шутка, как этот рыжий попрыгает? Нужно только, чтобы они съели оттуда хотя бы один плод.

Веревка заинтересованно уставилась в спины животным. Она всегда была любопытной.

– Ты говоришь, эти плоды невкусные?

– Ну, не такие, чтобы их нельзя было съесть. Уговорить бы этих зверюшек, но я не смогу стать видимым для них без магии, а если я применю ее, поднимется такой переполох! Талеста, может быть, ты попробуешь уговорить их? Твоя магия иной природы, это охранное заклинание совершенно ее не чувствует.

– Да, она – часть моей сущности, поэтому не заметна для него, – гордо сказала веревка. – И сколько раз тебе повторять, что меня зовут…

– Знаю-знаю, – перебил ее Маг. – Но пока ты говоришь свое полное имя, они уйдут с поляны. Лучше поторопись туда.

Веревка шмыгнула в траву и по-змеиному поползла к дереву. Маг сел на траве, наблюдая издали, как она влезла на