— Справедливости искали?
— Уж очень хотелось капитану харю начистить, — значительно кивнул Гумоз. — Наконец, на мостике показался сам кэп с уоки-токи в руке. Наш старший колонны орёт ему, дескать, какого лешего ты, лось мурманский, наш путик порушил? Мы его били-набивали, трудились… Ты что, один на реке работаешь?
— А он? — вежливо поинтересовался я, уже зная примерный ответ.
— Хе-хе! Шкипер спокойно покрыл нас по матушке, вдумчиво, с оттяжкой! Говорит, пошли-ка вы к чёрту, мазута сухопутная! У меня винты висят на двадцати трёх метрах, а тут ещё вы, мелюзга, лезете со своими мелкими проблемами! Брысь с пути, олени гумозные, придавлю!
— И вы?
— Встали с выпученными глазами, словно стадо рогатое. Стоим и ждём осмысления, осознаем своё место в иерархии троп и ходов. Вот такая история.
— Согласен, весьма показательно.
Сам он и своё характерное прозвище не расшифровывает. А вот использует словечко часто и охотно. Я думаю, что это производное от «гумус».
Бздынь! О! Первая тарелка пошла!
Бздынь! А вот и стакан.
Тут уж Юлия Ринатовна Мифтахова, владелица богоугодного заведения, поняла, что самое время вмешаться. Всякий, посещающий «Котлетную» системно, хорошо знает, что долго злить миниатюрную и обманчиво беззащитную хозяйку объекта общепита не нужно, это всегда повлечёт жёсткую ответочку. На первый раз она может закрыть кредит, а то и забанить, заблокировав посещение на недельку, это уже суровое наказание. Для своих. Чужим пощады не бывает в принципе.
Но пьяненькие одноразовые вахтовики, все эти неудачники с материка, так и не состоявшиеся по-настоящему мотористы промприборов и машинисты драг, операторы машин-манипуляторов и доводчики золотосодержащих руд, слесари КИП и механики по ремонту оборудования, этого не знают. Им, бездумно пропивающим сегодня первый транш, сейчас кажется, что весь мир в кармане. Надо только ночь пережить и забраться в заветный вертолет. И провести эту последнюю в ненавистных Крестах ночь нужно бурно, ярко и смело. Чтобы запомнили в этой дыре явление настоящих орлов.
Безжалостно закрыв перед носом очередного клиента кассовый ящик с выручкой, она удалилась в подсобку.
— За Бурятом пошла, приплыли парняги, — с удовольствием отметил очевидное Гумоз. — Сам поучаствовать не желаешь? Все знают, что ты хороший рукопашник.
— Нет уж, я теперь умный! — замахал я на него руками. — Мне и общество нормальных людей переносить непросто. К чему все эти разборки с участковым и с медиками, жить надо без глупостей. А в таком месте любой рукопашник может отхватить.
— И то верно, — согласился собутыльник и допил содержимое второго стакана. У него норма другая, тем более что Гумоз всегда закусывает качественно, бережёт печень, если это, конечно, можно назвать сбережением.
Дверь подсобки, а затем и калиточка прилавка отворились, и в маленьком зале появился подсобный рабочий, а по совместительству и вышибала по кличке Бурят.
Выглядел он знаменито. Ещё одна примечательная личность, из самых одиозных в Каменных Крестах, хотя насмехаются над недалеким Бурятом редко. Маленькая лысая голова с узкими глазками и каким-то по-детски удивлённым выражением лица сидела на мощнейшей пирамидальной шее, которая у подбородка была шире головы. Росту в нём от силы метр шестьдесят, зато в плечах — метр. Он из тех бойцов, которых лично мне проще перепрыгнуть, чем обойти. Никто, в том числе и сам Бурят, не знает, сколько в нём первобытной звериной силы, данной этому карапузу с рождения, генетически. Малый рост вышибалы всегда провоцировал, толкал пьяные компании на подвиг группового избиения. На эту удочку попались уже многие, и нет им конца и краю… Даже с моими метр девяносто мне в голову не придёт начать хлестаться с таким монстром. Я даже не знаю, можно ли вообще его пробить.
Вообще-то это классическая рюмочная. Советское питейное наследие, у которого нет аналогов в мире, причём даже словесных — настолько всё это нашенское. Лично я утверждение об исключительности не проверял, но верю. Рюмочная — место, где можно хлопнуть, закусить и ни с кем из присутствующих не вступать в обременительные беседы ни о чём. Рюмочную можно сравнить с колодцем в пустыне или почтовой станцией на древнем тракте. Цены — копеечные. Днем посещение такого заведения — это исполненная достоинства личная пауза в непрерывной суете и беготне — махнул и побежал дальше. Домой, в гости, в филармонию… Обстановка в таких местах всегда достаточно скромная: как правило, только высокие круглые столики со столешницами из искусственного мрамора без стульев и система самообслуживания. Главным напитком, подаваемым здесь, всегда была и будет водка. В других местах в качестве закуски прилагается бутерброд с колбасой, сыром, вареным яйцом, сельдью, килькой или шпротами.
Постепенно многие рюмочные трансформируются в рестораны или бары, утратив свой уникальный колорит. Уходит эпоха… Минимальная порция водки в «Котлетной» — полста граммов. К сотке уже полагается бутерброд или же, как в нашем варианте, маленькая котлетка с ложкой лука или зелёного горошка. Вечером посетители задерживаются, языки развязываются. Темы любые. Важная характеристика послевоенных рюмочных — всесословность, рестораны в провинции всё ещё доступным немногим. Тут обретаются военнослужащие дислоцированной неподалёку части и вернувшиеся на каникулы студенты, химики и откинувшихся со шконки уголовники, слесаря шестого разряда и геологи.
Иногда однообразие кабацкой жизни посёлка нарушается появлением нового жителя, обалдевшего от новых же реалий. Очнувшийся с перепоя, очередной «синяк» выходит к народу возле «Котлетной» с вопросом: «Где я нахожусь?» Его похлопывают по плечам и указывают вектор движения внутрь заведения. А там уж и расскажут, и на путь истинный наставят.
В последнее время всё чаще появляются клиенты нового типа. Такие приличные люди заходят сюда не за водкой, а за пивком, стоят себе, читая новости в айфоне, никого не обижают и не обращают внимания на редкие смешки в свой адрес. Они отсюда уйдут, как только в Крестах появится нормальное бюджетное кафе, но пока что посещают «Котлетную».
Однако не всё так благостно. Рассказывают, что в богоугодном заведении за время его работы случилось два убийства, три ограбления, множество мелких краж, и еженедельно случаются драки. И никто не считал, сколько здесь звучит так называемого гона — криков «убью, тварь» и других угроз подобного рода.
Клиенты бывают разные, и некоторые из них являются основной причиной, по которой внутрь заходить обычному здравомыслящему человеку