— Не думаю, что того, кто затеял гамбит с Богданом ле Ста, устраивает такое положение вещей. Он не даст тебе месяца.
— Абсолютно с вами согласен. — Комиссар сдул с плеча несуществующую пылинку. — По моим оценкам, информация о манускрипте и о том, что я подозреваюсь в организации провокации против командора войны ле Ста, будет обнародована в самые ближайшие дни. Тогда меня обвинят в распространении запрещенных заклинаний и развязывании боевых действий против Великого Дома Чудь.
— Ты считаешь, что сможешь вычислить нашего противника через источник этой информации? — поинтересовался князь.
— Принимая во внимание его ловкость, я уверен, что источник будет чрезвычайно тяжело проследить, — Сантьяга улыбнулся, — или допросить.
На этот раз князь молчал гораздо дольше:
— Ты ухитрился поссориться с Орденом, попасть под удар и все еще не знаешь, кто твой противник. Кто подставил тебя и Богдана ле Ста. Может быть, целью гамбита был ты?
— Не думаю, — покачал головой комиссар. — Как ни обидно мне признавать, но я слишком мелкая цель для подобных усилий.
— Не такая уж и мелкая, — не согласился князь. — Ты один из высших иерархов Тайного Города, кроме того, тебя ненавидят и люды, и чуды. Может быть, какой-нибудь недоброжелатель решил отомстить за старую обиду? Когда мстят, не считаются с усилиями.
— Месть тайного недоброжелателя? — Сантьяга пожал плечами. — Вполне вероятно. Но я пока не вижу, кто бы это мог быть. Орден? Франц де Гир не знал о действиях Богдана ле Ста до самого последнего момента.
— Ты так думаешь?
— Я в этом уверен.
— А другие лидеры Великого Дома Чудь?
— Вряд ли кто-нибудь из них рискнул бы подставить друга Франца де Гира. Мастер войны — достаточно жесткий рыцарь.
— Зеленый Дом?
— Что касается людов, то в последнее время наши взаимоотношения несколько улучшились. Королева Всеслава еще не забыла о маленькой услуге, которую я оказал ей в деле Вестника.
— Кто-нибудь из жриц? Тайная сторонница погибшей благодаря твоей помощи Ярославы.
— Жрицы только выиграли от моей помощи, они сохранили власть, — улыбнулся Сантьяга. — А потом Ярославу не так уж сильно и любили.
— Может быть, асуры?
Первая раса, появившаяся на Земле, была уничтожена навами много тысячелетий назад, но, по слухам, несколько ее представителей еще разгуливали по Тайному Городу.
— Асуры — это terra incognita, — развел руками комиссар. — А гадать на кофейной гуще можно до утра.
— Не засоряй язык человскими фразеологизмами, — поморщился князь. — Настоящий нав сказал бы: «считать черные дыры в созвездии Плачущего Дельфина».
— А я думал, что язвительность вы отдали мне, — поднял брови комиссар.
Из-под капюшона донеслось легкое сопение.
— Что ты думаешь делать дальше?
— В первую очередь, хотелось бы снять с себя обвинение в распространении запрещенных заклинаний, — честно признался Сантьяга. — Это развяжет мне руки и позволит, в случае необходимости, объединить Великие Дома против нашего противника.
— Для этого ты должен вычислить, откуда взялся манускрипт, который нашли у Богдана ле Ста.
Сантьяга согласно кивнул:
— У меня есть мысли, как его могли украсть у меня, но для того, чтобы проверить эту версию, мне необходимо покинуть Тайный Город на несколько дней. Вам же остается продержаться до моего возвращения и не вляпаться в какую-нибудь историю.
— А почему мы должны вляпаться? — заинтересовался князь. — Или ты думаешь, что без тебя Темный Двор неспособен на разумные действия?
— Безусловно, способен, — успокоил повелителя комиссар. — Но мне не хотелось бы при возвращении оказаться в эпицентре боевых действий. Наш противник понимает ситуацию и наверняка захочет сделать так, чтобы мои оправдания уже некому было слушать. — Комиссар поднялся. — Я уезжаю немедленно. С вашего позволения, должность комиссара до моего возвращения будет занимать Ортега.
— Пусть так, — согласился князь, — и еще, Сантьяга.
— Да? — повернулся комиссар.
— Мне по-прежнему не нравится, что ты являешься ко мне в светлых костюмах.
— Он всего лишь серый.
— Он режет мне глаза.
— Никаких проблем. — Сантьяга достал из кармана солнцезащитные очки и положил их на стол. — Оставьте их у себя.
* * *Бaр «Три Педали».
Москва, улица Большая Дмитровка,
27 сентября, среда, 15:19
В том, что в последнее время в Тайном Городе наибольшей популярностью пользовался именно бар «Три Педали», была заслуга его управляющего — Мурция Чейза. Как и все владельцы увеселительных заведений Тайного Города, Мурций происходил из семьи концов, славящихся легким характером, веселым отношением к жизни и потрясающим женолюбием. Концы издревле продавали красивую жизнь и умение привлечь клиента в питейное заведение или за карточный стол впитывали с молоком матери, но Мурций, страстный поклонник «Формулы-1», нашел поистине беспроигрышный ход: он превратил «Три Педали» в центр слежения за всеми гонками, происходящими на Земле. Буквально — за всеми. На многочисленных телеэкранах непрерывно демонстрировалось все, что ехало, скакало, бежало, летело, плыло, ползло и пыхтело наперегонки друг с другом. Авто- и мотогонки, скачки, собачьи бега, а особенно экзотические состязания вроде гонок на воздушных шарах привлекали в бар массу посетителей, к услугам которых были целая рота букмекеров и, разумеется, великолепные напитки.
В этот вечер в «Трех Педалях» было традиционно шумно. Не так, конечно, как в дни Гран-при «Ф-1», но вполне на уровне; шел прямой репортаж из Чон Бури, с гонок буйволов, и разношерстная толпа бурно поддерживала фаворита.
— Бабочка Будды! Бабочка Будды! — отчаянно надрывался неутомимый Мурций. — Беги, мерзавец! Не подводи!
— Черный Ветер! Черный Ветер!!! — вопила компания Красных Шапок.
В надежде на солидный куш коротышки проигнорировали советы букмекеров и теперь изо всех сил долбили по стойке бара кулаками, пытаясь помочь своему избраннику.
— Серебро Востока! Серебро Востока!!! — дружно скандировала стайка сладкоголосых фей.
Расстояние до финиша таяло, возбуждение возрастало. Все посетители бара: и татуированные с ног до головы Красные Шапки в кожаных штанах и жилетах, и солидные шасы в дорогих костюмах, и рыжеволосые чуды с обязательными пряжками на ботинках, и зеленоглазые люды, в одежде которых не было никакой синтетики, — все они в едином порыве дышали, стонали, вопили, толкали друг друга локтями и обливали пивом, с нетерпением ожидая развязки. Внимание толпы было полностью приковано к экранам, и никто не обращал внимания на компанию челов, расположившуюся за одним из дальних столиков бара. Царившая в «Трех Педалях» аура азарта на челов не действовала, ни скачки, ни завывания Мурция не привлекали их внимания. Судя по сосредоточенным лицам собеседников, разговор за столиком шел очень серьезный.
Челов было трое. Широкоплечий мужчина лет тридцати трех-тридцати пяти с холодными карими глазами, резкими чертами лица и ежиком каштановых волос. Свою куртку он повесил на вешалку у столика, оставшись в