— Странный выбор дня для грусти, вы не находите?
— Зима, — скучающий в соседнем кресле Сантьяга пожал плечами и улыбнулся. — У всех минорное настроение. Кто-то усаживается у камина, листает книгу или смотрит на огонь, а кто-то идет грустить на улицу.
— Я имела в виду другое — день. — Подумала, и пояснила: — Дату.
Жрица Зарина совсем недавно вошла в число избранных колдуний Зеленого Дома, и еще не обладала достаточным опытом, чтобы беседовать с комиссаром Темного Двора. В смысле — беседовать без последствий. Себе самой молодая колдунья представлялась прожженной интриганкой, дремлющий нав казался мирным, да и к чему может привести брошенное вскользь замечание? Вызвать две-три ответные, ничего не значащие фразы?
— А что не так с датой?
Зарина покосилась на площадку: речь Франца продолжалась, и прошептала:
— Четырнадцатое декабря. Это день величайшей победы Великого Дома Чудь.
— Чуть громче пожалуйста, — попросил Сантьяга. — И не беспокойтесь о приличиях: чуды слишком увлечены, чтобы обращать на нас внимание.
Молодая жрица не решилась повышать голос, она чуть подвинулась к собеседнику и повторила:
— Четырнадцатое декабря — это день величайшей победы Великого Дома Чудь.
— Я что-то слышал об этом, — не стал скрывать Сантьяга, и тоже подвинул кресло. Теперь они едва не касались друг друга. — Занятное совпадение, не так ли?
— Грустить в день победы?
— Даже челы не устраивают праздники в честь поражений.
— Но зачем приурочивать День Памяти к какому-то событию? Выбрали бы нейтральную дату.
— Так сложилось.
Темные глаза нава были так близко, смотрели столь внимательно… Сантьяга всем своим видом показывал, что крайне заинтересовался беседой и с нетерпением ожидает следующей фразы.
— Да, разумеется… — Зарина вдруг подумала, что сопровождающие ее фаты наверняка донесут королеве о перешептывании с комиссаром. — Кажется, великий магистр закончил свою речь…
— Его сменит Гуго де Лаэрт, мастер войны. — Сантьяга тонко улыбнулся. — Чуды очень стараются внести в свои праздники хоть какое-то разнообразие, но, увы, безрезультатно.
— Зато торжественно, — невпопад заметила жрица.
— Им следовало бы нанять концов. На мой взгляд, церемонию не мешало бы несколько оживить.
— …они умирали, но не уходили с рубежа!
— Чудь!
— Да, концы умеют, — пробормотала жрица.
— И еще как.
Зарина, внезапно припомнившая некоторые эпизоды из своей биографии, потерялась окончательно. Ей стало казаться, что комиссар все знает о ней и… Конечно, в этом не было ничего зазорного, но неудобно, если нав…
— Кстати о концах. Вы слышали о новом шоу Птиция?
— Я не собиралась на премьеру. — «Пора заканчивать беседу!»
— Отчего?
— Меня ждет королева Всеслава, — весомо ответила жрица. — Я должна доложить…
— О том, как четыре часа слушали рыцарские сказки? — Сантьяга положил ладонь на руку покрасневшей Зарины и невинно добавил: — Дорогая Зарина, поверьте, ее величество прекрасно понимает важность этого доклада, и не станет тратить на него вечер.
— Королева Всеслава серьезно относится к своим обязанностям, — сообщила одна из фат.
Сантьяга, не снимая ладони с запястья жрицы, обернулся к ее спутницам:
— Так получилось, что в «Ящеррице» для меня зарезервирован столик на четверых… Неподалеку от сцены, разумеется.
— …штурм увенчался успехом!
— Чудь!
Колдуньи дружно сверкнули зелеными глазами.
* * *клуб «Ящерица»
Москва, Измайловский парк, 15 декабря, среда, 00:37
Премьеру своего нового, потрясающего и грандиозного (а какого же еще?) шоу, Птиций приурочил к празднику в Ордене, специально подгадал, рассудив, что грустившим в течение всего дня чудам к вечеру потребуется эмоциональная разрядка. А что может быть лучше нового представления от известного режиссера? Правда, первоначально лидеры Великого Дома Чудь отнеслись к затее хитроумного конца с сомнением, заметив, что устраивать в День Памяти веселенькое представление не совсем правильно. Но Птиций выкрутился. Во-первых, он перенес начало на час ночи («Это уже следующий день, господа!»), а во-вторых, клятвенно пообещал, что мероприятие будет менее фривольным, чем обычно («Чинное и даже торжественное шоу станет достойным продолжением величественного праздника!») В случае необходимости конец умел быть весьма убедительным, и его пламенная речь привела к тому, что в «Ящеррицу» собрался сам де Гир. Новость мгновенно распространилась по каналам «Тиградком», и верноподданные чуды принялись в массовом порядке заказывать столики. Остальные любители развлечений не отставали, что гарантировало премьере аншлаг.
— Какое безобразие! — не выдержала Инга. — Кто-нибудь помнит, чтобы в «Ящеррице» творился подобный бардак?
— Нет, — пробурчал Кортес.
— Птиций зажигает, — вздохнул Артем. — Приглашение де Гира — гениальный ход.
— А мы почему страдаем?
— Мы жаждущая зрелища толпа, нам положено страдать, томиться, преодолевать препоны, прорываться к сцене и визжать от восторга. Таковы правила игры.
— Знаешь, что я думаю об этих правилах? — прищурилась Инга.
— Догадываюсь, — улыбнулся молодой наемник.
— Когда Птиций в следующий раз соберется на наш курорт, поселим его в самом захудалом номере, — предложила Яна. — С окнами на помойку.
— У нас нет таких номеров, — печально заметил Кортес, попутно припомнив, что на эту тему сегодня уже был разговор.
— Построим!
Наконец, после двадцати минут ожидания, наемники подъехали к «Ящеррице», остановили «Навигатор» у главного подъезда, получили жетон от парковщика, и, оставив ключи в замке зажигания, чинно направились в клуб. Упрекнуть обслуживающий персонал не рискнула даже острая на язык Инга: молодые концы суетились, как могли, но не успевали справляться с потоком гостей.
— Надеюсь, наш столик не окажется занят.
— Уверена, до такого Птиций не опустится, — улыбнулась Яна, сбрасывая шубку подоспевшему гардеробщику.
От столика метрдотеля послышалось восхищенное сопение.
— Какие гости! — Фунций, правая рука Птиция, подлетел к девушке. — Яна, вы неотразимы!
Короткое алое платье, плотно облегало спортивную фигуру девушки, оставляя открытыми плечи и руки. Немного драгоценностей: рубиновые серьги и ожерелье.
— Позвольте, я лично провожу вас к столику! — продолжил Фунций.
— Остальные гости обидятся, — улыбнулся Кортес, галантно подавая своей женщине руку. — Но все равно спасибо.
Конец вздохнул, но спорить не стал. Восхищенно проводил глазами удаляющуюся Яну, затем подарил такой же взгляд Инге, выбравшей в этот вечер нечто воздушное, серебристое, затем Фунций обласкал взором супругу обер-воеводы Крепкобоя, затем… Тяга концов к прекрасному общеизвестна, а потому метрдотель не оставлял без внимания ни одну входящую в клуб гостью.
— Шампанского?
— Чуть-чуть.
Охлажденное до нужной температуры вино, охлажденная до нужной температуры черная икра, фрукты: Сантьяга непринужденно угощал зеленых колдуний, вызывая всеобщий интерес. Зарина ловила чувствовала сотни любопытных взглядов и мысленно кляла себя за малодушие.
«Надо было сразу отказать проклятому комиссару! Надо было проявить твердость!»
Вместо этого она позволила увлечь себя в «Ящеррицу», продефилировала через весь зал рядом с черноволосым франтом, и… и… Икра! Вино! Неслыханно! Жрица догадывалась, как отреагирует на подобное поведение королева Всеслава. Хорошо еще, что рядом две фаты, которые… Впрочем, кинув быстрый взгляд на помощниц, жрица поняла, что рассчитывать на их поддержку не следует. Молодые колдуньи с интересом разглядывали рассаживающихся за столики рыцарей, охотно смеялись над шутками Сантьяги, одним словом, собирались хорошо повеселиться за счет щедрого комиссара.
«Ладно, девочки, после поговорим…»
— Хочу заметить, что челы прекрасные виноделы. — Кресло нава оказалось совсем рядом, так что Сантьяга не говорил, а практически шептал: — Даже шасы, когда практиковали земледелие, не добивались подобных