– Я сразу тебя выбрала, – рассказала она месяц спустя. – Больше никого не разглядела тогда. Вошла, увидела и поняла: этот мужчина будет моим.
Ну и, по правде говоря, мужчина был хорош: рослый сероглазый шатен с открытым, приветливым лицом, как говорится, настоящий полковник. И на обворожительную девушку он среагировал так, как должен был среагировать настоящий боец: сделал всё, чтобы она стала его. И вот им уже казалось, что они знают друг друга многие годы. Они съехались через неделю, провели вместе отпуск, который Громов назвал «предварительным медовым», и пока ещё не вслух, но каждый внутри себя прикидывал, как будут они выглядеть в свадебных нарядах. Где лучше устроить праздник, и куда поехать после…
Их влюблённость постепенно перерастала в любовь.
А ещё неожиданно обнаружилось, что и Виктор и Даша обладают душевной тонкостью, развитой интуицией, однако это вовсе не мешало здоровому прагматизму. Всё вроде бы вошло у них в колею: «дом – работа – дом – работа…» – и тем не менее молодые люди чувствовали, что за повседневной тканью бытия кроется нечто удивительное, чудо, готовое ворваться в их жизнь и всё изменить.
* * *– Авдотий Платонович, значит? – переспросил Бранделиус, глядя собеседнику в глаза.
Он любил так смотреть – пристально, сбивая спесь и уверенность, однако сейчас надавить одним лишь взглядом не получилось.
– Ага, – беззаботно подтвердил Авдотий. – Могу паспорт показать.
– Нет необходимости.
– Как скажете.
– Угу… – Бранделиус помолчал, но всё-таки не удержался, спросил: – И фамилия твоя – Меркель?
– Именно. – Чувствовалось, что Авдотий привык к расспросам и потому держался на изумление хладнокровно.
– Из немцев, что ли?
– Зачем из немцев? Белорус. – И сразу, не дожидаясь дополнительных вопросов, продолжил: – Семейство моё из-под Могилёва, там Меркелевичей все знают: и хозяйствовали на хуторах, и по торговой части, и по служивой проходили, в общем – жили. Но дедушка мой, умнейший человек, в одна тысяча тридцать третьем фамилию поменял, чтобы как раз за немцев нас не принимали. Как в воду глядел.
– Это точно, – пробормотал несколько сбитый с толку Бранделиус.
– А всё почему? – Авдотий поднял палец и хитро посмотрел на посетителя. Но ответить ему не дал: – Потому что дедушка умный был, хоть и не маг и в будущее смотреть не мог.
– Ты в него уродился?
– Я ещё и маг, – напомнил Меркель.
– А насчёт ума?
– Обидеть хотите?
– Ни в коем случае! – Бранделиус выставил перед собой ладони. – Просто пошутил. Если обидел – извини.
– Я и сам пошутить люблю, – пробурчал Авдотий. Помолчал и добавил: – А что насчёт ума, то не глупее деда.
– Я уже извинился, – напомнил гость, дав себе слово больше не задевать обидчивого собеседника.
Офис «Потомственного шамана Западно-Сибирского Орднунга, Постигающего Истину Верхнего Мира в двенадцатом колене» располагался на самой окраине Уфы, в потрёпанном, требующем хотя бы штукатурки, а на деле – капитального ремонта Доме культуры, оставшемся ещё с имперских времен. На первом этаже, справа от входа, три комнаты подряд с одной входной дверью. Дверь тяжёлая, металлическая, отделанная чёрным дерматином, порванным в двух местах и украшенным краткой надписью (или признанием?) «Козёл!». На всех окнах – решётки. Комнаты шамана оказались большими, светлыми, с высокими потолками, но обшарпанными, также требующими ремонта (лучше – капитального) и скудно обставленными. Старая деревянная вешалка, конторский письменный стол из обшитого пластиком ДСП, два книжных шкафа и стая разномастных сидячих мест: кресла, стулья и диван.
На первый взгляд – нищета и убожество. Однако Бранделиус знал, что маги Тайного Города часто прибедняются для маскировки, а если какой-нибудь нужный, но привыкший к роскоши клиент вдруг почувствует отвращение к «дыре», его настроение можно без хлопот выправить при помощи магии.
Сам «отпрыск Постигающих Истину» оказался полным, курносым мужиком с большими голубыми глазами, толстыми пальцами и роскошной гривой светлых волос до плеч, перехваченных разноцветной верёвочкой. Одеждой он напоминал помесь ведьмака с хиппи: расшитая крупными цветами рубаха, кожаные штаны, плетёные мокасины и жилет с карманами. На запястьях – браслеты и фенечки, на пальцах – серебряные перстни, на шее – три или четыре амулета.
– Кстати, а почему шаман? – всё-таки не удержался Бранделиус.
– Я в школе народными танцами занимался: хороводы, ритмичные пляски и всё такое прочее. Вот и прикипел душой. – Белорус зевнул. – Хорошие были времена… Запалишь, бывало, благовоний…
– Из Уголовного кодекса, небось?
– И такие тоже, бывало, запаливал, – не стал спорить Меркель. – Но тут главное – не попадаться.
– Согласен.
– Опять же: мне весело, клиенту приятно… А учитывая, что в итоге он получает именно то, за чем пришёл, то лучше уж пусть его внимание будет рассеяно с помощью… Э-э… – Судя по всему, Меркель задумался, не слишком ли он разоткровенничался. – В общем, как-то так.
Бранделиус почувствовал, что собеседника охватили сомнения, и перевёл разговор на другую тему:
– Ты только шаманишь?
– Почему? – искренне удивился Авдотий. – У нас многопрофильная фирма. Я – представитель тысячелетней мудрости Востока, таинств Сибири и Чукотки. А мой компаньон – гений европейского магнетизма, обладающий глубочайшими познаниями в египетской магии и запрещённых ритуалах иллюминатов. Этот итальянский алхимик…
– Это он сопит в соседней комнате? – довольно бесцеремонно перебил белоруса Бранделиус.
– Ага.
– Позови.
– Мустафа, можно тебя на минуточку?
Дверь приоткрылась, и к собеседникам вышел такой же невысокий, как Меркель, но не полный, а скорее плотный, спортивного вида парень, во внешности которого так сильно смешались Восток и Запад, что его можно было принять и за итальянца, и за башкира.
– Джафаров. – Мустафа крепко пожал Бранделиусу руку и тут же отступил, оказавшись за спиной шамана.
– Ты и правда разбираешься в алхимии?
– Да, – с серьёзным видом кивнул Джафаров. – А что?
– Мне потребуется помощь в изготовлении нескольких составов, – объяснил Бранделиус.
– Насколько сложных?
– Третий уровень. Возможно, четвёртый.
– Рецептура есть?
– Разумеется.
– Тогда без проблем.
– Правда?
– Я был первым учеником выпуска школы Золотого Озера, – с законной гордостью сообщил Мустафа. – Среди челов, конечно.
– В таком случае я спокоен.
– Именно.
Меркель и Джафаров были не единственными осевшими в Уфе магами Тайного Города, но самыми энергичными из них, развившими по-настоящему бурную деятельность. При этом помимо работы по профессии, то есть «оказания услуг челам в пределах разрешённого уровня магического воздействия», шаман и иллюминат занимались контрабандой магической энергии и незначительных артефактов, с которой и получали основной доход.
– Как бизнес?
– Лучше не спрашивайте, – вздохнул Авдотий, умело изобразив на лице последствия тяжёлого финансового кризиса.
– Слышал, вы неплохо навариваетесь на контрабанде?
– Хотите войти в долю?
– Хочу