— Да стой ты! Куда собрался?

Тьфу ты, это средний брат Алан.

— Как куда? Вместе с отцом на войну!

— Какая война? Отец едет разгонять бунтовщиков в Глазвиль.

— Разгонять бунтовщико-о-ов?.. — моему разочарованию нет предела. — А зачем столько всадников?

— Да откуда я знаю? Стой здесь, не беги. Отец занят. Он разговаривает.

Алан чем-то недоволен. Он смотрит в сторону отца и кривится.

Брату может и видно что, он меня почти на две головы выше, а мне совсем ничего. Тут полно гвардейцев. Они все здоровые. Весь обзор мне загораживают. Возвращаюсь к входу в замок и поднимаюсь на ступеньки. Их всего пять, зато хватает встать выше всех.

Отец не разговаривает. Он раздает указания маме, старшему брату и малому совету. Тут они все: магистр, капитан, мастер тайных дел, управляющие замком и городом. А еще наши вассалы — герцог Висячего моста, барон Кабаньего луга и брат отца — герцог Птичьих скал. Консильери тоже рядом. Он единственный сидит верхом на лошади, одетый так же как отец, в тяжелые доспехи.

Не пойму, только консильери едет с отцом?

Как назло и спросить не у кого. Смотрю на Алана. Теперь понятно, почему он такой недовольный. Ему уже восемнадцать, а его до сих пор держат не у дел. Даже сейчас, около отца все кроме него. То стоит и злиться. Но он сам виноват. Нечего было сворачивать на скользкую дорожку.

Что-то здесь стоять неудобно. Постоянно заходят в замок, выходят из него толпами. Нормально постоять не дают.

Алану сказали не мешаться, а мне-то никто ничего не говорил.

Снова бегу к отцу.

Да что б тебя!

Опять брат хватает меня за шиворот.

— Рей, да стой ты! Мама сказала не отвлекать отца. Когда позовут, подойдем вместе.

Брат обхватил меня за шею и так продолжает держать. Вот же силач нашелся, не вырвешься. Я встаю на носочки. Пытаюсь рассмотреть, что там делается. Ничегошеньки невидно. Алан смотрит в сторону отца и постоянно кривится. Я смотрю на брата, чтобы понять происходящее.

Наконец кисляк на его лице меняется на оживление. Я перевожу взгляд туда, где все. Отец садится в седло. Теперь мне его видно. Он продолжает с кем-то разговаривать.

Когда отец уезжает, обязательно со мной прощается. Чего-нибудь говорит из напутствующего, типа, чтобы не баловался и прилежно учился. Как будто у меня есть время баловаться. Еще теребит за щеку или гладит по голове. Терпеть не могу эти телячьи нежности. Но он всегда так делает, когда уезжает. Сегодня его настолько все обступили, что он запросто может обо мне забыть.

Брат все еще держит меня за шею. Начинаю вырываться.

— Да стой ты. Когда нас позовут, я скажу.

Понимаю, вряд ли Алан будет в курсе и, тем не менее, в надежде спрашиваю:

— Как думаешь, если попрошусь, отец возьмет с собой?

— Тоже скажешь. Он нас с Даниэлем не берет, тебя не возьмет тем более.

Выходит я зря старался…

Настроение падает ниже некуда.

Алан прав, на разгон бунтовщиков отец меня точно не возьмет. Это же не война за княжество. Так, пустяк, что называется, помощь соседям, с которыми мы связаны одним королевством.

— Я там стану, — показываю на ступеньки входа в замок. — Там меня будет видно.

— Лучше становись вот сюда, чтобы был рядом, — показывает Алан на фонтан позади себя. — Только обещай не бежать к отцу?

— Ладно, обещаю.

Брат отпускает. Запрыгиваю на высокий парапет фонтана. Отсюда тоже хорошо все видно.

Отец постоянно в разъездах. Его редко можно застать дома. Иногда он берет с собой меня. Это чтобы я побывал в новых местах и развивался навык картографа. В нашем королевстве я уже везде был кроме Оршика. А еще был в Королевстве Севера. Отец специально в тот раз проехал разными дорогами, чтобы я побывал во всех северных городах.

Помню пять лет назад с отцом тоже уезжало много воинов. Он тогда отправлялся усмирять волнения в соседнем Княжестве Пятигорье. Как отец всегда говорит, князья там недотепы, совершенно не умеют справляться с делами. Если бы не золото, что в их землях полно, они бы давно разорились. Поэтому у них всегда проблемы. Даже у себя волнения не смогли пресечь, что пришлось всем князьям королевства выделять войска. Ну а у нас дела всегда лучше всех, ведь мой отец самый сильный князь Королевства Равнин!

Как-то подозрительно. В прошлый раз отец с собой брал пять сотен всадников. Сейчас же их не меньше двух тысяч.

Неужели в Глазвиле что-то настолько серьезное случилось?

Замечаю среди гвардейцев палача Креда. Он самый высокий и мощный из всех. Не знаю, как так получилось, что дружелюбный Кред стал палачом. Мне кажется, он мухи не обидит, хоть ужасный снаружи, но добродушный внутри. Отец говорил, что специально его назначил палачом, чтобы людей лишний раз не пытать. Они от одного вида громилы пугаются и выкладывают все что знают.

Видимо в Глазвиле действительно что-то серьезное случилось, раз отец берет столько людей и даже Креда. Скорее всего, после бунта палач понадобится для выяснения зачинщиков.

Мартышка всех по двору обнюхал и вернулся ко мне. Он еще щенок. Ему и года нет. Он такой большой, потому что северный волкодав. Они самые большие псы во всем мире. Внешне похожи на волков, только умеют гавкать.

— Как ваши дела, Рей?

Оборачиваюсь. Это Сир Бакки Таль. Хоть мама и говорит, что он еще тот пройдоха, но рыцарь мне нравится. Он любит поболтать и постоянно чего-нибудь рассказывает интересного.

— А в Глазвиле что-то серьезное? — спрашиваю у него раз больше не у кого.

— В Глазвиле? Я думал мы едем в Пятигорье, — искренне удивляется рыцарь. — Говорят, там случился страшный кровавый бунт. Половина города убило и съело вторую половину города, и теперь они бегают, ищут, кого еще убить и съесть.

— Опять врете?

Сир Бакки расплывается в широкой улыбке и кивает.

— Конечно, вру. Не волнуйтесь, бунтовщики — это не опасно. Два-три дня и мы всех переловим.

Правильно мама говорит — неисправимый пройдоха. Вранье с правдой перемешает, слушаешь его и не поймешь где что зарыто. Но сейчас он перегнул палку и тем выдал себя с потрохами. Я каждый раз смотрю на него и совершенно не понимаю, как такого болтуна отец принял в рыцари. Чем Сир Бакки мог заслужить столько доверия?

Рыцарь уходит, а я снова переключился на отца. По-моему, он уже начал прощаться со всеми.

Отец нагибается, целует маму, хлопает по плечу старшего брата, кивает своим помощникам и, наконец, замечает меня. Консильери начинает что-то говорить и отец отвлекается.

Я хочу подбежать, попрощаться, но вижу, отцу сейчас не до меня. Не хочу отвлекать. Жду, когда позовет.

Раздается громогласная команда капитана приготовиться к выезду. У него настолько сильный бас, что невольно заставляет подчиниться даже непричастных.

А еще:

Внимание! Капитан Сир Ресли Хагон наложил на вас свою