— Чаво?
— Сегодня, говорю, ничего странного не видели? Призраков там каких-нибудь, других аномальных явлений?
— Так кладбище же, — крякнул мужик и смачно почесался. — Тут кругом эти… Аморальные явления… Давеча вот шел по нижнему участку, это там, на старой половине, глядь, вроде как тетка какая в капюшоне… Встала между могилами и стоит… Повернулся, а уж нет ее, как сквозь землю, прости Господи…
— Д-да отстань ты от н-н-него, — махнул рукой Николай. — Т-тут фиг р-разберешь, где п-п-правда, где п-пьяный бред.
Аура мужичка и впрямь плыла разноцветными пятнами алкогольного дурмана, среди которых отчетливо проступала фиолетовая клякса медленно разрушающейся психики.
— Ладно, — согласился Алексей. — Пошли отсюда.
— Эй! А вот вчера…
— Спасибо, — отмахнулся Алексей от бородача, как от назойливой мухи. — Всего доброго и извините за беспокойство.
Мужик что-то еще кричал вослед, пытаясь поведать нежданным слушателям очередную историю, коих у него водилось в избытке, но Виноградов и Дениченко растаяли в темноте так же внезапно, как и появились. Бродяга с минуту глядел в ту сторону, где исчезли странные ночные гости, и собрался уж было отправиться дальше в поисках провианта, как резкий порыв ветра коснулся его лица невидимой паутиной, хотя листва окрестных деревьев будто бы даже не шелохнулась. Пламя лампадки вздрогнуло и погасло. Вполголоса ругнувшись, мужик принялся шарить по карманам в поисках мятого коробка спичек, который он прихватил с собой именно на такой случай.
— П-п-полночь, — констатировал Дениченко, ежась от пронизывающего ночного ветерка.
Удивительно, но все самые зловещие, странные и сверхъестественные явления в народных сказаниях и фольклоре происходили почему-то именно с наступлением двенадцати часов ночи и ни минутой позже. Сейчас же ничто не нарушало царившего вокруг векового покоя: тишина прерывалась лишь нестройным стрекотом цикад, да где-то в канаве звонко квакала лягушка, запах листвы и влажной травы растворялся в воздухе. Над землей тут и там струились призрачные клочки тумана, поднимавшиеся от нагревшейся за день почвы и опутывавшие мокрыми щупальцами корни деревьев.
— Пройдемся вдоль центральной аллеи — и на выход, — сказал Виноградов, сдержанно зевнув. — Завтра доложим в отдел, пусть сами разбираются.
Звук шагов по гравию гулко разносился вокруг. Глаза уже привыкли к темноте и, несмотря на полное отсутствие источников света, прекрасно различали окружающий однообразный пейзаж. Деревья подступали к тропинке практически вплотную, развесив над нею свои черные кроны, листья которых ласково перебирал ветер. Николай прислушался: что-то стремительно прошелестело позади, словно крупная птица перепорхнула с ветки на ветку; позвоночника коснулся предательский холодок. В тот же миг краем сумеречного зрения он успел разглядеть, как в нескольких сантиметрах над аллеей скользит нечто невидимое, но осязаемое, похожее на сгусток воздуха, рассекающего перед собой пространство с тонким пронзительным свистом.
— Щит! — успел выкрикнуть Алексей, когда внезапно налетевший из ниоткуда вихрь толкнул его в спину и сшиб с ног.
Николай опомнился лишь через несколько мгновений, внезапно осознав, что, расслабившись, уже давно не держит над напарником «пыльного шлема», более того, он вообще забыл о какой-либо защите. Выставив перед собой руки, Дениченко направил к кончикам пальцев энергетический поток, стараясь сплести хоть какой-то защитный знак, но было уже поздно: упругая волна ветра подняла с земли горсть песка и швырнула ему в лицо. Боль резанула глаза, рефлекторно Николай закрыл веки ладонями, и остатки собственной неизрасходованной энергии, которую он так и не успел воплотить в защитное заклинание, вспышкой пронзили его сознание. Виски будто бы сковал раскаленный обруч, перед глазами поплыли разноцветные круги.
Тем временем его напарник поднялся на ноги и наспех создал «зеркало» — простейший знак, отражающий вовне любое воздействие ментального характера. Он ощутил, как мечущийся вокруг дух с ходу налетел на невидимое препятствие и мячиком отскочил прочь, исчезнув во мгле.
— Дениченко!
— Зд-д-десь! — откликнулся Николай, тщетно пытаясь протереть забитые песком глаза.
Виноградов обернулся на голос: этого хватило, чтобы взмывший в воздух за его спиной булыжник с размаху ударил Алексея по затылку и, отрикошетив от ствола соседнего тополя, с гулким бульканьем погрузился в придорожную канаву. Виноградов кулем повалился на землю.
Все стихло. Дениченко с трудом разлепил глаза и тут же закрыл их вновь: набившийся под веки песок не позволял смотреть по сторонам, слезы текли по щекам, на зубах противно хрустело. Алексей шумно завозился на земле, поднялся на четвереньки, по-собачьи встряхнул головой.
— Твою мать! — сдавленно произнес он. — Эй, ты там как? Глаза сильно болят?
— Угу, — поплевав на ладонь и пытаясь вымыть из-под век проклятый песок, промычал Николай.
— Эт хорошо, — отозвался Алексей и тонко, по-идиотски захихикал. — Надо было и тебя чем-нибудь по башке приложить.
— Ты ч-чего? — изумился Дениченко, на мгновение даже забыв о своих проблемах со зрением, и вместо ответа тут же заработал крепкий удар в челюсть.
Мир вокруг вновь раскрасился яркими разноцветными искрами, брызнувшими из-под закрытых век.
Придя в себя спустя какое-то мгновение, Дениченко услышал быстро удаляющуюся дробь шагов — Виноградов, или то, что владело сейчас его телом, убегал прочь, направляясь к выходу с кладбища. Движения Алексея были резкими и неуклюжими: видимо, вселившаяся в него сущность еще не до конца освоилась со своим новым пристанищем.
— А ну с-стой! — крикнул Дениченко и бросился следом.
Честно говоря, он не надеялся остановить своего бывшего напарника, но вот хотя бы задержать… Николай прекрасно осознавал свои возможности. Пусть он псион всего лишь первого уровня, но все-таки псион! Дистанция быстро сокращалась. Видимо почувствовав бесполезность попытки к бегству, фигура Алексея резко развернулась и замерла посреди аллеи.
— Что ж, давай, смертный… — Бескровные губы Виноградова растянулись в кривой усмешке.
«Интересно, — как-то отстраненно подумал Дениченко, — получил ли дух вместе с телом другие способности его обладателя? Виноградов — сильный псион, и если у пришельца появится доступ к его возможностям, да хотя бы просто энергию из оболочки сможет качать, то…»
Додумать он не успел: стоявший неподвижно противник внезапно ожил. Человек, всего лишь несколько минут назад бывший Алексеем Виноградовым, двигался стремительно, так, словно для него не существует сопротивления окружающего воздуха. Удары сыпались будто бы отовсюду, сразу и одновременно, и даже если бы он этого очень хотел, Николай не смог бы отследить ни одного из них. Коротким движением мысли отключив боль, Дениченко сосредоточился на том, чтобы по возможности парировать, сдерживать летящий на него ураган. Время внезапно загустело, стало тягучим, как смола, крутящийся волчком Виноградов замедлился, будто на пущенной с половинной скоростью кинопленке, а движения самого Николая стали чуть более скованными, точно с каждым мгновением его конечности преодолевали упругую толщу воды. Руки сами перехватывали летящие навстречу кулаки, парировали удары и устремлялись вдогонку, постепенно ускоряя темп. Виноградов начал отступать. Наверное, окажись поблизости посторонний зритель, они представляли бы собою сейчас весьма странное зрелище… Алексей стремительно ударил сбоку,