— Ты к моей краже никакого отношения не имеешь?
— Ты, конечно, симпатична, но не настолько, чтобы мне захотелось нарушать закон.
— Тогда, как ты объяснишь мое присутствие в этом доме?
— Тебе напомнить, кто вообще эту кашу заварил? — иронично усмехается, — Кажется, именно ты первая назвала нас женихом и невестой. Иногда надо понимать перед кем открываешь рот. Дядя Ашот воспринял твою шутку всерьез, когда ты ушла, мне пришлось тоже пошутить, сказать, что ты мечтаешь быть похищенной по всем традициям Кавказа.
— Никогда об этом не мечтала.
— Наш разговор подслушал Омар, а он парень действия, — отворачивается, подходит к окну. — Сейчас ты в доме моей матери, поэтому пока ты здесь гостья, хотелось, чтобы ты соблюдала приличия.
— Паранджу надеть?
— Это… — смотрит на меня искоса, хмурится. Я понимаю, что он пытается вспомнить мое имя.
— Алена.
— Алена, ты бы все же переоделась.
— Тебя смущают мои соски? — ухмыляюсь, провокационно облизываю губы кончиком языка. Давид до хруста сжимает челюсть, глаза темнею и ничего мне хорошего не предвещают.
— Меня смущает твое поведение, — голос сексуально хрипит, я прикусываю нижнюю губу и медленно опускаю глаза вниз. Несколько секунду я прожигаю взглядом ширинку, Давид отворачивается.
- Ты бы все же переоделась. Я пока попробую договориться с другом, чтобы он отвёз тебя домой, — достаёт из кармана мобильник. Спина, обтянутая белой рубашкой, заставляет волноваться, как и задница. А он ничего так сложен, любопытно, как выглядит без одежды.
Все же прислушиваюсь к просьбе, беру одежду с края кровати, иду в ванну. Своя неприятно влажная, поэтому с радостью переодеваюсь в лосины и тунику-рубашку, закатывая рукава до локтя. Волосы расчесываю пальцами, собираю их в гульку, взяв в долг чьи-то шпильки. Ванна, как и комната, определенно принадлежит девушке, мужских принадлежностей здесь не наблюдается. Умывшись, чувствую себя более-менее сносно. Похмелье не сильно мучает. Тут признаки жизни подает мой желудок, напоминая мне, что я со вчерашнего дня ничего нормального не ела. Давид все так же стоит у окна, оборачивается, наблюдая с прищуром, как иду к столу.
Творог с орехами, чай, сыр, лепешка. Не густо, не правильно, но не с голоду же помирать. Придётся позже выложиться с Толиком в тренажерном зале, превратить жир в воду.
— Вкусно, — еда действительно вкусная, домашняя. Сто лет такое не ела, а лепешка просто смак. Давид слегка качает головой, трёт переносицу.
— Сегодня тебя никто не сможет отвезти.
— Не беда, можно вызвать такси.
— Боюсь никто не согласится потерять день, чтобы довести тебя до Сочи, — Давид называет город, в котором я сейчас нахожусь. Давлюсь едой, поспешно делаю глоток чая.
— Чего? Не, это уже не в какие ворота не лезет! Что мешает тебе отвезти меня? Твоя родня это учудила, тебе и разгребать!
— Разгребать? — вспыхивает Давид, переставая контролировать свои эмоции. Он в гневе, я тоже не удав.
— А что нет? — сидеть и смотреть на него снизу не очень, поэтому встаю. — Твой брат меня похитил, пусть меня и везет обратно! Меня будет искать отец, а я не могу ему сообщить, где нахожусь!
— Я привезу тебе зарядку от айфона, тебе придется побыть здесь. Через три дня я возвращаюсь в Сочи, так уж и быть, прихвачу тебя!
— Ну уж нет, мне нужно сегодня домой! Вези зарядку, я буду папе звонить! — на самом деле не буду ему звонить. Скорей всего попрошу Дину приехать за мной.
— Давид! — в комнату без спроса, без стука входит пожилой мужчина и сразу же впивается в моё лицо цепким взглядом. Придирчиво рассматривает каждую черточку, поджимает губы, явно ему не по вкусу, не нравлюсь. Я вызывающе задираю подбородок, не отвожу глаза в сторону, когда встречаемся взглядами.
— Ашот сказал, что ты приходил с невестой, — густые чёрные брови с проседью сдвигаются к переносице.
— Папа, вышло недоразумение, — Давид отходит от окна, я сажусь на стул. Запихиваю в рот большой кусок лепешки, чтобы не было соблазна ляпнуть лишнего. Судя по папе, он не в восторге от "невесты".
— В общем, мы с…. - смотрит на меня, я закатываю глаза к потолку, опять не запомнил имя.
— Алёна, — выдаю с набиты ртом, получается "алева".
— Да, мы с Алёной пошутили, — усмехается. Даже горжусь этим Давидом, не дрогнул, когда сначала на него, потом на меня устремляется разгневанный взгляд карих глаз.
— Пошутили? — грохочет бас папы, в глазах молнии, вот-вот в кого-то попадет, слишком их много. — Не разочаровывай меня!
— К сожалению, это правда.
— Правда??? Давид! Ты говоришь Ашоту, что у тебя невеста, Омар ее похищает в традициях нашего народа, так как ей хотелось почувствовать колорит, и теперь заявляешь, что шутка??? Всему есть придел!
— Никто его не просил похищать девушку!
— Ты опять позоришь семью! Мало того, что не наша, так еще блондинка, христианка! — каждое его слово заставляет Давида стискивать зубы, черты лица ожесточаются, а в глазах вспыхивает огонь протеста и непокорности. Ужасно то, что его отец не слышит слов, которые ему сказали.
— Еще слово, и я действительно на ней женюсь! — ой, вот на это я не подписывалась.
— Вы такие простые, а вас не смущает, что я тоже тут сижу, живая, не мебель! — нужно срочно брать все в свои руки, иначе без спроса выдадут замуж. Когда на меня устремляются две пары карих глазах, у меня аж ноги подкашиваются, настолько ощутима их ярость. При чем злились не на меня, а друг на друга. Похоже у Давида с родителем давно терки, я всего лишь повод столкнуться лбами.
— Ты поела? — Давид делает шаг в мою сторону, я бы с удовольствием сейчас спряталась от его мрачного решительного взгляда, не нравится мне его настрой от слова совсем.
— Не совсем, — лепешка мое спасение, отщипываю маленькие кусочки.
— В машине доешь, — решительно заявляет мужчина, берет меня за локоть и тащит за собой.
— Давид! — грохочет голос его отца, но Давид даже не сбивается в шаге.
— А мы собственно куда? — тихо спрашиваю.
— Собственно мы сейчас поедем тебе кольцо выбирать, невестушка, — шипит «жених», своим заявлением сбивая с меня шутливый настрой. Нет- нет, товарищи, вы не на ту напали.
— Я не согласна!
— А я не спрашиваю, я утверждаю, — встречаемся глазами, понимаю, что влипла по макушку. Господи, пожалуйста, помилуй, обещаю больше не прогуливать первую пару, помириться с папой, даже приму его женушку, только не замуж за этого горца.
Это же пипец…
5
* * *
Я определённо всех достала. Даже вышколенные консультанты смотрят на меня исподлобья, не забывая вежливо улыбаться. Давид сжигает меня своими карими глазами. Дышит тяжело, не от интенсивного бега, как можно было подумать, а от нахождения в ювелирном магазине два часа. Да,