– Костян, – сказал Шимон, – о мече и не думай, он тебе не по чину. Да и не по карману. Даже если втроем сложимся, на хороший меч бабосов не хватит.
Плющ вздохнул.
– Пожалуй… – подумав, он обратился к хозяину лавки: – Копьецо бы мне и доспех. Кожаный лучше, с бляхами.
– Вот подходящий, – засуетился торгаш. – Из турьей кожи, с бронзовыми накладками. И поддоспешник к нему, и шлем.
Костя поморщился, рассмотрев шлем – этакую кожаную тюбетейку с парой железных полос крест-накрест. Но Семен прав: для викингов он самое большее дренг, то бишь салага, а откуда у малька могут быть меч и латы?
Норманны даже обычную кольчугу по наследству передавали, поскольку та великой ценностью считалась. Так что походишь в коже, ничего с тобой не сделается. Тем более что меч у тебя, скорей всего, отберут деды…
А вот Бородин только рад был сэкономить.
С сожалением оторвав взгляд от мечей, самый дешевый из которых стоил больше пятидесяти динаров или дублонов, Плющ указал на копье.
– Хорошее копьецо, – уверил его оружейник. – Ясень для древка лучший наш древознатец искал, и железо доброе. Ежели вражину чиркнешь где надо, порежет, что твой нож.
Костя покрутил в руках копье, примерил баланс и кивнул:
– Беру.
– Золотой с тебя.
Плющ выложил монету, а Валера вздохнул, печалясь о житейской несостоятельности товарища. Можно ж было хоть пятачок выторговать! Деньги-то не лишние.
– Рекомендую, – сказал продавец, выставляя глиняный пузырёк с пробкой. – Действует не хуже зеленки или йода. А тут – болеутоляющее. За пять дирхемов отдам. Или вот – кремень с кресалом. Куда без него? Там, как и тут, электричества нет, а ежели костер не запалишь, то и не обсушишься, и не приготовишь чего поесть, воду, чтобы раны промыть, не нагреешь. Или, там, игла с ниткой, крючок рыболовный с леской пеньковой. Всё разом за двадцатку отдам.
– И куда мы все это положим? – с сомнением сказал Валера.
– А вот! – достал торговец кожаную сумку на длинном ремне. – Дарю!
Костя посмотрел на Бородина, и тот кивнул.
– А что делать? – вздохнул он. – Дезинфекция – вещь нужная.
– Еще какая! – горячо поддержал его лавочник.
– Мне тоже доспех кожаный, – сказал Валера солидно. – Да, и еще одёжу подходящую! Штаны, рубаху, сапоги…
Люциус шепнул что-то торговцу, тот кивнул понятливо и выложил на прилавок кипу тряпья, модного в эпоху викингов.
Расплатившись, рекруты покинули лавку, имея сущую мелочь в кошельках, зато руки их сжимали добротное оружие, да и всякие девайсы очень даже могут пригодиться.
Норэгр[29] – это вам не изнеженная Скандинавия в миру, тут черных или чернявых мигрантов живо в холопов-трэлей обратили бы и работку нашли бы по способностям – навоз выгребать или ямы копать.
И врача на дом не вызовешь, и полицейского не дозовешься. Все сам.
– Нормально! – заценил Щепотнев, оглядев обоих. – Ну что? Разбегаемся? Встретимся у Башни.
– А ты куда? – спросил Плющ.
– Гулять! – ответил Шимон и ухмыльнулся: – Я тут еще ни разу не был! Но сперва предлагаю закусить.
– Я за! – тут же откликнулся Бородин.
– Да и я не против, – пожал плечами Костя.
– Тогда пошли. Я по дороге сюда видел одну вывеску. Что-то типа таверны или салуна. Подкрепимся!
Заведение местного общепита было вполне себе колоритным – низкие своды, как в Грановитой палате, маленькие окошки, пол, засыпанный мелко резаной соломой, тяжелые монастырские столы.
Шиковать не стали, заказали мяса, хлеба и вина. Мясо было горячим и сочным, хлеб – свежим и душистым, вино в кувшине – холодным и в меру крепким.
– Спать хочется… – раззевался Бородин. – Сил нет.
– Так еще бы! – фыркнул Щепотнев. – Это здесь еще светло, а во Владивостоке одиннадцать скоро.
– А я до сих пор не верю, что все это по правде, – сказал Плющ. – Вот когда читаешь фантастику, все вроде правильно и понятно…
– …А когда сам вляпаешься в этот «дас ист фантастиш», – подхватил Семен, – то как-то не по себе!
– Во-во…
– Пустяки, Костян, дело житейское! Привыкнем. Человек ко всему привыкает. Валер, пошли курнем?
– Па-а-ашли… – зевнул Бородин и вылез из-за стола.
Константин повернулся, провожая товарищей взглядом.
Куряки вышли на небольшую террасу, затевая привычный ритуал прикуривания.
– Привет, рекрут, – раздался сочный баритон.
Костя воззрился на огромного человека в фиолетовой мантии, черноволосого, с демонически-резкими чертами холодного лица.
Тот расположился напротив, жестом подзывая к себе официанта.
– Как обычно, ваша милость? – прогнулся тот.
– Пожалуй.
Официант мигом приволок запотевший кувшинчик и закуску. Хотел было налить, но клиент жестом отослал его и сам плеснул в бокал густого красного… вина? Или компота?
– Люблю рекрутов, – сообщил человек. – Как зовут?
– Мелиот… То есть Константин.
– Другие?
– Валерий, Семен… Валера – работяга. Десантник. Сема – журналист. В оружии шарит. Он раньше опером был.
– Валере доверяй, – сказал «его милость», – он такой же, как ты. А с Семеном осторожно.
– Откуда вы это знаете? – нахмурился Костя.
– Просто знаю… Ступай, тебя зовут.
Семен с Валерой действительно махали Плющу с террасы, но откуда это мог знать странный человек в мантии?
Он-то сидел к ним спиной. И зеркал тут нет.
– До свиданья, – сказал Плющ, поднимаясь из-за стола и чувствуя себя неуклюжим.
– Прощай, Мелиот.
Глава 6
Семен Щепотнев
Тест на вшивость
Семен не стал заниматься шопингом.
Сунув серебряный дирхем Люциусу, он узнал от слуги много полезных вещей – и адресов. К примеру, у самой крепостной стены, между башней «Толстая Эльза» и какой-то базиликой, имелась кузня, где можно было подобрать себе сносный клинок.
С дозволения кузнеца, Щепотнев взялся за увесистый мизерикорд[30], трехгранное жало которого запросто пробьет кольчугу. А можно и рыцарю засадить, ежели в щелку между доспехов целиться.
Шимон приценился:
– И почем?
Кузнец, рыжебородый мужичина в возрасте, пыхнул трубкой.
– Золотой.
Щепотнев повертел мизерикорд в руках.
– А серебром возьмешь?
Мужичина вынул трубку изо рта и глянул на Семена с интересом.
– Слух прошел, к викингам в гости собрался, рекрут? – спросил он.
– Типа того.
– Не мое это дело, конечно, а только никакой хускарл[31] тебя и близко не подпустит, чтоб ты ему в бочину свое «милосердие» воткнул. Вскроет он тебя, как банку тушенки, вякнуть не успеешь. Ежели хочешь лишний шанс заиметь, лучше… вот! – Кузнец сунул руку за колоду с наковальней и выложил скрипучий ком тронутых ржавчиной колечек.
– Кольчуга? – удивился Шимон.
– Она самая, – кивнул рыжий. – Бирни[32], конечно, не хауберк какой, а все ж оборонит. Ну-ка, примерь.
Семен послушно протянул руки, пролезая в тяжеленькую броню. Оправил ее на себе, попрыгал на манер реконов, чтобы кольчуга расправилась и села как надо.
– О, как по тебе смастерили! Бери, так и быть.
– Не потяну, – вздохнул Щепотнев, – у меня всего…
– Да знаю я, сколько у регулятора в кошельке! За пять золотых отдам, цени мою добрость! И фуфайку добавлю за так.
– У меня всего четыре динара наберётся.
– М-да… Тогда не сторгуемся.
Щепотнев побрел дальше. А дальше были клинки.
Семен долго смотрел на самурайский меч в лакированных ножнах. К ножнам была приклеена бумажка с ценой: «500». Это не был новодел – лезвие