Правда, они дружили втроем. Третья — жена старшего офицера батареи старшего лейтенанта Чернышева, заместителя Фокшанского. Чернышев тоже засиделся на своей должности и очень хотел стать командиром батареи. Все уже знали, что командир дивизиона все передвижения по службе возложил на меня. Командир полка к моему мнению прислушивается. Претендентов на капитанскую должность, только у нас в полку, больше десяти. Чернышев числился середняком, но на должности старшего офицера батареи служил дольше всех. Он прекрасно понимал, выдвижение редко делают за выслугу лет. Поэтому он не шел с просьбой: «Выберите меня! Выберите меня!», а просто, надеясь, ждал, а вдруг повезет. Ждал, кого назначат. А вдруг его?
Перед женой Чернышева Валей стоял наглядный пример действий ее подруги, жены Фокшанского. Хонина кардинально на ситуацию выдвижения повлиять не могла. У меня был просто спортивный интерес к сложившейся ситуации: какую дорогу выберет Валя Чернышева. Надо заметить, Валюшка хоть небольшого роста, но очень миловидная, хорошо сложенная женщина с обаятельной улыбкой. Как я понимал, дружбу то она вела не со своими ровесницами, а с женами начальников ее мужа. На решительные действия ее подталкивало и то обстоятельство, что медлить нельзя. Поезд назначения мог уйти. В обед ко мне зашла Хонина «на пять минут за сахаром». Иры дома нет. Хонина крепко обняла, прижалась ко мне:
— У меня есть две проблемы, которые ты мог бы решить.
— Ну, давай по одной.
— Валя Чернышева очень хочет с тобой поговорить.
— Ну, эту тему для разговора я знаю. Пусть придет сегодня или завтра в штаб дивизиона. Мы с ней там и поговорим.
— Нет, она хочет, чтобы об этой встрече никто не знал, а особенно муж.
— Я это понимаю, но приглашать ее к себе на квартиру я просто не хочу.
— Витя, а завтра в одиннадцать часов, если ты придешь ко мне, как председателю женсовета? Хонин завтра уезжает со всем политсоставом в штаб дивизии. Завтра дивизион полностью в наряде. Сделай себе выходной. До обеда поговоришь с Валюшкой, а после обеда, если захочешь, поговорим по моему вопросу.
— Родная моя, если я правильно понимаю суть разговора с Валей, то после этого разговора с ней, с тобой уже говорить мне будет трудно.
— Наш разговор мы можем провести чисто теоретически. О содержании беседы с Валентиной ты догадываешься правильно.
— И кто должен взять на себя инициативу?
— Витя! Ну, будь мужиком. Не мучай ожиданием девушку.
— А если, схлопочу по морде? Да и ты будешь страдать.
— Не схлопочешь. У тебя есть черта — нравиться бабам. Но ведь ты на мне не женишься? Так почему я должна страдать?
Я видел, она очень ждет моего ответа. Несмотря на шутливый тон, вопрос задан в лоб.
— Ты замечательная женщина. Если бы мы встретились раньше — то это могло быть вполне возможно. Но сегодня — это не реально. Но скажи, передавать меня в объятия другой женщины тебе не жалко?
— Ты все равно мне не принадлежишь. Так зачем дергаться. Я в памяти берегу те мгновения, когда мы были вместе. Очень хочу надеяться, будем еще не один раз.
Я пообещал зайти к ней, тем более мы жили все в одном подъезде. На следующий день практически, я свободен от всех дел. Командование уехало, дивизион полностью задействован в несении службы.
В половине одиннадцатого я зашел к себе в квартиру, переоделся в спортивный костюм, а потом без стука открыл дверь Хониных. Хозяйка, одетая по полной форме, уже стояла на пороге. Валя сидела на кухне. Я не стал садиться за стол, а продолжал стоять в дверях на кухне. Валя встала и подошла ко мне. Без каблуков она мне по грудь. Мне пришлось наклонить голову, чтобы посмотреть ей в лицо. Она подняла голову, глядя мне в глаза.
— Вы мне очень нравитесь, Виктор Иванович. Поэтому я попросила своих подруг, устроить это свидание.
— После жалеть не будешь, Валечка?
— Никогда! Я сама давно этого хочу.
Мне не хотелось оскорблять эту девчонку, такой беззащитной она мне показалась. Ее поступками двигала не поэзия чувств, а проза жизни. Конечно, с моей стороны, это подлость, пользоваться служебным положением, но этические стороны я уже давно похоронил. Я не вымогал, не просил платы за услуги. Мне их предлагали. Мне хотелось верить, что я ей действительно симпатичен. Большинство женщин сами ищут повода залезть в кровать мужика, который им нравится. Они сами уговаривают себя, что это ради мужа, его карьеры. Но должность мужа — это повод. По моему разумению, мужик должен пробиваться вверх сам.
Я взял Валю за подбородок и поднял ей голову. Она без сопротивления дала свои губы, а потом, охватив меня за шею, начала целовать мне лицо. Она пришла в халатике, который запахивался и подпоясан пояском. Пояс завязан на бантик, который развязался, как только я потянул его за кончик. Под халатиком виднелась маленькая комбинация, которая еле прикрывала ее волосики на лобке. Два полушария грудей вылезали из комбинации, обнажая два крупных темных соска. Легким движением рук и плеч, Валя освободилась от халата.
Я взял ее на руки и понес к дивану. Ложиться в постель, которая уже расстелена, я не хотел. Снял спортивные штаны и плавки. Валя сама расстегнула и сняла с меня куртку. Когда она увидела мой набухший член, то охнула:
— Витя, но он в меня не влезет. Он же просто огромный!
— Тогда давай мы этого делать не будем. Я выполню твою просьбу без этого секса. Сделаю все, что смогу. Обещаю. Давай вставать и одеваться.
— Я тебя очень прошу, иди ко мне. Полежи на мне. Я хочу почувствовать твое тело. Я очень хочу целовать тебя. Только прошу, пожалуйста, осторожно.
Я снял с нее комбинацию, хотя она мне абсолютно не мешала. Раздвинул Вале ножки и согнул их в коленях. Взял диванную подушку и положил ей под попу. Она безропотно делала все, как я хотел. Я приподнялся на руках, а потом вложил свой член в Валину руку. Ее ладошка захватила треть моего ствола.
— Вставляй и направляй сама.
Валя маленькими круговыми движениями моего члена раздвинула свои половые губки, направляя головку к себе в щелку. Я не стал убирать ее руку, ее рука пока мне не мешала. Головка скользнула внутрь. Оказалась очень плотно зажатая.
Я начал двигаться в ней, загоняя его до руки Вали. После чего забрал ее руку, продолжая свое путешествие по ее