Сидя, после обеда, в штабе дивизиона за планированием, я вдруг услышал крик дневального:
— Горим!
Я выскочил из штаба дивизиона, а дневальный показал мне в сторону солдатского туалета. Ворвавшись туда, я вдруг увидел начальника связи «Арамиса», который держал в руках огнетушитель и поливал пенной струей очко в туалете. Рядом стоял сержант дежурный по батарее, который держал в руках второй огнетушитель, поливая струей в то же очко. Кабинка туалета полностью покрыта этой пеной. Все столпились у входа в туалет, что-то кричали. Прибежал командир дивизиона:
— Рубин, что случилось?
Я сам ничего понять не мог, огнетушители по очереди закончили выбрасывать пену. Начальник связи полка «Арамис» кинул с грохотом в угол пустой огнетушитель, а после чего развернулся и ушел, ничего не объясняя.
Дежурный сержант доложил, что он услышал сильный стук, а потом мат-перемат. Когда он забежал в туалет, то увидел майора Коваленко, который из огнетушителя поливал струей очко в кабинке. При этом сильно ругался. Сержант, считая, там что-то произошло, сорвал второй огнетушитель, чуть подвинул товарища майора и направил струю из своего огнетушителя в то же очко. Что в этом очке горело, он не знает. Командир дивизиона сам пошел в штаб полка, нашел майора Коваленко, который пояснил, он зашел в туалет поссать, а когда выходил, застегивая ширинку, поскользнулся. Может пол мокрый, может обмылок попал под ногу, но он поскользнулся и начал падать. Падая, схватился за огнетушитель на пожарном щите. Огнетушитель вырвался у него из рук и упал на пол. Сработал. Зная, пены будет много, «Арамис» быстро поднял огнетушитель и направил струю в очко туалета. Тут прибежал сержант, схватил второй огнетушитель и привел его в действие. Пена, из двух огнетушителей заполнила всю кабинку и даже больше.
Смеялся весь полк, но «Арамис» твердо уверен, что «его подставили, все это подстроено, в том числе и действия дежурного сержанта».
— Скажите, почему сразу за сержантом, прибежал смотреть именно майор Рубин, а не кто-нибудь другой?
Доказывать что-то ему бесполезно.
Я делал все, для получения разрешения на поступление в академию в 1979 году. Весь год я являлся образцово-показательным начальником штаба дивизиона. Общественником, инструктором по стрельбе, замечательным мужем. Со стороны отдельных дам гарнизона были взгляды, намеки и предложения, но я очень культурно, чтобы никого не обидеть, уходил от обсуждения этих вопросов.
Глава 18
Стычка с главврачом санэпидстанции
Перед Новым годом Ира рассказала мне, что три месяца назад в Перечинском районе назначили нового главного санитарного врача. Сначала он приставал ко всем молодым женщинам, которые работали в районной санэпидстанции. Включая и Ларису Кучерову, жене командира нашего полка, которая в санэпидстанции работает заведующей лабораторией. А сейчас, главврач начал проводить проверки районного общепита и за положительный акт проверки требует, именно требует, завалиться с ним в постель. Если будет три отрицательных акта, то увольнение неизбежно.
— Если будет приставать, то я с ним встречусь и поговорю.
Ирина успокоилась. На праздновании Нового года, танцуя с Ларисой Кучеровой, очень симпатичной молодой женщиной, я поинтересовался:
— А как ваш новый начальник? Говорят, пристает?
— Виктор Иванович, он какой-то блатной, а поэтому наглый до беспредельности. Причем прет только в одном направлении: ложись под меня или увольняйся. Он мне пообещал, начиная с марта, за меня и за лабораторию возьмется капитально. Сейчас на два месяца едет на курсы. Мы уже с ужасом ждем его приезда.
— Может остепенится?
— Вряд ли. Придется коллективное письмо писать его начальству.
— Мне Ира тоже жаловалась.
— Да что там говорить, нахалюга! Я уже своему тоже жаловалась. Он обещал, что если ситуация будет критической, то он поговорит с ним.
Я Ирину успокоил:
— Будет наглеть, Кучеров с ним поговорит.
Зимние стрельбы, проверки прошли напряженно, но относительно спокойно. Я написал заявление на поступление в академию и Кучеров заявление подписал. Медицинскую комиссию я прошел. Нашел программу экзаменов, но в связи с тем, что я окончил училище без единой четверки с красным дипломом, мне надо сдавать только один экзамен по артиллерийско-стрелковой подготовке. Я твердо уверен, что получу «отлично», но все равно, на всякий случай просматривал и другие предметы. В конце апреля Ирина с работы пришла в слезах.
— Для проверки работы столовой приходила комиссия во главе с главным врачом санэпидстанции. Во время проверки, — рыдала Ирина, — он завел меня на склад, попытался повалить на мешки с крупами, но когда я вырвалась, пообещал через неделю вернуться. Ушел со словами: «Ляжешь под меня, как миленькая»!
— Скажи, что ты все расскажешь мужу.
Через неделю, захлебываясь от слез, Ира пришла в два часа дня с царапиной на шее и синяком на руке.
— Он сказал, таким солдафонам, как ты, очень пойдет такое украшение, как рога.
Это уже прямое оскорбление, и я поехал в санэпидстанцию для мужского разговора. Главврача на месте не оказалось. Лариса Кучерова уже в курсе происшедшего.
— Он тут перед всеми заявил, Ирину оттрахает, даже из принципа.
Я трижды в течение десяти дней ходил туда в разное время, но этого Сергея Николаевича не заставал. Его заместителя я предупредил, что все равно его поймаю. В пятницу командир полка обычно проводит совещание в два этапа: с трех до половины пятого проводит начальник штаба полка, а с половины пятого командир подводит итоги недели и ставит задачи на следующую неделю. В два часа мне дежурный передал, что звонили с санэпидстанции, где меня ждут для беседы с трех часов. Я подошел к командиру дивизиона подполковнику Назаренко, чтобы отпросится для похода в санэпидстанцию.
— Что случилось?
— Главврач хочет изнасиловать мою жену. Хочу ему популярно объяснить, что делать этого не надо, а если не поймет, то дать ему по роже. Он сказал, что солдафонам обязательно нужно носить рога.
— Вот, хамло. За это