Так. Значит, третий убрал второго, в связи с его раной на руке. По ране можно отыскать человека. А сейчас чьи-то следы отыскать будет намного тяжелее. На одного противника меньше. Удивляет та легкость, с которой они убрали еще одного. Участника и Свидетеля. Но раз следователь разрешил позвонить, то это означает, что надо его ждать в гости. Буду надеяться, что в связи с активным расследованием, убийцы слегка притормозят свою деятельность. Если заказчики серьезные, солидные люди, то это активное вмешательство заставит их пока, до лучших времен, заморозить свою мстю. Хотя там только голый расчет. И они тоже понимают, что мною сигнал о моей нежелательной деятельности в составе правительства получен. Они могут подождать, ожидая, что же я буду делать дальше. А уже потом начать планировать очередные пакости.
Сниму свою кандидатуру со всех должностей. Или, если совсем дурак, то буду стараться прорваться наверх. То есть сейчас мне объявят (без объявления) временное перемирие месяца на два-три. За это время мне надо спрыгнуть с этого правительственного корабля, но наделав как можно больше шума и скандала. Что бы они поняли — конкурента просто нет. Не на какие государственные должности я не претендую. Надо попасть в немилость к Президенту Украины. Что бы он меня выгнал с любого ближайшего совещания. Был кандидат и весь кончился. Не думаю, что близкие друзья этих не состоявшихся убийц будут за мной гоняться, чтобы прикончить из мести. Во-первых, у этой категории и друзей-то может не быть. А во-вторых это дело обоюдное. Они идут меня убить, а я имею право защищаться. Вот в таких раздумьях я прожил десять дней. Сказать, что я шарахался от каждого стука и дрожал в ожидании выстрела из-за угла, я не могу. Как и не могу сказать, что к своей судьбе относился безразлично. Как говорят в армии, первые десять лет тяжело, а потом привыкаешь.
На десятый день ко мне пожаловал гость. Зашел, поздоровался, представился. Следователь Дубинин Сергей Викторович. Расположился за столом основательно. Вытащил из портфеля две папки. Положил рядом с собой. Одну открыл. Достал ручку. Посмотрел выжидающе на меня. Я не менее заинтересовано смотрел на него. Не дождавшись от меня никакой реакции, он мне сообщил, что очень хочет услышать подробно, что же произошло в ту ночь. Я ему выложил все действия свои и действия своих противников. Отчетливо понимал, что сейчас не время шутить и выкобениваться. Ведь от его расследования зависит, выйдем мы на заказчиков или нет. Остановим эту охоту на меня и мою семью или надо вздрагивать от каждого шороха. Рассказал о приемах контактного боя. По его просьбе продемонстрировал ему прием перевода удара в спину противника, используя линейку. Потом продемонстрировал прием извлечения ножа из спины противника с последующим нанесением удара в солнечное сплетение. Показал, как одним рывком выкинул парня за борт. Шансов остаться в живых у парня практически нет. Сергей Викторович внимательно слушал, что-то записывал подробно, что-то уточнял и делал себе пометки. Закончил я свой рассказ беседой с капитаном и просьбой на утро помочь найти второго с поврежденной правой рукой.
— И как Вы этого парня нашли, Виктор Иванович?
— Я его не нашел. Да ночью и не искал. Смотрел на всех утром, на завтраке и после, при прохождении таможни.
— Виктор Иванович, мы договорились быть откровенными. Одного выловили рыбаки. Документов никаких. Но зато обнаружены два мастерских удара ножом. Один в спину с правой стороны, точно в почку. Второй очень точный удар в солнечное сплетение. В воду он падал уже мертвый. Второго, с поврежденной рукой, нашли в понедельник в трюме, куда он оказался сброшен. Удар нанесен такой же, как и в первом случае. Один в один. Мы предполагаем, что Вы после выхода от капитана, каким-то образом нашли второго. Побеседовали с ним, а затем прикончили своим коронным ударом. Сбросили тело в трюм, и пошли спать. Скажите, Виктор Иванович, а Вам приходилось убивать людей раньше?
— В Афганистане.
— А после Афганистана? Убивать, калечить людей?
Вопрос задан не в бровь, а в глаз. Что же этот Дубинин уже раскопал? Что они знают? Судя по вопросу, они откопали след по Ужгороду. Случай с Андреем, если даже и откопали, то доказательств никаких. Одни домыслы. Надо отрицать все. Признаться, потом всегда можно успеть. Но что-то надо дать, как чистосердечное признание. Двух парней в Ужгороде они мне не впишут. Там все прошло чисто, без вариантов. Отрубленная рука тоже в счет не идет. Но вот парень, которому досталось от меня в драке, может выплыть.
— Вы знаете, Сергей Викторович, убивать не приходилось, но одного в Ужгороде в драке я покалечил. Я шел из магазина домой поздно вечером. Навстречу мне поднялись двое. Один зашел сзади. Попросили поделиться тем, что у меня есть. А у меня в газетке абсолютно случайно оказался завернут кусок арматуры. Так вот, того, который зашел сзади меня, я и стукнул три раза газеткой. Второму я посоветовал забрать приятеля и тащить в больницу, пока он не отдал концы. Что тот и сделал. Но по дороге пообещал меня найти. Вот все, что я могу сообщить. Больше ни в чем предосудительном я не участвовал.
— Скромный Вы, Виктор Иванович. Не хотите вспоминать свои подвиги. В принципе, у нас вопросов к Вам нет. Просто хотелось бы понять степень откровенности и желание работать со следствием. Так ответьте, что Вы хотели выяснить от второго и что он Вам сказал, прежде, чем Вы его убили. Мы пока в вину Вам этого не ставим. В случае, если Вы будете сотрудничать со следствием, то и второй случай мы представим, как необходимую самооборону. Вы поймите, на Вас все равно убийство, от которого вы не отказываетесь. Вы действовали в состоянии аффекта, Вы видели, что Вашей жене угрожают убийством. Думаю, в таком случае, самое большое, что Вам грозит, это пять-шесть лет тюрьмы. Но если наотрез откажитесь от второго эпизода, то срок может быть до восьми лет.
Сказать, что меня оглушили, оказалось мало. Следователь сразил меня наповал. Но тут я понял, насколько меня выбило из колеи это происшествие. В честь чего я распелся соловьем перед абсолютно незнакомым мне человеком. Он даже документ