— Совесть имей, — рявкнул я ей прямо в ухо.
Но это ее не остановило. Я еще поднажал. Она с воплем кончила. Дернулась еще пару раз и замерла. Но мне не хватило буквально немного. Ира подчинялась покорно, судя по всему ничего пока не соображая. В течение десяти минут я доводил себя до кондиции. Через две-три минуты Ира начала помогать. Мои сперматозоиды прорывались вместе с моим воплем, который я задушил в самом начале. Но все получилось просто здорово.
Минимум минут пять мы просто валялись, а потом пошли мыться под душ. Я с огромным удовольствием мыл ее великолепно сложенное тело, большую грудь, стройные ноги. Целовал ее спину, шею, губы. Когда почувствовал опять позывы внизу живота. Мой парень опять поднял голову. Сначала вяло, но потом встал в стойку.
— Я тебя люблю. Я тебя хочу. Еще. Ой, какой он хорошенький. Двигайся во мне. Ты слышишь? Я люблю тебя.
Она начала подо мной сначала шевелиться, а потом двигаться все сильнее и сильнее. Когда громко застонала и обмякла. Я понимал, что кончить не смогу, поэтому просто остановился. Мы лежали рядом, но потом Ирина заползла на меня и принялась обцеловывать мое лицо, шею, грудь.
— С меня на сегодня уже хватит. Вот теперь можем спокойно поговорить.
— Как ты сюда, моя радость, попала?
— Вот тоже высшая математика. Вы вчера собирали продукты на три-четыре дня. Ты объявил, что на эти дни уезжаешь. Со мной ты не разговаривал по поводу своего отъезда. Поэтому я поняла, что ты хочешь уйти в подполье. Вчера утром, когда вы поехали, я поехала за вами до этого дома. Встала, подождала. Увидела Павла в окне на втором этаже. А сегодня решила тебя навестить. Развеять твою грусть — тоску. Дать тебе выспаться за эти два дня. Подумала, если выгонишь — уеду. Ты не выгнал. Судя по всему- очень обрадовался. А я за все эти дни испереживалась за тебя. Такая нагрузка. А ведь у тебя неприятности, которые ты сам переживаешь и пережевываешь. И ни с кем не делишься. Вот я и решила немного тебя отвлечь от этих мыслей. Я много думаю о нас с тобой. О моем отношении к тебе. Я прекрасно понимаю, что у тебя жена, сын. У меня муж, двое детей. А все равно сердце рвется к тебе, хоть на час, хоть на день. Я твердо уверена, что это со временем пройдет. Но сколько времени для этого потребуется — я не знаю. И знать не хочу. Пусть будет, как будет. Хоть день, но он мой.
Что я мог в ответ ей сказать? Рассказать какая она замечательная женщина? Поэтому я ей ответил, что мне очень хорошо с ней, что она мне нравится. Но у меня есть жена и сын. А это для меня навсегда.
— Поэтому пойми и прости. Захочешь, будем иногда встречаться. Не захочешь — давай останемся добрыми друзьями.
— Нет мой миленький. Так просто ты от меня не отцепишься, — засмеялась Ирина, — я хочу и буду с тобой встречаться. Хоть раз в месяц, но на этот день или час ты будешь мой. И даже не дергайся. К другим бабам ревновать не буду. Это бесполезно. Такая у меня судьба. А от судьбы не уйдешь. У каждого человека должна быть мечта. Человек без мечты, как собака без крыльев.
— А что? Мне это выражение нравится. А в отношении тебя я готов поменять свое мнение на 360 градусов.
Ира оделась и, чуть пошатываясь, пошла к двери:
— Спасибо за встречу. Это намного больше, чем я рассчитывала.
Поцеловала меня и ушла. На сегодня встреч мне уже достаточно. Я уже чувствовал себя намного лучше.
Позвонил домой. Поговорил с Леной. Доложил, что у меня все в порядке. Буду или завтра вечером, или послезавтра днем. Лена посоветовала ночью не ездить. Один день ничего не решает. Поговорил с Егором, который мне под диктовку Лены пытался сказать, что он меня любит. Хотел плюнуть на все. Сесть в машину и поехать домой. Но почувствовал, что процесс адаптации еще не закончен. Дома, возле Ленушки, будет опять напряг. Она опять меня не подпустит, а спать одному на диване что-то не хотелось.
Я лег в постель и начал опять прокачивать всю ситуацию с самого начала. С того момента, когда я влез в эту избирательную компанию. Снова вспоминал слова Людмилы Николаевны, о том, что мне надо принимать все меры предосторожности. Просто мне не верилось, что так может быть. Неужели я представляю угрозу для какой-то невидимой команды. В том, что это может быть, убеждало решение самой Людмилы Николаевны уйти подальше от распределения должностей. Не участвовать в этих дворцовых играх. А опыт и знакомства у нее заоблачные. А она боится. Выбрала себе должность по сегодняшним понятиям, совсем никакую. Но перспектива работать в одной команде с Европейским Союзом в дальнейшем может оказаться «Золотой картой». Мы же хотим войти в Европейский союз. Пока все спохватятся, через год-два, а руководитель этого процесса уже назначен и работает эти два-три года. Так что эти два-три года я нигде не свечусь, от всего отказываюсь, а укрепляю дружбу с Людмилой Николаевной. И вхожу в эту организацию, как филиал по Винницкой области. Работаю у нее, а вместе с тем продолжаю руководить своим производственно-промышленным комплексом. Чем будет заниматься филиал конкретно — я понятия не имел. Ну, как говорят в Одессе — будем посмотреть. Так за этими размышлениями я и заснул.
Проснулся поздно. Только теперь понял, что меня начало потихоньку отпускать то напряжение, в котором я находился последние месяцы. Помахал немного руками, изображая физзарядку. Позвонил домой. Пообещал Елене завтра быть на обед. Извинился заранее, если не позвоню вечером. Могу быть вне зоны досягаемости. Принял душ. Начал проверять содержимое холодильника, на предмет подготовки завтрака-обеда. Готовить оказалось ничего не надо. Ирина в пакете все привезла. Надо просто подогреть в духовке и на сковородке.
В одиннадцать подъехал Павел. Мы собрались и поехали на работу. О прошедших днях разговоров мы не заводили. Особо важных дел не просматривалось, но домой я поехал только к шести часам. Хотя сообщил Лене, что я на месте, но пока сильно занят. До шести часов вечера я пришел в себя. У Лены праздники еще не закончились. Весь вечер я возился с Егором. Оба от этой возни получали максимум удовольствия. Все проблемы отошли на второй план.
Глава 4
Интриги по-киевски
Мне позвонили из Киева