– Ты мамаша из благородных будешь, а врешь как наглая нэпманша во время визита фининспектора. Не хочешь миром, поступим с тобою жестко. Проведем обыск, и если найдем ценности, то пойдешь под расстрел как саботажница. У нас имеется ордер на обыск. Все как положено с подписью и печатью.
Фома помахал перед лицом хозяйки свёрнутой вдвое бумажкой. Но вопреки ожиданиям этот его жест произвел обратный эффект. Старухе привиделось медленное угасание от голода в холодной квартире, и она неожиданно ловко выдернула у него из пальцев угрожающий ее благополучию документ. Отчаяние замутило ей разум, и княгиня, не помня себя, разорвала предъявленный ей «ордер» и бросила обрывки под стол. На мгновение ей показалось, что она спасена:
«Сейчас они поедут за новым документом, и я успею вынести из дома драгоценности и перепрятать их у внука Семёна».
Но уже в следующий момент старуха осознала тщетность своих надежд. Предводитель чекистов схватил её за худые плечи и начал злобно трясти:
– Ты, старая ведьма, и, впрямь, наш злейший враг. Нам власть предоставила право к таким применять пытки. Давай ценности, а не то пожалеешь!
При этих словах поверившая в угрозу женщина резко пошатнулась и медленно начала оседать на пол. Фома попытался подхватить и поставить хозяйку на ноги, но старуха была мертва. Бандит повернулся к сообщникам:
– Не во время отдала черту душу барынька. Мы не знаем, где искать рыжье с камушками. Давай, Вялый, зови сюда любящего внука. Может быть, он подскажет, куда старуха шкатулку могла спрятать.
Сообщник Фомы приоткрыл дверь и окликнул Семена. Предчувствуя беду, молодой человек с опаской вошел в квартиру. Увидев неподвижно лежащее на полу тело княгини, испуганно взглянул на Фому. Тот осуждающе покачал головой:
– Зря ты так подумал. Бабуля сама загнулась от слабого сердца. Теперь помоги найти шкатулочку. Если с пустыми карманами отсюда уйдём, то напрасно на душу лишний грех возьмем.
– Год назад она драгоценности из нижнего ящика комода доставала. Шкатулка внутри маленькой диванной подушечки хранилась.
– Ну-ка, погляди сам. Может быть, мадам там ее и держала?
Трясущимися от волнения руками Семен выдвинул ящик комода, и торопливо выбросив стопку постельного белья, вытащил снизу небольшую подушку. Расстегнув наволочку, он из вороха перьев торжественно извлек резную шкатулку. Открыв крышку, еле сдержал вздох разочарования:
«Здесь нет и половины того, что показывала мне бабуся. Куда исчезло остальное богатство? Не могла же старушка за несколько месяцев столько продать. Значит, перепрятала часть куда-то в другое место. Но мне это только на руку. Откуплюсь от бандитов меньшей долей, а за остальным вернусь в квартиру позднее».
Фома грубо выхватил шкатулку из рук Семёна и высыпал содержимое на стол:
– Не густо, парень! Я рассчитывал на большую долю. Но не будем терять времени, разделимся и разбежимся. Говори, на что претендуешь?
– Вот этого попугая себе возьму, серьги мне понадобятся для Полины. На свадьбу и прочие расходы – часть золотых червонцев. Ну и на добрую память оставлю фамильный перстень с вензелем герба князей Верховских. А золотые цепочки, колечки, браслет и с пяток царских червонцев ваши.
Фома задумчиво посмотрел на наводчика:
«Он не верит в естественную смерть старухи. И опасаясь за собственную жизнь, предлагает справедливый дележ. Себе оставляет побрякушки красивые, но приметные при сбыте. Это нам на руку. Нас он не выдаст, став законным наследником. Так что оставим паренька в живых».
Прервав затянувшееся молчание, Фома сгреб свою часть драгоценностей в карман. Затем кивнул Семену.
– Пора уходить. Нечего тебе здесь задерживаться.
Убедившись, что на лестничной клетке никого нет, бандиты и Семен выскользнули из квартиры и спустились вниз. На улице поспешили разойтись в разные стороны. Удаляясь от дома старушки, Семен не заметил, как из дома с противоположной стороны улицы вышел Витька Дутый и незаметно проследил за ним до середины Арбата. Убедившись, что приятеля бандиты оставили в живых, прекратил наблюдение и направился к себе домой, решив:
«Пойду домой. Семка обещал расплатиться на следующий день. Подожду его дома. Интересно, сколько он мне отвалит с полученного богатства? Надеюсь, не обделит по дружески».
Дутый, не знал, что у нового обладателя сокровищ сразу все пойдет не по плану. Придя домой, Вихровский зашел в свою комнату, закрыл свою дверь и начал метаться в поисках тайника для приобретенных сокровищ. Отделив серьги для невесты, он засунул остальные драгоценности за подкладку мягкого кресла: «Тайник временный и ненадежный. Потом перепрячу. Завтра первым делом забегу к Полине, а потом к барыге нэпману».
Едва дождавшись утра, Семен аккуратно завернул в плотный лист бумаги бриллиантовые серьги. Отдельно положил в шелковый табачный кисет золотые червонцы для продажи. Перед выходом на улицу его охватил страх за свое богатство:
«Не ровен час обнесут меня мазурики или налетчики – прыгуны, отнимут сокровища. Надо хоть чем-нибудь вооружиться».
Семен оглянулся, и, заметив на столе узкое лезвие старинного ножа для разрезания бумаг с фамильным гербом князей Верховских, засунул оружие под пиджак за брючный ремень. Почувствовав себя увереннее, он покинул квартиру.
Теперь все его мысли занимала Полина. Подойдя к ее дому, нетерпеливо взбежал на второй этаж и постучал в дверь в предвкушении своего торжества. Но его подарок не произвел на Полину ожидаемого впечатления. Вопреки ожиданиям девушка не проявила большой радости.
– Подумаешь, сережки дорогие принес. Да при нынешних ценах, мы их проедим за полгода. А дальше что? Нет уж, неси их другой дуре! А мне нужен муж с должностью и пайком в придачу.
Семен понуро направился прочь:
«Не любит она меня! Зря только бабку Глафиру загубил. Я не смогу добиться достойного положения в жизни, и нечего мне пытаться добиться расположения Полины. Разве только продав нэпману золотые червонцы, попытаться осыпать девушку подарками».
Надежда была слабой, но немного утешила Семена, и он поспешил к скупщику драгоценностей. Тот встретил Семена неприветливо. Стараясь сбить цену, стал нудно объяснять, что при пересечении границы тяжелые царские монеты трудно прятать. А вот бриллианты легки и неприметны. В какой-то момент Семену захотелось достать и услужливо предложить сбытчику серьги, но надежда, что Полина примет их в подарок заставила воздержаться и согласиться на низкую цену принесенных им золотых монет. Выйдя от бессовестно надувшего его нэпмана, Семен в ярости ударил ногой по каменному столбу для привязки лошадей возле ворот дома. Почувствовал боль в ступне, зло выругался:
«Этот кровосос заплатил мне меньше половины суммы, на которую я рассчитывал. Все у меня неудачно складывается в этой жизни. Теперь