- Я ронял кувшин? - удивился Виктор. - Ты меня за дурака держишь, уродец? Или хочешь сказать, у меня руки дырявые?
Горбуна передёрнуло, он с трудом сохранил самообладание.
- Мой нерадивый товарищ полагал, вы специально бросили сосуд, поскольку он уже пуст, а не уронили его, - непринуждённо сказал он, будто бы пропустив оскорбление мимо ушей. - Прошу, не сердитесь на него, уважаемый. Как вам вино?
- Так-то оно лучше, - хмыкнул старший послушник, успокаиваясь. - Впредь зарубите себе на носу: я не потерплю пренебрежительного, ик, отношения! А вино неплохое, крепковатое, правда, и вкус какой-то, ик, странный. После него во рту солоно. Так что ты там говорил насчёт книжек, Аполли?
- Рад, что вам понравился напиток, уважаемый. Сразу узнаётся настоящий монах - тонкий ценитель! Вот товар, извольте выбирать.
- Так-так. Да у вас тут, я погляжу, ик, литература вся переводная, - приговаривал Виктор, перебирая книги. - Так, у нас тут есть...Ик! "Книга Забытых Имён", Альхазред - о чём она?
- Увлекательнейшее историческое повествование, советую, - подсказал Аполли. - Правда, события разворачиваются в выдуманном автором мире.
- Не, - отмахнулся послушник, - историческую фантазию не люблю. Есть чего-нибудь серьёзное, желательно, какого-нибудь монаха вроде меня.
- Конечно! Вот, работа Чака Дорвинуса "О происхождении видов", описывает создание Творцом всех рас и животных. Очень остро, по-заграничному.
- Всех рас и животных? Орки там, гоблины всякие тоже описаны? - Виктор в очередной раз громко икнул, стукнул себя от досады кулаком в грудь и запросил воды. Кто-то дал ему флягу, наполненную сладковатой жидкостью.
- А как же! Дорвинус, надо заметить, знаменит гипотезой о происхождении гоблинов от высших орков, - продолжал просвещать горбун.
- Слышал, слышал. Сколько стоит?
- Для вас отдам почти даром, уважаемый, всего за полторы сотни золотых.
Виктор полистал увесистый том в потёртом кожаном переплёте, взял другой, поменьше.
- Морготий Подкаменный, "Правдивая история об эльфийских камнях: получение, обработка, хранение", - прочёл он с расстановкой изломанные, будто корчащиеся от боли буквы. Потом подобрал вторую, очевидно, той же серии - Сауроний Зоркий, "Технология изготовления чудесных колец". Небось, гномы написали, подумал он.
После вина восприятие Виктора изменилось коренным образом. Циркачи больше не казались такими уж опасными; наоборот, они сейчас смотрелись вполне дружелюбными людьми, не желающими отпускать потенциального покупателя. По сути, они были подобны ярмарочным торговцам, только использовали куда более эффективные способы привлечения внимания к товару; сзади путь к отступлению загораживал человек-гора Бегемот, спереди недобро зыркали существа, окрещённые обходительным хозяином Аполли лохматиками, а вокруг повозки бегал, приветливо помахивая пушистым хвостом и изредка показывая громадные зубы, пёс Берк.
- Ну и цены у тебя, - возмущённо покачал головой Виктор. - Захочешь купить, не купишь.
- У нас есть дешёвые книги, однако, их вид оставляет желать лучшего, уважаемый.
Аполли достал потрёпанный фолиант, буквально рассыпающийся трухой. Расслаивающаяся обложка носила следы цветного рисунка, ныне превратившегося в блеклые пятна, выбитое вверху название уже не читалось. Хозяин цирка бережно раскрыл книгу. Вываливающиеся листы приобрели коричневый цвет, уголки истончились, местами отсутствовали. Только тёмно-красные чернила до сих пор сохраняли слова текста.
- Что скажете, уважаемый?
Старший послушник окинул титульный лист равнодушным взглядом. Кажется, книга была самым старым товаром Аполли, причём скоропортящимся: "жить" ей оставалось недолго, пройдёт немного времени, и бумага обернётся пылью. Сколько же ей лет? Завитые литеры неведомого языка образовывали заросли слов, напоминая вычурный эльфийский стиль письма. Нет, эльфийский пропитан спокойствием чистой реки, а здесь чувствовалось нечто иное, неимоверно глубокое, отталкивающее. Вместе с тем оно притягивало взор. Без сомнения, фолиант содержит магическую силу.
- Что скажете, уважаемый? - повторил хозяин цирка.
- Сколько хочешь за неё? - ответил вопросом на вопрос Виктор.
- А сколько предложите? Вещь древняя, раритет, можно сказать, такую где-нибудь не найдёшь.
Старший послушник возвёл глаза к небу, задумчиво почесал затылок, потеребил жиденькую бородку. Карман пока приятно оттягивали два золотых, полученные вчера у орденского казначея - жалование за последний месяц.
- Дюжина медяков твоему раритету красная цена, - заявил он гордо. - Откуда вы его, спрашивается, откопали, да ещё решились пристойному человеку представлять?
- Нет, - вздохнул Аполли, - боюсь, предложенная вами цена слишком мала, уважаемый. Я вдоволь постранствовал по свету, бывал везде. - Высокий лоб горбуна прорезала глубокая морщина. - Эта книга лежала под алтарём в полуразрушенном храме, затерянном в джунглях Востока. Змеи устроили там гнездо; казалось, они охраняли фолиант. Мои спутники погибли, сражаясь с гадами, выжил один я. Книга стоит много дороже.
- Ты её будешь продавать, пока она не распадётся прахом, - заметил Виктор. - Один золотой.
- Двадцать пять золотых, - гнул своё хозяин цирка, - и Бегемот попытается унять Берка.
- Думаешь, я боюсь шелудивого пса?! - заорал старший послушник. - Да ты знаешь, против каких тварей я, боевой монах-ведун, выступал в одиночку?!
Правильнее было бы сказать "какие твари выступали против меня, когда я этого не ожидал и был один", но вино вскружило голову, и Виктор перепутал слова. Вино также избавило от страха и совершило то, о чём помыслить не могли циркачи.
Помнится, давным-давно старый магистр Вальден ди Сави учил: "Человек слаб, обуреваем... э-э... страстями. Пьянство - великая страсть, оно пожирает своего... э-э... носителя? Да, точно, носителя. Почему существует пьянство? Оно существует, потому что... э-э... э-э-э... - магистр надолго погружался в неизмеримую глубину собственных мыслей. Разум его блуждал вместе с духом по сферам, недоступным пониманию послушников, и возникающий в это время перерыв между частями фразы порождал разнообразные домыслы. Злые языки, например, утверждали, что магистр забывает, о чём говорил, и силится вспомнить; человек он пожилой, всю сознательную жизнь проведший в борьбе с нечистым и его мерзкими отпрысками, вследствие чего употреблявший немало волшебных настоек, а настойки, волшебные и не очень, как известно, в больших объёмах отрицательно сказываются на здоровье. Посему и неспешная речь преподобного, предельно ясная абсолютно всем, недоброжелателями воспринималась как тягучая, будто смола. - Пьянство существует, потому что есть вино и подобные ему напитки. Одни любят вино, другие... э-э... ненавидят. Ненависть грех, запомните сие! Нельзя ненавидеть, ибо Пророк проповедовал любовь к миру. Мир сотворён Всеотцом, значит... э-э... любить нужно всё, что есть в мире. Всеотец любил, Пророк любил и нам заповедал. Значит, вино тоже любить надобно. Вино есть дикий зверь, - магистр заметно оживлялся, приступая