Урядов развернулся лицом к входной двери. На пороге стоял Алексей Самохин, эксперт из Москворецкого отдела милиции. С Самохиным капитан работал не раз, и всегда оставался доволен сотрудничеством, поэтому он широко улыбнулся и произнес:

– Здорово, бродяга. Рад, что сегодня твое дежурство. Ты один, без помощников?

– Ты, может, и рад, а вот я не очень, – признался Самохин. – Вторую неделю с отпуском тянут, а я, между прочим, на Байкал собирался.

– На Байкал? Что ты там забыл?

– Как что? Ты хоть раз на Байкале был? – Самохин распахнул глаза, удивляясь вопросу капитана. – Природа там – закачаешься! А какая рыбалка… просто сказка. Брат там живет, его тоже неплохо было бы повидать. Три года не виделись.

– Прости, дружище, но, видимо, поездку придется снова отложить, – посерьезнев, произнес Урядов. – У нас тут происшествие не из простых.

– У тебя разве бывает иначе? – Самохин хмыкнул.

– Увы, не все зависит от меня. – Урядов пожал плечами. – Какой вызов поступил, с тем и работаю.

– Так что на этот раз? – Самохин отбросил шутки в сторону и вошел в прихожую.

– Сам посмотри, – Урядов посторонился, пропуская Алексея вперед.

– Ничего себе! Давненько я с таким не сталкивался, – протянул Самохин. – Ты видел эти кровоподтеки? Похоже, ее пытали.

– Вижу, Леша, и радости это не вызывает.

– Проклятье, а я, как нарочно, один. В отделе черт знает что творится, людей не хватает, судмедэксперта из соседнего района вызвали, но он только через час сможет подъехать. Да кому я это говорю, ты сам за следака сколько уже пашешь.

– Все это лирика, Алексей, а нам работать надо.

Урядов не стал вступать в бессмысленный разговор об отсутствии сотрудников в родном отделе. С некоторых пор работать в Москворецкий РОВД люди не слишком-то рвались. Слава о «странностях» полковника Платонова расходилась все дальше: люди из-под его начала старались перевестись в другие отделы, а те, кто приходили вновь, надолго не задерживались. Нехватка кадров ощущалась во всех структурных подразделениях, но особо чувствовалась в убойном отделе. Самохин понял, что поднял тему не вовремя, и, чтобы избавиться от неловкости, поспешил заняться своими прямыми обязанностями.

– Мать честная! На ней места живого нет. – Самохин подошел вплотную к жертве. – Кому в голову могло прийти пытать женщину? И зачем? Ради наслаждения? Только этого нам не хватало!

– Чего «этого»? – с опаской переспросил Урядов, догадываясь, что услышит в ответ.

– Психа-одиночки вроде Мосгаза, – Самохин понизил голос, словно опасался, что произнесенное вслух станет от этого реальностью.

Убийца по кличке Мосгаз был известен не только в оперативных кругах, о нем знала вся страна. Всего десять лет назад Москву потрясла серия кровавых убийств. Преступник, представляясь работником Мосгаза, свободно проникал в квартиры будущих жертв, оценивал обстановку и убивал хозяев. Несмотря на то что свою преступную деятельность он вел меньше месяца, следствие доказало его причастность к пяти убийствам. Среди жертв были дети, а поимкой преступника занималась вся Москва. В Управлении охраны общественного порядка Мосгорисполкома был создан оперативный штаб по поимке преступника. Дело под свой личный контроль взял министр охраны общественного порядка Вадим Тикунов. Доклад о проделанной работе от него ждал первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Тогда все закончилось быстро, хоть и нельзя сказать, что хорошо. Расстрел, к которому приговорили убийцу, не вернул к жизни его жертв.

– Притормози коней, Самохин, ты еще даже не начал осмотр, – Урядов, которого перспектива получить на руки нового серийного убийцу совсем не вдохновляла, предостерегающе повысил голос. – Сам знаешь, как быстро по городу слухи разносятся. Учти, хоть кому-то подобные предположения выскажешь, и можешь на своей работе ставить крест!

– Ты чего, капитан? Я ведь только с тобой поделился, – пошел на попятный Самохин. – Не собираюсь я никому ничего говорить. И потом, ты прав, я еще ничего не осмотрел.

– Так-то лучше. Давай за работу, Леха.

Урядов прислонился спиной к стене, приготовившись наблюдать за работой криминалиста. О словах Самохина он старался не думать, но навязчивые мысли невольно возвращались. «Слишком рано делать хоть какие-то выводы, – уговаривал себя Урядов. – Мы ничего не знаем о жертве: одинока ли она или в доме помимо нее проживает куча родственников? Богата ли или бедна как церковная мышь. Покладистый ли у нее характер или настолько вздорный, что в подозреваемые можно записывать каждого второго из тех, кто с ней знаком? Нет, выводы делать преждевременно. Нужно дождаться хотя бы результатов поквартирного обхода». Урядов взглянул на часы: с момента, как ушел Деев, прошло не больше получаса.

– Послушай, Леха, я ведь тебе здесь не особо нужен? – обратился Урядов к криминалисту.

– Хочешь отлучиться?

– Саня пошел по соседям, – объяснил Урядов. – Думаю, помощь ему не помешает. Я все равно здесь без дела стою, а так и пользы больше, и время быстрее пройдет.

– Валяй, здесь работы часа на три, не меньше.

– Ну все, я пошел.

Урядов вышел из квартиры. Пару минут стоял, прислушиваясь к звукам, пытаясь определить, далеко ли ушел Деев. В подъезде стояла тишина, поэтому Урядов начал подниматься на верхний этаж, рассудив, что к соседям напротив Деев пойдет в первую очередь, а после них спустится на первый этаж, ведь мимо них мог пройти убийца, да и слышать они могли куда больше соседей с четвертого этажа. И все же опросить следовало всех, поэтому Урядов добрался до четвертого этажа и остановился на лестничной площадке с четырьмя дверьми. Урядов позвонил в ту квартиру, что была в одном ряду с квартирой пострадавшей. Дверь открыли после третьего звонка. На пороге появился довольно крепкий старик в поношенном хлопчатобумажном трико с вытянутыми коленями и полосатой майке-тельняшке.

– Чего трезвонишь? – раздраженно выдал он. – Здесь люди отдыхать пытаются.

– Оперуполномоченный капитан Урядов, – раскрыв удостоверение, произнес милиционер. – Представьтесь, пожалуйста.

– Ясно! Поспал Николай Трофимыч, – старик раздраженно фыркнул. – Придешь со смены, мечтая о тишине и покое, а тебе и дома спокойно полежать не дадут. Ладно, все равно не отвяжетесь. Оболкин я, Николай Трофимыч. Дальше что?

– Давно здесь живете, Николай Трофимович? Соседей своих хорошо знаете?

– В чем дело? Гурьевы опять дебоширят? – в глазах старика появилась заинтересованность. – Вот ведь пройдохи, и где только деньги берут, чтобы гульбарии устраивать! Нигде толком не работают, а поди ж ты, на бутылочку всегда найдут. Мать их два года назад померла, так они чуть не каждую неделю разборки устраивают.

– Гурьевы это кто? – уточнил Урядов. – В какой квартире живут?

– Гурьевы-то? В двадцать седьмой, на третьем этаже. Отец и два сына. Сыновья оба неженатые, холостякуют, хотя Лешке уж под сорок, а он у них младший. Глава семьи, если можно так назвать этого недотепу, Степан Гурьев, работал в депо на железной дороге. То ли путейцем, то ли смотрителем, а как супруга слегла, так с работы ушел, чтобы за ней ухаживать. Только все равно не уберег он ее. Сгорела