Вспомнила, как, швырнув железяку к моим ногам (хорошо хоть не в меня), тальден повернулся ко мне закованным в доспех задом и отправился своей дорогой, то есть прочь с поля боя. Под гробовое молчание. У меня пылало лицо, и я лишь чудом не упала в обморок от теплового удара.
— Ну ладно тебе, — присев со мной рядом, вкрадчиво сказала Лаали. — Не злись. Вполне возможно, его вообще не будет на празднике.
— Проигнорирует приглашение его светлейшества? — Я усмехнулась. — Ну разве что он смертник.
— Интересно, а сколько ему лет? Как думаешь, он красивый? — переключившись на куда более интересную для нее тему, чем мое задетое самолюбие, защебетала подруга.
— Вот совсем неинтересно, и я о нем вовсе не думаю!
Но это была неправда. До самого вечера незнакомец в черненых латах не покидал мое сознание, хоть я очень старалась его оттуда выдворить. Но он и в этом поединке вышел победителем.
Паршивец.
Каждый год бал в честь короля и королевы турнира устраивали во дворце правителя. Не раз и не два доводилось мне бывать в белокаменной крепости с золочеными куполами. И тем не менее, вновь оказавшись там, я испытала самый настоящий благоговейный трепет. Во дворце его светлейшества Камрана IV все было прекрасно, начиная с мраморных лестниц и фонтанов, белевших посреди цветущего сада, и заканчивая просторными галереями и роскошными залами. Каждый украшали цветные мозаики, а также воздушные ткани, словно вуали на лицах прелестных эсселин.
Прислуга перемещалась бесшумно. Стоило мне сойти с ковра, как слуги, низко кланяясь, распахнули передо мной двери в обитель красоты и блеска.
Гостей было много, как и света, что источали зажженные свечи. Пламя в витых светильниках, пламя в тяжелых подсвечниках… Пламя повсюду. Оно напоминало об утреннем унижении и глазах незнакомца: светло-карих, как древесная смола, заточившая в себе искру огня.
Оказавшись во дворце без Лаали (подруга, как всегда, опаздывала), я было понадеялась, что на меня никто не обратит внимания. Подумаешь, получила перчатку. И перчаткой. По чувству собственного достоинства.
Но меня заметили. Гости его светлейшества стали оборачиваться, вглядываясь в мое лицо, затемненное фиолетовой дымкой вуали. Чувствуя, как каждый нерв внутри подрагивает от напряжения, я позволяла уводить себя все дальше, в просторный зал со сводчатыми потолками и стенами, украшенными искусной мозаикой с пущенными поверх нее вьюнками. Ими же были украшены два кресла на небольшом возвышении, для короля и королевы.
Место короля, к счастью, пустовало.
Мне было предложено опуститься на этот импровизированный цветочный трон и сидеть там до появления победителя, под пристальными и любопытными взглядами.
В другом конце зала, на троне настоящем, я заметила его светлейшество. Уже немолодой, но все еще могущественный дракон. Я опустила голову, приветствуя правителя, а когда подняла глаза, увидела приближающегося ко мне мужчину.
Лаали будет разочарована. Незнакомец был в маске, полностью скрывавшей его лицо.
Мог бы и в шлеме прийти, чего уж.
Светлый кафтан, затянутый широким поясом, подчеркивал ширину его плеч. Я всегда считала себя слишком высокой для девушки. Вернее, высокой для хрупкой и нежной алианы. Но при виде надвигающегося на меня дракона вдруг почувствовала себя совершенно крошечной. Песчинкой, брошенной к подножию огромной скалы.
Гости пропускали его к «трону», как меня несколькими минутами ранее, провожая долгими взглядами и приглушенным шепотом.
Личность победителя никому не давала покоя.
— Моя королева. — Приблизившись ко мне, тальден изобразил небрежный поклон, почти не прогибаясь в спине, после чего опустился в кресло.
— Просто королева, — с натянутой улыбкой поправила я.
— Моя, — не согласился со мной тальден, отчего мне захотелось столкнуть его с кресла. А потом примирительно уточнил: — На этот вечер.
Ну главное, что не на всю жизнь.
Какое-то время мы молчали. Я старалась абстрагироваться от близости мужчины и делала вид, что меня в этой жизни не интересует ничего, кроме мозаичной росписи на стенах. Он лениво скользил взглядом по приглашенным, порой удостаивая им и меня, и тогда щеки начинали гореть. Никакая вуаль не спасала от этого пристального внимания.
Склонившись ко мне, тальден спросил:
— Нравится праздник?
— Обычный. — Я пожала плечами и, не сдержавшись, тоже поинтересовалась: — Почему вы носите маску?
— А вы вуаль?
Ну знаете ли.
Может, и правда не из наших краев? Или просто издевается.
Последнее было более вероятным, потому что глаза в прорезях маски, тьмою обтекавшей его лицо, сейчас искрились весельем. Или насмешкой.
— Если я появлюсь без вуали на людях, меня накажут.
— Надеюсь, вы от нее избавитесь, когда мы останемся наедине.
— А кто вам сказал, что мы останемся наедине?
— Я в своем праве, эсселин Анвэри, — с усмешкой заявили мне.
А как по мне, так не в своем уме. Раз позволяет себе разговаривать с алианой в таком тоне.
— Но сначала, — незнакомец расслабленно откинулся на спинку кресла, — будут чествования победителя и танцы. Надеюсь, вам нравится танцевать.
— Как вас зовут?
— Аман.
К нам приблизился слуга, в поклоне предлагая взять с подноса чеканные кубки.
— Аман? И все?
— А что вы еще хотите знать? — сделав глоток, лениво поинтересовался дракон.
— Кто вы? Откуда? Почему появились на ристалище в самый последний момент и… — Я замялась, прежде чем задать вопрос, который больше всего не давал мне покоя. — Почему выбрали меня?
— Вы слишком любознательны для своего возраста.
— А вы знаете мой возраст?
Аман подался ко мне и, прежде чем я успела понять, что он задумал, взял мою руку в свою и прижался к ней губами. Испуганно оглянувшись на гостей, я выдернула плененные наглецом-драконом пальцы и прошипела:
— Да что вы себе позволяете?!
Кожа в том месте, где клеймом отпечаталось прикосновение его губ, горела, и этот жар прокатывался по всему телу. Словно несколько секунд назад я глотнула не вина, а обжигающего огня. Горела я вся под взглядом незнакомца, этого Амана, изучавшего меня с видом коневода, выбирающего для себя племенную кобылу.
— Ничего, что было бы вам неприятно. — Мужчина коротко улыбнулся. — И да, Риан, я знаю о вас все.
После его ответов вопросов стало еще больше, и появилось желание сбежать от Огненного на край Адальфивы.
Продолжить знакомство нам не дали, и, наверное, к счастью. Слово взял правитель, и гости тотчас замерли там, где стояли. Смолкли голоса, взгляды всех собравшихся обратились к его светлейшеству.
— Наш несокрушимый рыцарь попросил не называть его имени, — зазвучал под сводами зала сильный голос правителя, — но я рад, что сын… — Он замолчал и улыбнулся, сделав вид, словно едва не обмолвился. — Я рад, что победителем стал потомок славного древнего рода Огненных!
Тут уж придворные не выдержали и возбужденно загомонили. Уверена, многие из них готовы были отвалить не одну горсть золота, лишь бы узнать, чей именно отпрыск осчастливил своим появлением нашу столицу.
После приветствия его светлейшества последовали тосты: за правителя, за победителя, за процветание Рассветного королевства. При дворе